Держась за руки, мы с Рейчел зашли пропустить пару бокалов пива в пабе шикарного ирландского ресторана, а потом даже заскочили на полчасика в «Трок», чтобы потанцевать. Ненадолго задержавшись на этой разноцветной многолюдной ярмарке, мы некоторое время просто бродили по улицам, наслаждаясь ощущением свободы. Что поразительно, мы почти не говорили о детях.
Уже в такси я повернулся к Рейчел и с улыбкой признался ей:
— Я даже и не представлял себе, насколько это было необходимо.
Она накрыла мою руку ладонью и прижалась ко мне:
— Да, дорогой.
Вернувшись в номер, мы не стали зажигать свет, и, когда наши обнаженные тела соприкоснулись, я прошептал жене на ухо:
— Мне кажется, единственное, чего в этом месте не хватает, так это нашей маленькой тесной кухоньки!
Субботним утром по дороге домой я позвонил матери Макса:
— Привет, Джен!
— Привет, Саймон. Как прошло ваше вчерашнее свидание?
Я не смог определить, присутствовала ли в ее интонации доля игривости или нет. Хотя с какой стати ей со мной кокетничать?
— Все было замечательно, спасибо.
Я взглянул на Рейчел, но она сосредоточенно вела машину, внимательно следя за оживленным движением на трассе А-95.
— Ну а я только что отвезла детей в дом Кейси на субботний футбольный матч.
— Отлично, — обрадовался я. — Мы заберем их прямо оттуда. Надеюсь, Джейк вел себя прилично?
Джен рассмеялась:
— Джейк? Ха-ха, а разве он когда-нибудь ведет себя иначе?
— Ну, у него бывают свои закидоны, — заметил я, стараясь быть объективным. — Как и у всех.
— Может быть, но я за ним никогда такого не замечала. Джейк вчера даже предложил помыть посуду. У меня просто челюсть отвисла.
— Хотел бы я, чтобы он делал это и дома. Скажи, Джен, а они заканчивают игру в обычное время? — спросил я.
— Я думаю, да. По этим ребятам можно часы проверять.
Я засмеялся:
— Еще раз большое спасибо, что приютила Джейка.
— Да всегда пожалуйста.
— Мы твои должники. Ну, до встречи.
— Пока.
Потребовалось еще минут двадцать пять, чтобы добраться до дома Кейси. Подъездную аллею пересекал маленький красный мостик, перекинутый через извилистый ручей, и под ним, стоя в неглубокой воде в высоких сапогах, двое мужчин удили форель.
Слева от дороги, за мостом, открывалось большое поле с ограждающей сеткой в дальнем углу. Мальчишки вшестером играли в футбол, разметив поле с помощью оранжевых пластмассовых конусов. Рейчел остановила машину, заехав передними колесами на траву. Она выключила мотор и некоторое время наблюдала за игрой.
— И почему мы не купили дом здесь? — спросил я.
Жена рассмеялась:
— Слишком много природы на твой вкус.
Несмотря на язвительность замечания, я чувствовал, как теплеет у меня в груди от вида играющих мальчишек. Их возбужденные крики достигали моих ушей, хотя окна в машине и были закрыты. Пацаны толкались, играя жестче, чем обычно, как будто эта игра была для них последней. Мы увидели, как Джейк принял подачу через голову одного из мальчишек и, пытаясь увернуться от удара, крутанулся на месте, и со всей силы воткнулся в Макса. Удар был такой силы, что оба полетели на землю. Джейк поднялся первым и протянул руку, помогая другу встать. Это настолько меня тронуло, что на глаза навернулись слезы, хотя, конечно, я не признался в этом Рейчел.
Обычно я сдерживаю эмоции, понимая, что воспитание детей сродни катанию на американских горках. Сегодня ты взлетаешь выше некуда, а завтра оказываешься в самой нижней точке. Видеть, как Джейк играет в футбол и помогает товарищу, было очень приятно. Но уже следующий день мог принести нечто абсолютно противоположное. И вообще, праздник подходил к концу. Услужливое воображение рисовало долгие недели, которые мне вновь предстояло провести в четырех стенах, в вынужденной изоляции от большого мира.
Рейчел, как будто прочитав эти мысли, взяла мою руку в свои.
— Я слышала, что сказала Джен. Ты просто замечательно воспитываешь детей.
Я взглянул на нее. Когда живешь с кем-то долгие годы, легко понять, искренно он говорит, или нет. Сейчас слова жены шли из глубины души, от самого сердца. Я понял это сразу, потому что в тот момент тоже чувствовал себя лучшим отцом на планете. Ну и, конечно же, самым скромным.
— Мне кажется, для Лэйни было бы лучше, если бы ты была рядом.
Слова вылетели, и я сразу же забеспокоился. Опять я как будто жалуюсь! Моя интонация могла стать спусковым крючком для мучившего Рейчел чувства вины, самого распространенного комплекса работающей мамы. Но, слава богу, этого не произошло. Романтическое свидание все же немного подлечило наши обожженные ежедневной рутиной нервы. Рейчел перевела на меня спокойный взгляд.
— Саймон, почему же? Она ведь любит тебя, сам знаешь.
— Я знаю, — ответил я. — Но, видишь ли, мне все же легче управляться с Джейком. По крайней мере, я знаю, во что с ним играть и как его успокоить. Я понятно выражаю свою мысль?
