Дед насторожился, но ничего не сказал. Может, ему просто померещилось? Голос внука, обыкновенно сбивчивый, был спокоен и размерен. Он напоминал голос электронного диктора, а не мальчишеский тенорок с сильным заиканием.
– Ну ладно, ты лежи, а я за аспирином схожу, – пробормотал Кузьмич.
Когда дед ушел в аптеку, Инок, как ни в чем не бывало, встал с тахты и уселся в кресло напротив клетки и стал наблюдать за живностью. Взрослые мыши пищали и дрались за остатки корма, а маленькие голые мышата присосались к самке. Та неподвижно лежала в лужице крови, точно натурщица. «Наверное, так Бог наблюдает за людьми», – подумал странный юноша и, взяв карандаш, стал делать набросок в первой попавшейся тетрадке.
Это занятие так увлекло его, что он не заметил, как пришел дед, как позвал его и не получив ответа, в сердцах хлопнул дверью и ушел в свою комнату.
Он рисовал, зачеркивал, принимался за новый рисунок, переворачивал страницу и начинал заново. Когда все страницы тетрадки были разрисованы усатыми мордами и хвостатыми телами, художник бессильно откинулся на спинку кресла и уронил тетрадь. Все свои силы, которые вновь обуяли им и возбудили его спящие чувства, он вложил в свои рисунки. Фантастические существа, которые ничуть не напоминали забавных диснеевских персонажей, были настоящими мутантами – с тремя, пятью и даже семью головами. У одних были уродливые хилые тела, а у других – наоборот, брюхо было чересчур жирное.
Инок страшно захохотал, поднял с пола тетрадь и снова взялся за карандаш. Выбрав самую противную мышь – с семью головами, обвислым животом и редкой шерстью, он пририсовал ей за спиной плащ, как у Бэтмена, на животе – корону, а в левой лапе – нож.
– Ты будешь Мышиным Королем! – услышал дед в соседней комнате и вздрогнул от испуга.
Этот странный отрок все больше тревожил его.
За долгую службу в «конторе» подполковнику Мошкину пришлось перевидать разных человечков, но он ни разу не испытал ни жалости, ни отвращения к кому либо. Люди были лишь материалом, из которых строилась его карьера. Ему и в голову не приходило сравнивать их с собой. Когда же товарищи проводили его на заслуженный отдых, он остался один на один со своей подагрой. Он думал, что это серьезная проблема. Как же он ошибался! Взяв опекунство над внуком-инвалидом, он понял, что недооценивал всю серьезность своего положения.
Внук тем временем зевнул, сложил тетрадь в свою черную сумку, разделся и преспокойно лег в постель. Через несколько минут он забылся тяжелым сном.
Увидев, что внук спит, Кузьмич вынес клетку с мышами в кухню и принялся за нелегкое дело. На столе уже стояли две новенькие клетки, которые он только что приобрел для новых жильцов. Дед Мошкин насыпал в поддоны опилок, приладил к прутьям поильнички и заполнил мисочки кормом – сто рублей пакетик, с ума сойти! Потом он нашел старую кожаную перчатку, надел ее на правую руку и лишь после этого торжественно открыл тесную клетку-камеру.
– Ну, а теперь надо вас рассадить, – ласково проворковал ветеран и стал вытаскивать зверьков за хвосты. – Так, это кто у нас тут?
Он внимательно рассматривал подопечных и опускал девочек в одну клетку, а мальчиков в другую. Самку с потомством он тревожить не стал. Он знал по собственному опыту, на что способны самки, защищая своих детенышей.
– Удивительный вы народ, бабы, – ворчал он беззлобно. – И прибить ребеночка можете, и жизнь за него отдать. Никогда я вас не понимал. И толку-то от вас никакого, но и без вас, выходит, тоже нельзя.
Мыши недовольно пищали, сучили лапками и норовили цапнуть ветерана.
– Вот я вас! – беззлобно грозил Кузьмич. – Будете хорошо себя вести – снова в один барак запущу. А теперь сидите спокойно!
Закончив пересадку мышей, дед снова заглянул в комнату внука. Тот слегка постанывал во сне.
– Бездельник! – презрительно бросил дед. – Ничем не хочет заниматься!
16
– А вы чем занимаетесь, Иосиф? – спросила тетушка Клавдия, не в силах сдерживать свое любопытство. – Где работаете?
Иосиф чуть не подавился. Он терпеть не мог этого вопроса, который ему так любили задавать в одном казенном учреждении. С какой стати он и сейчас должен отвечать на него? Перед ним не следователь, а всего лишь старая тетка, которая только и умеет, что стряпать? Гофман-Светлый уже жалел, что связался с двумя провинциалками, у которых не нашлось даже считал хрустальных бокалов. С какой стати он должен перед ними отчитываться? К тому же, статью за тунеядство давно отменили.
Но настырная тетушка ждала ответа, словно платы за съеденный торт.
– Я работаю в общественной организации, – уклончиво ответил Иосиф, аккуратно вытирая губы бумажной салфеткой.
– Тетя, ну что ты пристаешь к человеку? – Анна Петровна с упреком посмотрела на старшую родственницу. – Может, Иосиф не любит говорить о своей работе. Вот мне, например, тоже совсем неинтересно говорить о работе. Давайте лучше о театре. Иосиф, вы часто бываете в театрах?
