Я отделался коротким замечанием, что, мол, один даже очень крутой питчер вряд ли вернет им славу 1993 года, и через плечо обернулся на Рейчел. Но она уже листала свой ежедневник. Мне не хотелось заставлять жену ждать, поэтому я быстро свернул разговор и снова двинулся к ней. Я кивнул еще паре знакомых и улыбнулся Рейчел, которая подняла на меня глаза.
— Ну, привет, — сказала она.
Я не стал говорить ей, что она вся просто светится (Рейчел назвала бы это очередным клише), хотя ее глаза и правда излучали какой-то особенный, теплый свет. Было видно, что она вся погрузилась в свои блаженные мысли и витает где-то далеко. Она была так невозможно хороша, что я, не отдавая себе отчета, вдруг потянул жену за руку. Рейчел поднялась, и я крепко прижал ее к себе. В любой другой день мы бы ограничились поцелуем в щечку, но только не сегодня. Не обращая ни на кого внимания, я горячо приник к ее губам. Когда я отстранился, щеки Рейчел пылали.
— Ух ты!
— Я люблю тебя, — сказал я. — И ты ужасно красивая!
Мы сели. Я взял жену за руку.
— Ну и как ты себя чувствуешь?
— Как обычно, — смущенно усмехнулась она.
— О, понятно!
Рейчел, склонив голову набок, молча смотрела на меня. Мне показалось, что я допустил какой-то промах: может быть, недостаточно горячо выразил свое восхищение или по-дурацки пошевелил бровями. Но когда ее губы дрогнули и расплылись в улыбке, я скорее почувствовал, чем понял умом: все сделано именно так, как надо.
— Почему ты смеешься? — спросил я.
— Просто так. Ты выглядишь таким счастливым!
И это было правдой.
Следующие полчаса мы выбирали имя для нашего первенца.
— Давай назовем его Бен, — предложила Рейчел.
Я покачал головой:
— Нет! Мне будет казаться, что каждый раз, когда ты зовешь сына, ты представляешь себе Бена Аффлека с обнаженным торсом. Я умру от ревности! Пусть уж лучше будет Саймон. А что, Саймон Конолли-младший, звучит?
— Очередное клише!
Я рассмеялся:
— А ты не хочешь сначала выяснить, кто у нас будет: мальчик или девочка?
— Пожалуй, стоит, — ответила жена. — Это даст нам возможность правильно подготовиться.
— Что ты имеешь в виду, гендерные стереотипы?
— Прекрати, — улыбнувшись, она слегка шлепнула меня по плечу.
Веселость Рейчел сейчас казалась мне слегка натянутой, как будто ей не давала покоя какая-то мысль. Я всегда хорошо чувствовал малейшие нюансы ее поведения и, хоть и понимал, что не стоит давить на жену и лучше сделать вид, будто я не замечаю ее поднятой брови, все равно не удержался от вопроса:
— Ну и о чем ты думаешь?
— Кто будет сидеть с ребенком? Няня?
У меня вдруг возникло тянущее чувство тревоги. Я моргнул, стараясь побороть его, и по возможности беззаботно ответил:
— Наверное, мы сможем обойтись и без няни!
— Я серьезно…
— А ты сама что думаешь?
— Саймон, мы ведь когда-то уже говорили об этом.
Ну да, мы уже обсуждали «детский» вопрос, когда нам было лет по двадцать с небольшим. Я уверен, что ни один муж не смог бы серьезно отнестись к разговору столь давнему, что я его даже с трудом вспомнил. Но, как выяснилось, Рейчел ничего не забыла.
— Ну да, ну да… — тянул я время в попытке подавить тревожное предчувствие. И еле удержался, чтобы не брякнуть: «Как ты считаешь нужным, так и сделаем». Но вовремя спохватился, понимая, что Рейчел ждет от меня конкретного предложения.
— Я вообще-то тоже об этом думал…
— О чем именно?
— Ну, как мы будем заботиться о малыше. — Я напряг мозг, чтобы выдать нечто достойное торжественности момента. — Возьмем твоих племяшек. Это же супер-дети! Но я считаю, что мы должны их обскакать…
Рейчел благодарно взглянула на меня, и я понял, что попал в точку.
— Да, ты прав! Я всегда считала, что мой брат…
Вот те раз, ну сейчас начнется… Брат Рейчел, в ближайшем будущем «дядя» Марк, был семейной легендой. Звезда футбольной команды колледжа, с плечами шире, чем у меня, он был наделен всеми лучшими качествами мужчины XXI века.
Получив диплом магистра делового администрирования в Университете Дьюка и став успешным управляющим корпорации, он поразил всех внезапным решением оставить карьеру и сидеть дома с детьми. Его жена, преподавательница колледжа, работала на полную ставку. Марк был вполне последователен в осуществлении своего намерения. Он полностью посвятил себя воспитанию детей, двух маленьких ангелочков, мальчика и девочки, параллельно открыв консалтинговую фирму. И тоже успешно.
— Да, Марк крутой, — задумчиво сказал я. — Без дураков…
Жена что-то продолжала говорить, но я, задумавшись о Марке, потерял ход ее мыслей.
— …в финансовом отношении! — закончив этими словами свой монолог, Рейчел выразительно взглянула на меня. — Вот что я имею в виду. А ты как думаешь?
— Насчет чего?
