– Я очень хотела и хочу! Но я не хочу, чтобы все заразились ковидом.
– Да кто там заразится? – Тогда это казалось преувеличением роли ковида в жизни людей.
– Аня, нет!
– Окей, нет! Потом тогда организуем выставку.
– Я тебе о чем и говорю.
Я заплакала.
– Потом… Уля, когда потом… как долго будет эта история с ковидом и как долго нам осталось быть в этом мире… сколько тебе… сколько мне?
В этот момент ко мне подошла моя дочка. Она только начала разговаривать.
– Пасяму пачешь?
– Потому что хотела, чтобы подруга свои картины показала людям.
– Она худощник?
– Художник.
– Не пачь, на мои картины придешь смотреть.
До сих пор моя дочь хочет быть художником.
По мне, пусть она будет счастливая и здоровая.
Хоть художником, хоть инженером, хоть танцовщицей – кем угодно, только не врачом.
Глава 10Родовое проклятье
Когда Вы будете читать этот рассказ, не забывайте, что мы живем в XXI веке, а эта история… история наших времен.
– Анна Андреевна, мне было 45 лет, когда мне диагностировали рак тела матки. Средней сестре было 44 года (она показала на нее), когда у нее диагностировали рак тела матки. У нашей старшей сестры, когда ей было 52 года, также выявили рак тела матки. Наша мама умерла в возрасте 58 лет от маточного кровотечения, никто нам не смог сказать, почему так получилось. Кто‐то говорил, что у нее была большая миома, а кто‐то – что у нее был полип. Наша бабушка по материнской линии умерла в 40 лет…
– От кровотечения?
– Скорее всего, что да, – в беседу вступила средняя сестра. – Но как я помню, нам говорили, что у нее был неудачный выкидыш или аборт.
От этих обеих дам я была в приятном удивлении. На тему рака они говорили спокойно. Их мама приучила посещать врачей без страха. У младшей сестры были проблемы с менструальным циклом начиная с 14–16 лет, поэтому она со столь раннего возраста посещала гинеколога. Средняя сестра начиная с 20 лет посещала гинеколога, так как никак не могла забеременеть. Удивительно, но у всех сестер рождались только девочки. И вроде бы можно заканчивать рассказ, но самое интересное впереди.
С Ингой и Оксаной Витальевными я познакомилась на очередном благотворительном осмотре в маленьком городе. Обе женщины очень красивые, любящие себя и жизнь. Инга (младшая сестра) была одета в бархатный костюм цвета деним, который подчеркивал ее элегантную фигуру. Волосы покрашены в медный цвет, аккуратные стрелки на веках, сережки, похожие на листья винограда.
Оксана (средняя сестра) была одета в свободное ярко‐желтое платье. Можно было понять, что у женщины приятная фигура.
Они хотели мне рассказать одну историю из жизни.
– Анна Андреевна, – начала беседу Инга Витальевна. – У вас очень большой прием. Мы знаем, что к вам записалось много пациентов, но, если вы найдете время для нашей истории, нам с Оксаной будет очень приятно.
– В одном из чатов вы писали, что хотите написать книгу про онкоистории. И мы с сестрой решили поделиться своим рассказом.
– Инга Витальевна, Оксана Витальевна, спасибо вам большое за доверие. Хоть я и хочу написать книгу, не уверена, что ее будет кто‐то читать.
– Будут читать, – улыбнулась Инга Витальевна
– А с нашей историей тем более, – проговорила Оксана Витальевна.
Мы договорились, что ближе к 19:00 встретимся у центрального кафе и там выпьем по чашечке кофе.
Инга Витальевна достала из своей лакированной сумочки фотографии.
– Анна Андреевна, смотрите. На этом фото наша мама, я, Оксана и наша старшая сестра Нина.
С черно‐белой фотографии на меня смотрели четыре пары глаз. Все девочки и мама были очень красивые. Завораживающие, манящие, обволакивающие тебя.
– А вот на заднем фоне наш дом. Мы в нем жили. Отец рано умер, и мама нас растила сама, – сказала Оксана Витальевна. – За мамой ходило много женихов, да и за нами. Однажды наш сосед Борька украл Нину. Ей было тогда лет 13. Он хотел с ней близости, но Нина не далась.
Инга и Оксана Витальевны засмеялись. А я испугалась за Нину. Будь я на ее месте – точно бы знатно перепугалась.
– Но на этом их история не закончилась. Боря вырос и пришел свататься к Нине. Нине тогда было 17 лет. Она любила Борю, да и он ее. Наша мама была не против, а вот его родители были против, – Инга продолжала улыбаться.
– Почему? – я удивленно спросила.
– Да потому что в нашей деревне люди считали, что мы ведьмы. И что из‐за нашей красоты на нас лежит проклятье. Родовое проклятье.
– Да почему же? – я захотела услышать больше ответов.
– Да потому что, во‐первых, у нас в роду рождаются только девочки.
