— Мне не доставало всего лишь одной капли. Одной капли. Твоей. Аромат невинности, страсти и наивности.
— Зачем вам это?
— О, свой эликсир я собирал столетиями. Там запахи особенных метаморфов. Ты же знаешь, что люди и оборотни не чувствуют аромата метаморфа. Не потому, что его нет. А потому, что не могут уловить тончайшие ноты. Я выслеживал, вылавливал, добывал по капле и создавал свой чудесный аромат. И когда я добавлю твой запах, то завершу предначертанное и получу уникальный эликсир. Люди станут подчиняться моей воле и моим желаниям.
— Вы ненормальный? — прямо спросила у мужчины.
Чего уж ходить вокруг да около. Да и не удивительно за столько лет остаться в своем уме.
— Ты глупа и не понимаешь, что значит владеть миром. Что значит быть зверобогом и темным властелином.
— Куда уж нам, — пробормотала я.
Вот кого надо было снимать в шоу «Зверомиллионер за стеклом». Он бы прекрасно сработался с депутатом Собачкиной, ведущей Крокодайл и оператором Козлевичем. Им еще для полного счастья нужно взять на подпевку Арбузову и на подтанцовку Молочкову со шпагатом. Идеальные зверозвезды. Представив все это, я не сдержалась и хрюкнула от смеха, а Парфюмеров цыкнул.
— Тише! Не разрушай красоту момента.
Он вновь склонился, втягивая носом воздух. Ну что ж, я тоже так могу: в ответ принюхалась к нему. Странно, этот древний метаморф ничем не пах. Вот в чем дело, я еще в прошлый раз это отметила, а сейчас, кажется, поняла.
— Я вас раскусила, Парфюмеров! У вас нет собственного запаха, — радостно сообщила я похитителю. — Вы клещ, а не метаморф! Поэтому вы крадете чужие ароматы.
— Я зверобог! — обиженно вскрикнул старикашка.
Он выпучил глаза и вытащил из кармана скальпель.
— Наступило время для великих свершений! Последний аккорд. Последняя капля. Сейчас я отвезу тебя в лабораторию, и все случится.
Как говорилось в одной детской сказке «Баста, карапузики, кончились танцы». Отчаянно попыталась перекинуться то в дракона, то в ящерицу, но не смогла обернуться даже маленьким хомячком. Этот джек-рассел вколол мне какой-то раствор, отчего оборот не действовал, а тело не слушалось.
Прислонив кончик скальпеля к моему горлу, древний метаморф склонился, вновь вдыхая мой запах. А я ругала Тима на чем свет стоит. Когда не нужно, он тут как тут: то из шкафа вылезет, то из кустов выпрыгнет. А когда жену на духи решили пустить, то он неизвестно где летает.
— Это что такое? — вдруг возмутился Парфюмеров, принюхавшись. — Что это такое, я спрашиваю?!
— Где? — Я попыталась осмотреться, насколько могла пошевелиться и вертеть головой.
Но в пещере никого, кроме нас, не было, огромный проход зиял темнотой.
— Твой запах, — взвыл Парфюмеров. — Он изменился, стал другим. От тебя разит драконом! Дра-ко-ном!
Ненормальный старикашка упал на колени, стал дергать себя за волосы и рыдать. Вот я всегда знала, что бессмертие до добра не доведет.
— От тебя пахнет гадким, противным, мерзким драконом! — орал Парфюмеров. — И он внутри тебя! Как ты посмела нарушить чистоту аромата? Как?! Все кончено!
Про «внутри меня» я не очень поняла, да и не слишком прилично обсуждать подобные вещи с посторонними мужчинами.
— А знаете что, я бы вам рекомендовала обратиться к доктору Куропаткину, — пожалела я древнего, у которого, кажется, случился самый настоящий припадок. — Он и вам поможет…
— Ку-ку… — всхлипнул психопат-парфюмер.
— И ку-ку тоже вылечит, — подтвердила я. — Вы меня развяжите, я вам дорогу покажу.
— Нет-нет! Я тебя не отпущу, ты моя! — Парфюмеров вновь возник рядом, сотрясая флакончиком со странным, тошнотворным запахом.
Не знаю, как там насчет властелина мира, но с таким ароматом только ассенизатором работать.
В этот момент раздался лай, визг и в пещеру вбежал Джек-рассел Потрошитель. Задняя часть уже была собачьей, а передняя еще принадлежала карлику.
— Шеф! Все пропало! — лаял «малыш», хватая Парфюмерова за брючину.
Так как я шевелиться не могла, перекинуться тоже, оставалось лишь лежать на холодном камне в большой пещере и «наслаждаться» представлением. Мои похитители, кажется, что-то не то сегодня съели. Коллективное помешательство преступников — это весьма необычно. Один размахивал у меня над головой вонючим флакончиком и орал, что любой ценой станет зверовластелином мира, а другой тянул его за ногу к проходу, тявкая что-то про зубастого дракона, который всех сожрет. Пещера в это время сотрясалась от жуткого громыхания, стало жарко и светло. А затем в проеме показалась огромная огненная птица. И она приближалась к нам.
— А-а-а-а, — закричала я вместе со своими похитителями.
Только они орали от страха, а я от радости. Потому что влетевшая в пещеру огромная черная блестящая птица была драконом и моим мужем. Тим пришел на помощь, хоть и немного запоздал. Увидев открывшуюся его взору картину, он рыкнул, выпустив из пасти струю огня. Тявкаяющий малыш-потрошитель теперь напоминал неизвестную породу собаки, шерсть подпалилась и покрывала розовую кожу клочками. С воем джек-рассел вцепился зубами в ногу своего нанимателя Парфюмерова. А тот то кричал, то причитал, с ужасом таращась на Тима.