Рейчел нахмурилась:
— Я же только что объяснила! Предлагаю тебе взять обязанности по уходу за ребенком на себя!
— На себя?! — сердце мое ухнуло куда-то в ботинки. Однако не сочтите меня тугодумом или трусом. Я давно понял, к чему она клонит, и не собирался иронизировать, отшучиваться или валять дурака. Я даже не особенно удивился. Просто во мне вдруг сработал мощный защитный механизм.
ГЛАВА 2День первый: через пять минут после трагедии
В комнате Джейка царит обычный кавардак. А ведь я еще в воскресенье просил его навести порядок! Но этот лентяй улизнул в гости к приятелю, пообещав, как всегда, убраться позже, а вернулся чуть ли не в полночь. Конечно, я всё спустил на тормозах, и вот вам результат: в его комнате прежний хаос.
Я приступаю к уборке. Сегодня у меня выдался легкий день. Просмотрев телефон и не обнаружив там новых сообщений — похоже, обо мне начинают забывать! — я рассеянно собираю с пола грязную одежду. Очередной джемпер и шорты отправляются в голубой нейлоновый мешок, висящий возле двери. Я тянусь, чтобы достать упавший учебник, и качаю головой. Джейк в своем репертуаре: вечно он забывает дома тетради и учебники, не может вспомнить, где оставил свой мобильник, и никогда не закрывает тюбик с зубной пастой.
Взяв учебник в руки, я читаю его название: «Психология: 101 вопрос и ответ». В свое время я тоже сдавал психологию, и укол ностальгии заставляет меня открыть книгу и пролистать несколько страниц. Я подхожу к окну, где посветлее, и тут замечаю внутри сложенный пополам листок из блокнота, исписанный рукой Джейка. Я вытаскиваю его и, не разворачивая, несколько секунд стою, не двигаясь, борясь с извечной родительской дилеммой. Дав себе время на раздумье, я выглядываю в окно.
Несмотря на то что у нас два акра собственной земли, дом стоит почти у самой дороги. По периметру лужайки растут большие клены, и их широкие листья большую часть года мешают обзору окрестностей.
Подняв жалюзи, которые Джейк постоянно держит опущенными, я смотрю в окно, рассеянно теребя пальцами бумажный листок.
Стоит довольно теплая для ноября погода, и трудно поверить, что День благодарения мы отметили еще полторы недели назад. Листья на кленах потемнели, свернулись и наполовину опали. Часть их я сгреб к ограде еще на прошлой неделе. Я беру себе на заметку: внести уборку листьев в список дел на ближайшее время.
Ранее я неоднократно слышал, что у многих людей накануне трагических событий появляются некие предчувствия. Но только не у меня. Меня случившееся застает врасплох.
Первым предвестником надвигающейся беды становится странное поведение нашей соседки, живущей на противоположной стороне улицы, двумя домами дальше. С того момента, как Джейку исполнилось два года, я относился к этой женщине, как новобранец к капралу, потому что по сравнению с ней воспитывал своих детей допотопными методами, словно обитающий в глухом лесу отшельник.
Так вот, я замечаю, как ее машина пулей вылетает со двора и, накренившись, не сбавляя скорости, поворачивается под прямым углом и выскакивает на основную дорогу.
Взвизгивают тормоза, и машина исчезает из поля зрения, скрывшись за нашими кленами. В это же мгновение я, услышав, что на мобильник пришло сообщение, швыряю учебник на стол и галопом мчусь в спальню.
Почему у меня такая реакция? Не могу себе этого объяснить. Я ведь не знаю, что в этом сообщении, но, видимо, то, как соседка сорвалась из дома, заставляет меня броситься к телефону.
Мой мобильник лежит на тумбочке у кровати. Выпустив из рук листок, я хватаю телефон и читаю:
«В старших классах произошла перестрелка. Просим всех родителей по возможности собраться в церкви Святого Михаила, которая находится напротив Пятого шоссе».
Еще не дочитав до конца, я уже начинаю действовать. Необходимо как можно скорее добраться до церкви, о которой говорится в сообщении. В критические моменты человеческое сознание с готовностью реагирует на приказы. Они прокладывают дорогу действиям, пока мысли беспорядочно сверкают в голове, словно молнии в грозу.
На бегу схватив с кухонной стойки ключи, я выскакиваю за дверь. Через минуту я уже сижу за рулем. Выезжая из гаража, я задеваю стоящий у стены старый велосипед, но даже не обращаю внимания на такую ерунду. Я вылетаю со двора и, начисто позабыв о соблюдении мер безопасности на дорогах, на огромной скорости лечу к церкви.
Впереди меня, точно так же, наплевав на правила дорожного движения, мчатся другие машины, и, пожалуй, только теперь до меня постепенно доходит: «Стрельба случилась в школе, где учатся мои дети. Мои Лэйни и Джейк сейчас там! Мои дети в опасности!» Мною двигает абсолютно животный инстинкт — уберечь свое потомство. Я готов умереть, защищая детей. И это не пустая бравада. На самом деле так оно и есть.
ГЛАВА 3Джейк. Семнадцать месяцев и пять дней
Я — лев. Почесывая шею, я ощущаю густую, роскошную шелковистую гриву. Зевая, я демонстрирую полную устрашающих клыков пасть, и мощный рев на просторах Серенгети возвещает всем о моем величии.