Рейчел внезапно улыбнулась — так тепло, что меня это мгновенно обезоружило. Даже годы спустя я смог бы, закрыв глаза, снова увидеть ее лицо в тот момент.
— Конечно, я понимаю, о чем ты говоришь. Ведь и со мной происходит то же самое… Всякий раз, когда я смотрю, как вы с Джейком играете на компьютере или кидаете мяч во дворе, я понимаю, что у меня так никогда не получится. А с Лэйни мне гораздо проще. Не всегда, конечно, но очень часто мы с ней даже думаем одинаково! И в то же время мои чувства по отношению к Джейку кажутся глубже, как будто пресловутые гендерные различия делают их более сильными.
Мне не приходилось раньше слышать от Рейчел подобных вещей, но когда она произнесла эти слова, что-то произошло в моем сердце: я почувствовал, что сам мог бы сказать то же самое.
— Я готов отдать за дочь жизнь, — прошептал я.
Рейчел сжала мою руку:
— Я знаю, Саймон. Поэтому я так тебя и люблю.
После нашего свидания я несколько недель почивал на облаке славы, и мне даже стало казаться, что домашняя рутина не способна разрушить мое умиротворенное состояние. Все виделось мне в розовом свете, и я ничего не принимал близко к сердцу. Три с плюсом у Лэйни по чтению — ну и ладно, в следующий раз получится лучше. Звонок от школьного психолога по поводу инцидента в автобусе — ерунда, мальчишки есть мальчишки. Я прекрасно спал по ночам и тогда только понял, что этого не случалось со мной вот уже много лет, с того самого дня, как Джейк появился на свет.
Я мог спокойно смотреть телевизор и не воспринимал каждый сюжет на свой счет. Мало ли что, где и с кем произошло. Издевательство над детьми в детективе — эта проблема в наши дни сильно преувеличена. Героиня ситкома, доведенная друзьями до нервного срыва, — фу, какое клише.
Но в один прекрасный день все разом изменилось, и прежний невроз вернулся ко мне бумерангом, крепко ударив по размякшим мозгам. Дело было так: я сидел за кухонным столом, а Джейк, только что вернувшийся домой с трехчасовым школьным автобусом, влетел на кухню и с порога попросил:
— Папа, отвези меня сегодня к Дугу домой, хорошо?
Я судорожно закашлялся, пытаясь вернуть на место застрявший в горле кусок хлеба:
— Экх… Что?
— Ты можешь подбросить меня к Дугу? — повторил он.
— Но зачем? Ты ведь уже давно не общаешься с этим мальчиком, не так ли?
Джейк упрямо покачал головой:
— Пап, я знаю, что он тебе не нравится. Но ведь ты сам учил меня быть к людям добрее. Ребята в школе постоянно шпыняют Дуга. Я просто хотел заскочить к нему и убедиться, что у него все в порядке. Не переживай, я не собираюсь делать это каждый день.
— А как насчет Макса и других твоих товарищей, с которыми ты играешь в футбол?
Джейк широко открыл глаза:
— В каком смысле?
— Им нравится Дуг?
— Нет.
И тут из моих уст вылетело то, что можно считать одним из самых плачевных родительских промахов:
— А как, по-твоему, им понравится, что ты поедешь к Дугу?
Джейк очень серьезно ответил:
— Если им это не понравится, значит, я не хочу с ними дружить.
По выражению лица сына я понял, как сильно облажался. Для каждого ребенка рано или поздно наступает момент, когда он понимает, что его родитель — мешок с дерьмом. Джейк с рождения впитывал мои советы как губка, а я при малейшей трудности смалодушничал, продемонстрировав неготовность следовать своим же принципам. Я попробовал поставить себя на место сына и понял, что в этот момент Джейк, возможно, впервые, увидел во мне такого же несовершенного человека, как и все остальные. Я рухнул с пьедестала, как глиняный божок, и моему сыну пришлось взять штурвал жизни в собственные руки. Теперь Джейк был сам по себе.
— Ладно, тогда схожу за ключами, — растерянно сказал я.
Он отвернулся и пробормотал:
— Спасибо.
ГЛАВА 20День второй
Телефон снова звонит, и я вздрагиваю. На дисплее номер Джонатана, поэтому я беру трубку:
— Здравствуйте.
— Саймон, я уже здесь. Припарковался напротив. Мне надо поговорить с тобой и с Рейчел. Откройте дверь, но держитесь в глубине дома. Я сам войду.
Джонатан вешает трубку, а я заставляю себя подняться на ноги. Всхлипывания за дверью Рейчел смолкли. Я тихонько стучу в дверь.
— Рейчел, надо поговорить. Только что позвонил Джонатан, и он сейчас к нам придет.
Я подхожу к входной двери и с удивлением обнаруживаю, что она не заперта. Возможно, это полиция оставила ее открытой. Я придирчиво осматриваю каждый сантиметр нашей прихожей и гостиной. Абсолютно всё, даже золотисто-желтая краска на стенах, кажется мне чужим: как будто я стою в чужом доме, где живет другая семья, где проходила чужая жизнь, существующая в параллельном мире. И телега этой жизни продолжает катиться вперед, несмотря на мои попытки хотя бы ненадолго остановить неумолимое движение ее колес. Мне трудно выразить словами то, что я тогда чувствовал. Всё, что занимало мои мысли, — это Дуг. И Алекс. Какое отношение ко всему этому имеет повешенная кукла? Не мог ли я упустить что-нибудь важное там, на старом кладбище?