набираясь сил для нового дня, и только отдельные полуночники привносят жизнь в окружающее меня сонное царство.
Я совершенно один. Тишина поглощает меня, как бестелесный зверь, пожирая надежды одну за другой до тех пор, пока в моем сознании не остается ничего, кроме ужаса и сомнений. Но я пытаюсь сопротивляться, я продолжаю внутреннюю борьбу с собой в попытке найти приемлемый и логичный сценарий, который поможет сохранить наши жизни в целости. Но… я проигрываю сам себе… С каждой секундой надежды на лучшее гаснут, оставляя только самые чудовищные варианты, от которых у меня сводит внутренности.
Дребезжание телефона заставляет меня вздрогнуть от неожиданности. Я хватаю мобильник, на одно мгновение снова наполнившись безумной надеждой.
Звонит мать.
— Привет, — разочарованно говорю я.
— Саймон, — ее голос дрожит, — что происходит? Я просто места себе не нахожу. Звонили твои брат и сестра. Я звонила тебе домой, наверное, раз пятьдесят. Почему ты не берешь трубку? Где ты? Это не может быть правдой!
— Мама, успокойся, пожалуйста, со мной все в порядке.
Какой уж тут порядок… Но что я могу ей сказать, если и сам толком ничего не знаю?
— Где Лэйни?
— Лэйни находится под присмотром матери, — заверяю я ее. — С ней все хорошо. И Рейчел тоже в порядке.
— А Джейк? Где Джейк?
— Мама, я не знаю… Ничего не знаю.
— По телевизору говорят, что это он убил…
Я отодвигаю телефон от уха. И чувствую, что по моим щекам текут слезы. Надо же, а я и не замечаю, что плачу.
— Саймон, мой мальчик. — Телефон берет папа. — Джейк тут абсолютно ни при чем, мы в этом не сомневаемся.
Отец произносит это таким тоном, как будто делает официальное заявление. Мне нечего ему ответить, потому что у меня такой уверенности нет. Уже нет.
— Эй, Саймон, ты меня слышишь? — требовательно спрашивает он. — Почему ты молчишь?
— Я ничего не знаю, папа, — шепчу я.
— Через час тебе позвонит Джонатан.
Я пугаюсь:
— Папа, не надо! Нам не нужен адвокат! Я имею в виду… Я не думаю, что это надо…
— Через час, ты понял?
Я слышу рыдания матери на заднем плане, пока он не отключается. Я тупо держу замолчавший телефон около уха, продолжая ехать посередине пустынной улицы.
Джонатан, деловой партнер моего отца в течение последних десяти лет, является одним из самых успешных адвокатов Нью-Йорка. Я не знаю, продолжает ли он практиковать в настоящее время, но раньше он был прекрасным специалистом. Вместе с отцом они создали успешную сеть ресторанов, что вообще-то очень странно, если учесть, что ни Джонатан, ни тем более мой отец за всю жизнь не приготовили самостоятельно ни одного блюда. Правда, поначалу они вложили в дело огромные средства, а затем с поразительным мастерством рулили своим бизнесом.
Я хочу позвонить Рейчел. Она терпеть не может Джонатана, хотя бы потому, что, как только речь заходит о законе, отец немедленно ссылался на него, совершенно игнорируя тот факт, что моя жена тоже работает адвокатом. Предположив, что нас ждет, я решаю предупредить ее заранее.
Но потом, посмотрев на часы, я пугаюсь, что мой звонок разбудит Лэйни. Поэтому я решаю по дороге отправить Рейчел сообщение:
«Мой отец хочет подключить Джонатана. Постараюсь его остановить».
Я набираю текст, стараясь одним глазом смотреть в телефон, а другим — на дорогу, когда в голове у меня вдруг раздается голос Джейка: «Папа, не посылай эсэмэсок, когда ты за рулем».
На подъезде к школе, я делаю небольшой круг. При свете выстроенных в идеальную шеренгу уличных фонарей я могу рассмотреть фасады всех домов, мимо которых проезжаю. Построенные около пяти лет назад, они все выкрашены в светлые цвета, различаясь лишь оттенками. Даже почтовые ящики, большие и чисто белые, похожи друг на друга как две капли воды. Задумавшись, я пропускаю нужный поворот и проезжаю еще две улицы. Принимая во внимание все обстоятельства, я выключаю фары и, развернувшись в тупике, припарковываюсь между домами. С улицы мне хорошо видна тропинка, которая выходит из одного из дворов и, огибая небольшой пригорок, через кущу деревьев выводит на дальний конец школьного стадиона.
Я выхожу из машины, лишь слегка прикрыв за собой дверь, чтобы не издавать лишних звуков. Я чувствую себя, словно преступник, и все равно неслышно крадусь по тропинке к школе. Обойдя школу, я останавливаюсь.
— Джейк! — зову я вполголоса: это что-то среднее между шепотом и криком. — Джейк!
Темные поля едва освещает луна. Я двигаюсь в полумраке, в надежде уловить малейшее движение или услышать любой, самый тихий звук, означающий, что кто-то не хочет быть услышанным.
Когда я дохожу до бейсбольного поля, ко мне возвращается способность соображать, и я вспоминаю, как по телевизору говорили, что Джейка видели где-то здесь, пробегающим через территорию, прилегающую к чужой собственности. Я иду быстрее, потом еще быстрей. Хруст гравия под ногами напоминает мне о времени, когда я тренировал ребятишек на этом поле, и я вновь вспоминаю, как чувствовал себя, когда Джейк впервые добился серьезного успеха.
