— Натруженные руки работяг! — вставила Собачкина.
— Ага, работяг, со Зверо-ролексом на запястьях. А у Поликарпия не зубы, а целое состояние — дорогая керамика. В этом я разбираюсь, Тодд недавно элитную сантехнику заказывал, — обличала лгунов Аделаида, а журналисты вновь защелкали камерами.
— Я буду жаловаться за поклеп и срыв митинга в защиту змей! — визжала Собачкина.
Но мама ее уже не слушала, судя по крикам дяди Монки, она вытрясала из родственника правду:
— Где Тодд? Говори, это ты похитил моего мальчика?
— Нет, — хрипел змей, которому широкая мамина ладонь явно сдавила горло.
Я же, слушая вопли Монки и Поликарпия с тявканьем Собачкиной, успела обойти две крохотные комнатки змеиного жилища: кухню и спальню. Судя по слою пыли и погибшим тараканам, здесь давно никто не жил. Все проверила, включая подвал, холодильник и унитаз, куда могли спрятать ящера, и собралась выбраться из дома. Втянув живот, полезла в окно.
— Всем оставаться на местах! — раздался знакомый голос Дюпонта.
На площадь вбежали вооруженные полицейские, журналисты побросали камеры, Собачкина завизжала. В домик дедушки Поликарпия забрались люди в форме, а я от волнения позорно застряла в окне.
— Мы взяли вора! — услышала позади голос полицейского, потянувшего меня за ногу.
— Свои, — прохрипела я.
Грудь и живот сдавило, я не могла дышать.
— Ты что ли, Дмитреску? — раздался голос позади. — То-то смотрю экстерьер знакомый. Отставить! Это наш внештатный агент работает.
Я с облегчением вздохнула и… вывалилась из окна.
— Ну что, Дмитриеску, удалось что-то найти? — подполковник Дюпонт просунул голову в маленькое окошко и наблюдал, как я отряхиваюсь и постанываю.
— Здесь все чисто, не они. Дом давно пустует.
— Проверить! Все разобрать до кирпичика! — дал приказ Дюпонт.
Я расслышала, как полицейские крушат змеиное логово Поликарпия и поторопилась отойти подальше. На площади возле дома осталось лишь два самых стойких журналиста, полицейские и Аделаида, терзавшая обмякшее тело Монки.
— Где мой мальчик? Зелененький, зубастенький, хорошенький малыш Тодди? — вопрошала она у родственника
Дедушка Поликарпий предусмотрительно забаррикадировался в чужой машине, и полицейские пытались его достать.
— Да не брали мы его! — прошипел Монки, очнувшись.
— Полиция во всем разберется! Грузите их, деда вместе с машиной забирайте, — пробасил Дюпонт.
Пока эвакуатор забирал машину с Поликарпием и дядю Монки, я увела Аделаиду в сторону. Вскоре к нам подбежал Бондэрос и Дюпонт.
— Мы все проверили, дом разобрали, ящера нет, — сообщил подполковник. — Монки все отрицает. Мы, конечно, допросим подозреваемых с пристрастием и проверим их основное жилище — трехэтажный коттедж на центральной улице, но, боюсь, это не наши похитители.
— Ну как не нафи? — искренне удивился Бондэрос.
— Я же просил проследить, тихо понаблюдать, подсмотреть в окна, подслушать разговор. А вы что устроили? — злился Дюпонт.
— Это я во всем виновата, — покаялась мама. — Попросила Даночку взять меня на операцию по захвату. Записки о выкупе нет, Тодда не нашли, время упущено. А я нервничаю!
— Да что нервничать? Прошли только сутки, если бы хотели прибить, давно бы…
— Дюпонт прокашлялся, увидев, как мама побледнела. — В общем, надо ждать. Предлагаю вам проехать со мной, леди Драконова, в «Дали». Там с вами поработает психопатолог и приведет нервы в порядок. А спец агенты отправятся по второму адресу.
И медведь-оборотень впился в нас взглядом. Мы с Бондэросом закивали и бегом направились к машине. За считанные минуты доехали по второму адресу, где проживала Арбузова. В квартире на пятом этаже дверь никто не открывал, я воспользовалась отмычкой, и мы вошли. Перед нами предстали голые стены, мебели и вещей в квартире не было.
— Смылась, — упавшим голосом сообщил агент Бондэрос.
— Сбежала, — вторила я.
— Вы к кому? — раздался в дверях скрипучий голос, а через секунду появилась и его обладательница: сухонькая женщина с зеленоватым цветом кожи, напоминающая кузнечика.
— Мы к госпоже Арбузовой по делу. А вы кто? — в ответ спросила я.
— Я вахтерша, баба Рая, — представилась женщина, ожидая ответных признаний.
— А я пфодюсеф Эфос, шифоко известен в узких кфугах, — почти не соврал Бондэрос.
— Смотрю, опять наша Лелька в фаворе, продюсеры интересуются. А то в последнее время по зверовизору ее не кажут, квартплату вовремя не вносит, концертные наряды распродает, — вздохнула вахтерша. — Но опоздали вы, нету больше Лельки.
— Как больше нет? — похолодели мы от ужаса.
— Съехала. Сегодня утром и попрощались с ней. Говорит, у меня, баба Рая, теперь новая жизнь начинается. А я смотрю, вещи на ней дорогие, платье модное блестючее, машина новая, название еще звериное, блеющее: БеМе или Бе-ме-ве.
— Странно, — удивился Бондэрос. — Вроде денег у нее не было — только долги.