— Драконий запах повсюду. Это катастрофа! Это зловоние осквернит мой зверобожественный элексир, его потом не выветрить.
Тим, кажется, икнул, дымок из драконьей пасти окутал Парфюмерова и тот обмяк, потеряв сознание то ли от страха, то ли от драконьего аромата. Муж-дракон подхватил жалкого старикашку и болтавшегося у него на ноге терьера когтистой лапой, другой лапой осторожно поднял меня с камня и устремился из пещеры к свету. Мой дракон вылетел из подземных катакомб, которые находились в одном из центральных городов Зверляндии и где все это время таился Парфюмеров. Бросив на лету любителя чужих ароматов и мелкого потрошителя поджидавшим у входа полицейским, муж полетел дальше. Домой, в «Драконьи дали». А я почувствовала себя в надежных любящих руках мужа. Точнее, в его лапах.
Очнулась я в нашей спальне. Рядом с кроватью стояла капельница и мерно пикал какой-то прибор. На постели сидел Тим, в кресле расположилась мама, а возле прибора возился фельдшер-лис. Все трое умильно улыбались, глядя на меня, а я пыталась сообразить, в чем подвох. Может, Тим уронил меня по дороге? Или Парфюмеров успел облить вонючей жидкостью из своего флакончика, и я перекинулась в неведомую зверушку? А может, меня укусил джек-рассел, и я теперь лечусь от бешенства?
Мама не выдержала и подскочила к моей постели, обнимая и плача. Тим смотрел пьяно-влюбленным взглядом, словно я применила запрещенный афрозвериак и он почуял во мне истинную пару. Лис поправил подушку и стер со своей щеки слезинку.
— Так, мне кто-нибудь объяснит, что случилось? — строго спросила я, отрывая Аделаиду о своей груди.
— У нас будет ребенок! — сообщила мама.
А странный внутренний голосок подтвердил: «Ага. То есть я».
Веки налились тяжестью, голова закружилась, а я поняла, что еще не отошла от шока. И потеряла сознание.
ГЛАВА 31
Дана Драконова
Я сидела в спальне в окружении семьи. На подносе стояли пончики с разными начинками, в кружке дымился малиновый чай с лимоном. Лекарства и капельницы были позабыты, потому что вызванное из столицы светило зверомедицины профессор Пилюлькинсон всех заверил, что лекарства в моем состоянии не нужны
— только отдых и хорошее питание. Вот я и питалась хорошо, налегая на любимые пончики.
«Мамаша, ты нам еще мясцо закажи средней прожарки и картофель-фри», — где- то во голове раздался тонкий, писклявый голосок. Что-то толкнуло меня в живот, и я ойкнула.
— Что, Даночка, тебе плохо? — участливо спросила Аделаида.
Тут же подскочил Пилюлькинсон с градусником, лис-фельдшер принялся измерять давление, а Тим обхватил мой живот руками, словно защищая.
— Мне очень хорошо, — произнесла я, отгоняя докторов и отбирая у Пилюлькинсона тарелку с пончиками. — Только меня мучает один вопрос: с чего вы взяли, что у нас будет ребенок? Я вроде бы не помню, чтобы посещала в последнее время врача, ну, того самого.
— Так пришли результаты анализов, — радостно сообщил лис. — Я-то сперва думал, что у вас волчанка или птичий грипп. Но обошлось.
— Да-да, симптомы очень похожи, — хмыкнул Тим.
— Коллега совершенно правильно сделал, что взял анализы, — важно заключил профессор, поправив пенсне. — Это целое событие! Ведь последний дракон родился в Зверляндии целых тридцать лет назад!
— Тридцать два, уж мне-то не знать, — возразила Аделаида и с любовью посмотрела на Тима.
А муж приложил щеку к моему животу. Но тут же отпрянул и потер щеку, а я услышала недовольный писклявый голосок:
— Эй, папаша, не налегай! Мы только позавтракали.
— Кто это? — удивился Тим и посмотрел на меня.
— Ты что, тоже его слышишь? — спросила мужа, и он кивнул.
— Чегой-то «его», я, может, еще не определился, — лась, — возразил голосок. — У меня есть еще пару месяцев на самоопределение, пока яйцо каменеет!
— Яйцо каменеет? — с ужасом переспросила я.
— Не стоит беспокоиться, это пленочное покрытие, защита маленьких дракончиков от враждебной окружающей среды, да и дань природе, — успокоил профессор. — Ведь раньше мамочки драконихи откладывали яйца, папочки их высиживали, но теперь в век эволюции и прогресса все меняется. Перед рождением пленочка разрушится, это простой кальций уплотненной формы, дракончик вылезет, а яйцо…
— Не продолжайте, я все поняла, — остановила профессора.
Что-то мне эти подробности весь аппетит испортили, лучше потом с мамой проконсультируюсь, она мне по-простому все объяснит.
Тим все это время переводил ошарашенный взгляд с моего живота на маму и вопрошал:
— Он что, с нами и правда разговаривает?
В спальню в это время зашли коллеги: Дюпонт, Бондэрос и Бобрикова. А вслед за ними в комнату вломились Хрящ с Барбоскиным. Все принесли цветы и фрукты, словно я находилась в палате зверореанимации для тяжелобольных. Полковник ФСО Хрящ недовольно покосился на Куропаткина, который зашел последним, водрузил на стол свои книги «Как легко пережить беременность. Десять медитаций для принятия новой реальности» и «Ребенок — не катастрофа. Двадцать советов, как подготовиться к празднику жизни» и присел рядом с Аделаидой.