— Джейк! — кричу я на этот раз громче. — Джейк, это я, папа!
Я перебегаю поле, и под ногами снова трава. У небольшой рощи я останавливаюсь, с трудом переводя дыхание. Мне кажется, что я смотрю сразу во все стороны, как будто в темный калейдоскоп. Где-то здесь скрывался мой сын. Нет, я должен думать в настоящем времени: он и сейчас здесь.
— Джейк! Выходи! Все будет хорошо! Мы все уладим! Я обещаю!
Сзади раздается звук шагов. Я так резко поворачиваюсь, что чуть не теряю равновесие. Сердце подпрыгивает в груди. Неужели я нашел его!
Но в глаза мне ударяет яркий свет фонарика, ослепив меня и заставив закрыть лицо руками.
— Джейк, — шепчу я.
— Оставайтесь там, не двигайтесь! — резко произносит чей-то голос. И я сразу понимаю, что это коп. — Держите руки перед собой. Что вы тут делаете… — Кажется, он узнал меня.
— На землю! Быстро! Лечь на землю!
— Послушайте, я всего лишь хотел…
— Лечь на землю, немедленно!
Я слышу, как он вынимает из кобуры пистолет. Тем не менее я продолжаю стоять.
— Нет, — произношу я спокойно, и упрямо. С какой стати, интересно, я должен ложиться на землю?! Какое право он имеет так разговаривать со мной? И что полиция сделала для того, чтобы найти моего сына?
А вот не лягу на землю и все! Буду стоять.
Свет придвигается еще ближе, по-прежнему ослепляя меня.
— Лечь, я сказал! Немедленно!
— Нет, — шепчу я.
Полицейский толкает меня на землю. Это происходит так быстро, что у меня нет возможности сопротивляться. На моих запястьях щелкают наручники, и меня рывком снова поднимают на ноги.
— Почему вы не слушаетесь? — спрашивает коп.
У него очень молодой голос. Я уже могу различить его лицо, потому что он убрал фонарь в сторону. Похоже, я прежде его уже видел.
— Я знаю вас, — говорит он. — Что вы здесь делаете?
— Ищу своего сына, — отвечаю я.
— Его здесь нет. Мы обыскали здесь каждый сантиметр, причем с собаками. Проверили здесь все вдоль и поперек. Его здесь нет, сэр.
Едва он обращается ко мне «сэр», как тут же перестает быть для меня врагом. Я теперь и сам удивляюсь, почему сопротивлялся. Похоже, я просто плохо соображаю.
— Послушайте, мистер Конолли, как вы сюда попали?
Я объясняю, где припаркована моя машина.
— Я должен отвезти вас в отделение, обнаружив на чужой территории, но я вас отпускаю. Поезжайте домой, поспите. Мы сами найдем вашего сына.
Я ничего не отвечаю. Да и что говорить? Что я не могу пойти домой? Что единственная причина, по которой они станут искать моего сына, — это чтобы арестовать или застрелить его? Я молча позволяю копу проводить меня до машины. Достаю ключи. Полицейский светит внутрь салона, и выражение его лица вдруг меняется. Он придвигается ближе и внимательно осматривает заднее сиденье. И тогда я вспоминаю про куклу.
— О, черт! — вырывается у меня.
Коп направляет луч фонаря прямо мне в лицо.
— Я думаю, вам лучше проехать со мной в отделение.
ГЛАВА 15Джейк. Одиннадцать лет
Я тупо смотрел на телефон, зная, что нужно перезвонить Рейчел. Наш разговор опять закончился на истерической нотке, хотя я уже не помню, с чего началась пикировка и о чем мы, собственно, вообще беседовали. Эта и предыдущие перепалки за последние несколько месяцев слились в одну. Присев на диван в гостиной, я закрыл глаза. Полуденное солнце просвечивало сквозь веки, раскрашивая внешний мир сияющими розовооранжевыми пятнами. Одиннадцать лет тому назад, с момента рождения Джейка, жизнь пошла не совсем так, как я рассчитывал. Я попытался вспомнить то время, когда был молод и полон надежд. Разве я мечтал о том, чтобы стать отцом-домохозяйкой? И кто я теперь? Жалкий неудачник. Однажды муж Тайрин, высокий накачанный парень с короткой стрижкой и волосатыми руками, утверждавший, что он якобы был запасным игроком в одной из команд баскетбольной лиги, нагло посмотрев мне прямо в глаза, заявил, что тоже всегда мечтал найти себе богатую супружницу, которая бы его содержала.
— Куда тебе, Сэм, — вынужден был огрызнуться я. — С такими ушами придется самому вкалывать, приятель.
После этого мы весь вечер не переставали обмениваться колкостями, и я был втайне доволен собой, поскольку, как мне казалось, лидировал в счете. Однако его слова не шли у меня из головы. По дороге домой я впервые серьезно задумался: а что, если Сэм прав?
Да уж, прямо скажем, карьеру я не сделал. Но и лентяем меня тоже никак не назовешь. В двенадцать лет я разносил газеты, помогая старшему брату одного из приятелей. В четырнадцать мыл в рыбном магазине мусорные контейнеры, обрабатывая их от червей. К шестнадцати годам я уже успел поработать продавцом мороженого, менеджером в магазине готовой одежды, стоял на кассе в двух универмагах и выдавал кассеты в пункте видеопроката. А чем я только ни занимался во время учебы в колледже, включая стажировку и практику! Спустя лишь неделю после окончания колледжа я впервые начал работать по специальности и регулярно ходил на службу, пока не родился Джейк.