Осторожно сняв липкий десерт с вертела, она отправила его в рот. Сахарная масса мгновенно растаяла на языке. Почувствовав его невероятный вкус, она тут же вспомнила о губах Даниэля.
— Ну, спасибо, — пробормотала Кэрри.
Даниэль съел второй зефир, отложил вертел в сторону, отряхнул руки и поднялся:
— Мы можем поговорить?
Кэрри следовало ответить ему отказом. Она должна уйти и пообщаться с остальными гостями. Ей не следует обращать внимание на Даниэля.
— Я должна…
Она не закончила фразу, потому что не знала как.
Более того, она не знала, что делать дальше. Ее голос дрогнул от нерешительности.
— Пожалуйста, пойдем со мной. Я должен кое-что тебе сказать. — Даниэль протянул ей руку, и Кэрри не задумываясь приняла ее, но затем через несколько мгновений высвободилась.
Она не хотела снова им увлекаться и доверять ему. До них донесся мелодичный смех Аннабель, и ее сердце мучительно сжалось.
Какое-то время они шли молча, пока не оказались у качелей под ивой. Изящные ветви дерева развевались от легкого ветерка, образуя над качелями мягкий золотистый балдахин. Смеркалось. Во дворе была интимная атмосфера. Гости болтали и смеялись, их голоса сливались в однообразный шум.
Кэрри села на качели, а Даниэль встал рядом. Он взялся за штангу качелей и улыбнулся Кэрри.
— Боже, как я скучал по твоему красивому лицу.
Она вздохнула и поднялась:
— Не надо…
— Чего не надо?
— Делать вид, что все хорошо. Мы оба знаем — это не так. — Она хотела уйти, но он схватил ее за руку и притянул к себе.
Кэрри уперлась в его грудь. Ей было приятно вдыхать пряный аромат знакомого одеколона и мечтать о поцелуе. Она отвернулась и отступила.
— Извини. Наверное, мне не стоит так говорить, но я по тебе скучал. — Даниэль не отпускал ее руку.
Их взгляды встретились. — Все будет хорошо, Кэрри. Я обещаю.
— Возможно, сегодня все будет хорошо. Но я знаю, что ты выжидаешь время, чтобы устроить скандал, Даниэль. Например, надеешься встретиться с моим отцом и взять у него интервью. Или станешь терзать обоих моих родителей.
Кэрри запаниковала, ее голос стал хрипловатым. Ее хрупкий мир, выстроенный с таким трудом, рушился. Она едва успела доказать свою профессиональную состоятельность, как Даниэль уже разбил вдребезги все ее мечты. Несмотря на поддержку отца и его заверения, Кэрри слишком хорошо знала, к чему может привести скандал.
— Я видела предыдущие выпуски шоу и знаю, что произойдет.
— Я не собираюсь устраивать скандал. Поверь мне, — произнес Даниэль.
— Я доверяла тебе раньше, и к чему это привело? — Кэрри покачала головой.
— И к чему же?
Ох, как он ей докучает! Почему Даниэль не может просто оставить ее в покое? Пойти и сделать то, что собирался, и прекратить держать ее в неизвестности?
— Зачем ты спрашиваешь?! — в отчаянии воскликнула Кэрри.
— Ты посмотрела шоу сегодня вечером?
Она покачала головой:
— С меня достаточно того, что я в нем снималась.
— Ну, тогда это многое объясняет. — Он улыбнулся, и Кэрри захотелось стереть улыбку с его лица. Неужели Даниэль не понимает, что может погубить ее жизнь и бизнес?
— Для тебя это просто очередной репортаж. Еще одна галочка в перечне репортерских достижений.
— Вовсе нет. На самом деле я думаю, что интервью с тобой — самый важный репортаж в моей карьере.
Его спокойствие привело Кэрри в ярость. Даниэля явно не волнует, какие последствия будет иметь для нее шоу.
— Зачем только я на тебя полагалась?! — Она снова попыталась отвернуться, но Даниэль не позволил.
— Мэтт рылся в моей папке и достал оттуда результаты расследования. Я их ему не отдавал. Кэрри, я не сделал ничего, что подорвало бы твое доверие ко мне.
— Нет, неправда. Ты… — Она замолчала, пытаясь вспомнить те моменты, когда он лгал.
Даниэль всегда говорил ей правду и все же поставил в неловкое положение. Он подвел ее.
— Ты обещал, что все будет хорошо, — хрипло произнесла Кэрри. Ее голос дрожал. — Но все вышло иначе.
— Знаю. И мне жаль, Кэрри. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы компенсировать твои страдания и все изменить, — ответил Даниэль.
Где-то кричали ночные птицы, гости смеялись. Даниэль вздохнул, отпустил руку Кэрри и сел на качели.
— Давным-давно я нарушил самое важное обещание в своей жизни, и с тех пор все изменилось.
Кэрри расположилась рядом. Сейчас Даниэль выглядел потерянным и беззащитным. А вдруг она судит его слишком строго? Может, стоит его выслушать и попытаться понять?
— Почему? — спросила Кэрри.
Он отвел взгляд, и она прочувствовала его боль и сожаление.
— Я должен был быть там, — тихо сказал он, слова давались ему с трудом. — Я должен был остаться дома, как обещал, а не выходить на работу.
— Людям постоянно приходится работать сверхурочно, Даниэль. Ты не можешь себя за это винить.
Он покачал головой.
— Мне следовало вызвать няню. Черт побери, я должен был перенести встречу на другое время. — Он порывисто выдохнул. — На первом месте — семья, а не проклятая карьера.