— Адрес она новый не оставила, куда съехала? — поинтересовалась я.
— Адреса нет. Машину старую оставила во дворе, говорит, в счет погашения долга. И еще сказала, что скоро будет триумфальное возвращение Лели Арбузовой на всех зверовизорах страны. Вот жду теперь. Она мне еще песню свою новую напела, что-то там про «слушай Ленину музыку, тряси своими арбузами». Модная, в общем, очень.
— Тфяси афбузами? — взизгнул Бондэрос. — Это фе мы ее хотели купить для «Дефочек в Тфуселяфди». Но не смогли, офень дофого.
— Откуда у Лели деньги на песню, машину и наряды, если вы распустили группу?
Мы с Бондэросом переглянулись и вздрогнули.
— Нужно звонить Дюпонту и просить гфуппу захвата! — предложил агент.
— Для начала группу поиска. Где искать эту звезду? — вздохнула я.
— На небе? — подсказала наша собеседница-кузнечик.
В итоге по зверофону мы доложили обстановку Дюпонту и Хрящу, и полковник приказал вечером собрать в «Далях» внеочередное совещание.
Как только мы въехали в ворота, охранник обрадовал, что меня ожидает муж и доктор Куропаткин. Оказывается, мама уже подсуетилась и организовала нам с Тимом сеанс у психопатолога. И я не знала радоваться или плакать.
ГЛАВА 24
Тим Драконов
Я не видел Дану с самого утра. И не хотел видеть, если уж начистоту. Вместо этого собрал в кабинете всех, кто имел отношение к «Драконьим далям» — и кто мог помочь в быстрые сроки вывести со счетов миллион звероевро. Совет директоров состоял из десяти доверенных лиц. Они расселись вдоль прямоугольного стола и уставились на меня.
— Лорды, — начал я прямо, — должен сообщить вам пренеприятнейшее известие. Мне нужны деньги.
Кто же любит расставаться с деньгами? Конечно, никто! Поэтому мои советники загудели, затрещали, высказывая протест.
— Речь идет об очень важном для меня деле, — решил я не распространяться о пропаже Тодда, — и деньги все равно будут выведены со счетов. Поэтому ваше согласие или несогласие — это лишь формальность. Куда важнее, что я хочу сделать это с наименьшими потерями для «Драконьих далей», поэтому и собрал вас здесь.
— Лорд Драконов, — пискнул лорд Мышевич, — для начала озвучьте сумму, о которой идет речь.
— Миллион.
В кабинете повисла тишина. Когда мне нужны были деньги, чтобы выманить Монки, все было проще — я взял их с личного счета, но сейчас той суммы, которая на нем осталась, не хватит на спасение Тодда, так что нравится мне это или нет, придется договариваться.
— Вы в своем уме, лорд? — ожил наш дальний родственник, лорд Ящерман. — Миллион — это вам не хухры-мухры, понимаешь ли. Ваш батюшка собирал все непосильным трудом. А вы мало того, что ввязываетесь в сомнительные передачи, так еще и…
— Молчать! — рявкнул я, и руки покрылись чешуйками. Количество недовольных сразу же уменьшилось. — Мой план таков…
Но договорить я не успел. В дверях появился доктор Куропаткин, подталкиваемый мамой.
— Вот с ним, с ним работайте, — приговаривала она. — Мы справимся со стрессом, а вот Тимоша так страдает!
И быстро юркнула обратно в дверь. Предательница! Я едва сдержал рык, но пар из носа все же повалил.
— А, лорд Драконов! — Куропаткин обрадовался мне, как родному. — Всегда говорил, что ваша матушка — мудрейшая из женщин. А тут такое собрание! Что обсуждаем?
— Где взять деньги на спасение… спасение наших образцов, заказанных для «Драконьих далей».
— Гм-гм, я знаю действенный метод, — «осчастливил» меня Куропаткин. — Надо всего лишь встать в круг, господа. Ну же! Время — деньги.
Слово «деньги» подействовало безотказно, и мы образовали неровный кособокий кружок. Куропаткин, как опытный дирижер, стал в центре и взмахнул руками:
— А теперь взялись за лапы и повторяем за мной: солнышко светит.
— Солнышко светит, — повторил нестройный ряд голосов.
— Птички поют.
— Птички поют.
— Денежки скоро…
— Денежки скоро.
— В лапы придут!
— В лапы придут, — бодро завершили мои коллеги.
— А теперь еще раз, пританцовывая. Повторяем, активнее! Лорд Драконов, подайте пример товарищам. Шевелите хвостовой частью. Движемся по кругу и приговариваем: солнышко светит, птички поют, денежки скоро в лапы придут. Танцуем бодрее!
Стоит признать, терапия оказалась действенной. Полчаса спустя все члены совета директоров согласились отдать мне что угодно, лишь бы доктор Куропаткин отпустил их из круга. Но сделал он это только тогда, когда они поставили свои подписи на необходимых бумагах и записались к нему на личный прием. Я думал, меня сея участь не коснется. Не тут-то было!
— А вас, Драконов, попрошу остаться, — нахмурился Куропаткин.
— Вам-то что от меня нужно? — не выдержал я.
— Сегодня ровно в четыре я жду вас с супругой на сеанс семейной терапии. Будем спасать ваши отношения, любезный.
— Мы сами в состоянии…
— Если бы вы были в состоянии, то не поссорились бы с женой. А так как вы все же поссорились, оставьте действовать профессионалу. Ровно в четыре. И не опаздывайте, иначе нервным стану я. До встречи, лорд Драконов.