– Во‐вторых, – подключилась к беседе Оксана Витальевна, – к нам постоянно ходили свататься самые красивые мужчины. У нас у всех прекрасные мужья. И в‐третьих, наши соседи знали, что наша прабабушка, бабушка и ее сестры умирали от маточных болезней в районе 40–50 лет.
– Когда Борис пришел к нам домой, все жители деревни взяли вилы, лопаты, грабли и пошли к нам. У некоторых в руках были факелы. Они кричали, ругали нас, подожгли дом, и мы были вынуждены бежать.
– Что?
– Да… – Инга Витальевна достала еще пару фотографий. – Бежали мама, я, Оксана, Нина и… и Борис.
– Несмотря на то, что Борису мать и отец отказали в их связи с Ниной, он пошел за нами. Мы пошли в город. Кое‐как нашли жилье. Комнату в коммуналке. Началась новая жизнь. Мама всегда вкусно готовила. Сначала она готовила для жителей нашего трехэтажного дома. Потом для улицы, потом для города. Мы помогали. А потом…
– Потом мамы не стало. У нее очень долго болел живот. Она мучилась от приливов. Ходила по врачам. Что только с ней не делали! И выскабливали, так как думали, что у нее там полипы. И кровь пускали, чтобы меньше были приливы. В общем, делали все, что могли. Но мамы все равно не стало. Однако мы продолжили ее дело. И теперь мы держим несколько небольших булочных, которые названы в честь нашей мамы. – Оксана закончила историю.
– То есть, у вас родовое проклятье? Вы верите в это? – Я не знала, могу ли я с ними говорить на уровне того, что проклятий не существует, что есть генетические поломки в клетках и вот бывают такие истории. Но, с другой стороны, если они не готовы к этому, то зачем менять их образ мыслей.
– Нет, конечно, – посмеялась Инга Витальевна. – Мы понимаем, что у нас какая‐то генетическая болезнь. Мы и хотим узнать, что вы думаете, если наши дочери профилактически будут удалять матки в возрасте 40–45 лет?
– С учетом анализа ваших документов, рак тела матки возникает через постоянную гиперплазию эндометрия, которую приходится выскабливать. Если такая ситуация у дочек есть, то профилактическое удаление матки звучит даже как‐то обосновано. Но с другой стороны, а может, стоит попробовать проконсультироваться у гинекологов по поводу определенной терапии? С вашего позволения, я постараюсь обсудить ситуацию со своими коллегами‐гинекологами.
С Ингой Витальевной и Оксаной Витальевной мы периодически переписываемся. Теперь у меня на приеме их дочери, а скоро будут внучки.
Однажды мне позвонила Инга Витальевна.
– Анна Андреевна, у нас приятная новость. Вы не против ее услышать?
– Я хочу ее услышать.
– У Дианы, внучки Бориса с Ниной, родился сын. Это первый мальчик! Наш мальчик!
– Вот это новость! Я вас всех очень поздравляю.
Кратко о раке тела матки (рак эндометрия)
Мне очень нравится советский учебник онкогинекологии профессора Яна Бохмана. Этот учебник мне попался в 10–11 классе, и я мечтала о том, чтобы познакомиться с его автором. К несчастью, этого не случилось.
У большинства пациенток рак тела матки носит случайный характер. Примерно в 5 % случаев рак эндометрия ассоциирован с наследственными синдромами, в частности с синдромом Линча.
Факторы риска развития данной патологии рассматриваются в случае:
1. Гиперэстрогении (высокий уровень эстрогенов).
2. Раннего менархе (ранее наступление менструации).
3. Отсутствия родов в анамнезе (но не беременностей).
4. Поздней менопаузы (после 55 лет).
5. Возраста старше 55 лет.
6. Применения тамоксифена (спорно).
Выделяют 2 патогенетических типа рака тела матки:
I тип (более частый). Опухоль развивается в молодом возрасте на фоне длительной гиперэстрогении и гиперплазии эндометрия. При таком типе у пациенток часто наблюдается ожирение, сахарный диабет и гипертоническая болезнь, возможны эстрогенсекретирующие опухоли яичников или синдром склерокистозных яичников. Такие опухоли, как правило, высокодифференцированные, имеют более благоприятный прогноз.
II тип. Опухоли эндометрия обычно низкодифференцированные, имеют менее благоприятный прогноз. Данные опухоли возникают в более старшем возрасте в отсутствие гиперэстрогении на фоне атрофии эндометрия.
Как можно выявить рак тела матки на ранней стадии?
Какого‐либо скрининга нет.
Ежегодный осмотр у адекватного гинеколога и выполнение УЗИ органов малого таза – единственное, что я могу посоветовать. Помимо этого, существуют некоторые препараты профилактики рака тела матки. Например, гормональная внутриматочная спираль (которая содержит прогестерон) защищает женщину от рака тела матки. Также прием комбинированных оральных контрацептивов защищает женщину и от рака тела матки, и от рака яичников. Но это тема уже отдельного рассказа.
Нет добрых или злых людей.
Есть добрые и злые поступки людей.
За день можно сделать миллион плохих или хороших поступков. Выбор за нами.
Но я знаю точно, что есть счастливые и несчастливые люди.