— Но теперь ты заботишься о своей семье. Аннабель…
Даниэль повернулся к ней:
— Неужели ты не понимаешь? Меня не было там, когда она во мне нуждалась. Не имеет значения, что мы собрались разводиться. Когда Сара мне позвонила, я должен был проявить заботу о ребенке. И с тех пор я постоянно произносил фразу «Я обещаю», но обещаний никогда не выполнял. Я снова и снова обманывал собственную дочь. А теперь… — Он посмотрел в ее глаза. — Я подвел тебя. Не нарочно. Но разницы никакой. Я думал, что держу ситуацию под контролем, но оказалось иначе. Мне очень жаль, Кэрри. Ты не представляешь, как я сожалею.
Кэрри читала на его лице муку, ей хотелось протянуть к нему руку и успокоить его. Она желала верить Даниэлю и любить его всем сердцем.
— Ах, Даниэль, ты всего лишь человек и поступаешь так, как считаешь нужным. Никто не застрахован от ошибок.
— Ты была права. Карьера стала для меня важнее отношений с близкими. Я зациклился на репортажах, репутации, деле Рейнольдсов. — Последние слова были произнесены с легким сарказмом. — Я только об этом и думал, пока не встретил тебя. Я пытался исправиться, но этого оказалось недостаточно. Ни в ту ночь, ни после. — Его голос сорвался. — Я… их обманул, Кэрри. Боже правый, я их подвел. Мне очень жаль.
— Ты никого не подводил. Ты обыкновенный человек, вот и все.
Однако Даниэль не слышал ее и продолжал себя обвинять:
— Если бы я не уехал… — Он покачал головой. — Я должен был… Боже мой, я должен был поступить иначе.
Кэрри крепко обняла Даниэля и стала шептать слова утешения. Он снова и снова извинялся; его слезы намочили ткань на ее плече, но она продолжала обнимать Даниэля, позволяя ему выговориться и выпустить наружу страдания и боль, сдерживаемые в течение года. Если до возвращения в Учелли Кэрри не сможет наладить с ним отношения, то хотя бы сумеет утешить.
Через некоторое время Даниэль успокоился. Кэрри заметила, как его взгляд прояснился, будто принятие принесло ему облегчение.
— Прости… — сказал он.
— За что? За то, что позволил другу тебя утешить?
— Мы с тобой друзья, Кэрри? — Он пытливо посмотрел ей в глаза.
Друзья. Кэрри спросила себя, действительно ли это так? Если бы она ответила утвердительно, то солгала бы. Если бы она ответила отрицательно, то спровоцировала бы новые вопросы, обсуждать которые ей не хотелось. Поэтому Кэрри решила отступить и сменила тему:
— Ты через многое прошел. Я поддерживаю тебя, Даниэль.
Возможно, он заметил, как она увильнула, но не стал возражать.
— С этого момента я не стану давать обещаний, которые не смогу сдержать. Никогда. Я уже много раз подводил Белл и не желаю делать этого снова, — сказал он.
— Вы устраивали чаепитие, — улыбнулась Кэрри.
Кажется, Даниэль немного расслабился:
— Устроили. Я даже надел боа.
Кэрри рассмеялась:
— Ты? В самом деле?
— Да. Я решил, что настало время продемонстрировать моей дочери свою любовь. Я показал, что прислушиваюсь к ее желаниям. С тех пор как умерла моя жена, я считал, что не смогу стать хорошим отцом. Я часто отсутствовал, пока Белл была совсем маленькой, и едва ее знал. Я был чужаком для собственной дочери. Я не знал имен ее плюшевых игрушек, какую кашу она любит, названия ее любимой книги. Но после встречи с тобой я стал уделять Аннабель больше внимания.
— Из-за меня? — Кэрри осторожно раскачивалась. — Что же я такого сделала?
— Ты быстро проникла в ее мир и нашла с ней общий язык, хотя совсем ее не знала. И рядом с тобой она стала счастливее.
— Нам, девочкам, — Кэрри пожала плечами, — легче понять друг друга.
— Аннабель и я связаны, поэтому я подумал, что нам с тобой будет проще наладить отношения. Мне было ужасно трудно, я переживал. Я… — Даниэль покачал головой и выругался, — …боялся.
— Ты? — Кэрри окинула взглядом высокого, сильного мужчину, сидевшего рядом.
Того, кто, не боясь огня и боли, отправлялся на поле боя, чтобы сделать репортаж. В сознании Кэрри понятие страха к Даниэлю было просто неприменимо.
— Чего?
— Снова подвести тех, кого люблю. Я думал, что если не стану заводить отношений с женщинами и сосредоточусь только на работе, то мне будет легче. — Он посмотрел в ее глаза. — И мне было бы легче, если бы я не рисковал своим сердцем и не влюблялся.
Его слова охладили Кэрри, точно ушат ледяной воды. Она отпрянула:
— Влюбиться? Не говори о любви, Даниэль, если не имеешь это в виду.
Он поднялся и встал перед ней:
— Я искренен, Кэрри.
Как же она хотела ему верить. Но однажды он уже подвел ее. Она задумчиво посмотрела на оранжево-желтое пламя костра. Даниэль может погубить ее, а Кэрри не желает рисковать. Она убеждала себя, что Даниэль подбирается к ней только для того, чтобы получить новую порцию информации, а ее чувства ему не нужны. Кэрри встретила его взгляд и задала вопрос, который давно крутился у нее на языке.