На клеенке в цветочек осталось пятно от дешевого вина, салатные миски опустели, а горячего не полагалось. Очевидно, двум одиноким дамам хотелось чего-то большего, чем самодельный торт – каких-то изысканных развлечений, утех. Иосиф понял, что пора отчаливать и решительно отодвинул недопитую чашку.
– Я работаю в организации содействия органам правопорядка, – уточнил он. – Еще я занимаюсь несколькими проектами, связанными с недвижимостью. Благодарю чудесных хозяек за прекрасный вечер!
С этими словами он взял руку именинницы и галантно поцеловал ее. Взглянув на старую деву, он на всякий случай склонился и к ее руке.
– А автограф! – спохватилась Аннушка и протянула подаренную книжку.
– Ах да! Совсем забыл! – хлопнул себя по забинтованному лбу поэт Светлый и тут же скривился от боли.
Он совсем забыл, что пришел отрабатывать технологию презентации. Пошарив в карманах, он даже не нашел ручки!
– Вот! – услужливо подала Аннушка. – Вот, когда прославитесь, мы всем будем показывать!
Гость поставил изящную закорючку на титульном листе и подумал: «А что? Для первого раза неплохо. Еще успею заскочить на Арбат».
– Да я тебя убью, шалава! – послышалось из общего коридора. Вслед за цокотом женских каблуков и звуками падающих коробок за стеной раздался отборный мужской мат и тяжелые шаги.
Иосиф насторожился. Надо уходить, пока эти двое дев не втянули его в какую-нибудь авантюру. И с какого перепоя он отыскал телефон этой провинциалки? Он ведь даже ее лица не помнил, когда звонил!
– Убью! – снова заревели в коридоре и с размаху хлопнули входной дверью.
– Да уж! – глаза тетушки были презрительно сощурены. – Сначала пригласит к себе девиц, а потом начинается.
– Тетя, не надо! Может, у соседей тоже праздник! – стала защищать громогласного соседа сострадательная Аннушка.
Иосифу уде порядком надоел этот дешевый театр. Он резко поднялся из-за стола:
– Еще раз спасибо за приятный вечер!
Смешно сказать, как он был горд собой, когда позавчера ему позвонили из типографии и предложили забрать тираж! Сначала он хотел устроить презентацию в одном ночном клубе, но когда узнал цену, то подумал, что лучше будет в книжном магазине. Однако и там заломили такую сумму, что Иосиф решил повременить до лучших времен. Технологию презентации лучше всего было отрабатывать на знакомых девушках.
Ради визита к бывшей однокурснице поэт Светлый даже не пошел в свой любимый подвальчик на Арбате. Это было такое заведение, где можно было просто сидеть на диване с книжкой, спасенной из какой-нибудь библиотеки, или пить отвратительный растворимый кофе. Впервые он попал сюда на турнир по «танкам». Как же они тогда славно посидели, рубясь на тридцати ноутах! В этом миленьком местечке привратницей работала симпатичная девчонка. У нее были малиновые волосы и огромные зеленые глазищи. Когда она принимала у него оплату за проведенный вечер, то так смешно хмурила хорошенький лобик! Закрыв лицо книжкой, он просидел в подвале почти дюжину вечеров, пока симпатичная белочка крутилась между столами. Его она как будто не замечала.
Иосиф поглядел сначала на одну женщину, а потом на другую. И чего он запал на эту малолетку? Аннушка совсем не хуже. Фигурка складная, личико еще свежее. Конечно, мешки под глазами, но если замажет тональным кремом, то будет настоящая куколка. А как она защищает его от своей въедливой тетки! Нет, надо будет позвонить ей еще разок.
У поэта Иосифа Светлого, словно у легендарных пилотов, девушки были на втором плане. Гораздо важнее для него были компьютерные игры.
17
Кеша впервые начал играть в «стрелялки» на ноутбуке, который подарил ему вернувшийся отец. Он был тогда уже в третьем классе.
В детстве он терялся в догадках, кто на самом деле его папа: разведчик, полярник или ученый? У них в комнате был видик, и он любил смотреть про звездные войны, воображая отца супергероем.
Над ним смеялись во дворе, называя байстрюком, но он не обижался. Он знал, что у всех детей есть папы и однажды они обязательно находятся. Вот, например, у их соседки – хромой девочки – никогда даже мамы не было, а недавно оба ее родителя вернулись с Крайнего Севера и привезли много подарков.
Когда он был совсем маленьким, он часто спрашивал мать: «А где папа? А когда он придет?»
Она гладила его по головке и прижимала свой палец к его губам:
– Папа знает, что ты его ждешь. Он обязательно скоро вернется.
– Когда? – канючил сын, но мать уже снова была строга и непреклонна.
– Когда надо, тогда и придет.
Она, вообще, всегда была очень скрытная. Кеша знал, что она работает на секретном заводе, который находился за высоким-превысоким забором. Там работали почти все взрослые из их общежития, даже повариха баба Глаша.
– Когда он вернется, я вас обязательно познакомлю, – обещала мама. – Он обязательно вернется. Ты только верь в это.