– А ритуал мы проведем несколько позже, – закончил длинный монолог о том, как ему повезло с Ладой, мой рыжий хитрый мужчина. – Насколько понимаю, в данный момент ты на пороге превращения, верно? Быстро…
– Я же не совсем обычная хондрия, – открыто улыбнулась Ладушка. – И да, провести ритуал правда лучше после того, как я миную вторую ступень. Все же неизвестно, как ритуал повлияет на энергетические каналы. Они мало того что нестабильны, так еще и постоянно перемещаются в аурном поле.
– Хорошо. А как скоро?..
– В спячку? – сразу сообразила, о чем он, будущая названая «доченька».
Я прямо умилилась их взаимопониманию. И обзавидовалась тому, как быстро оно было достигнуто.
– Да, – улыбнулся в ответ мой супруг.
– Собиралась сегодня, но тут уж как получится, – развела передней парой лапок хондрия, одновременно перекладывая во вторую пару клубочек паутины, которую намотала, пока нервничала. – И предвосхищая вопрос: я без понятия, сколько на это уйдет времени. Обычно у хондрий спячка длится неделю, у арахнов – дней десять. Что будет со мной – неизвестно.
– Тогда удачи, – махнул на прощание дракон и пошел к двери, на ходу обернувшись ко мне: – Ири, я тебя жду, но во времени ты не ограничена.
– Спасибо, – благодарно посмотрела на своего рыжего и, дождавшись, пока за ним сомкнутся створки двери, обратилась к «дочке»: – Ладик, зайка, я рада, что ты так решила. Ты у меня умница и золотко.
– Ну да… – как-то неуверенно протянула она.
Решив закрепить достижения супруга, я присела на корточки, подхватила паучонку на ручки, устроилась в ее гамаке и, осторожно перебирая густую шелковистую шерстку, заговорила:
– Ты же понимаешь, что все сказанное моим мужем имеет зерно истины?
– Да, конечно… – тяжко вздохнула хондрия, обхватывая мою руку многосуставчатыми лапками и прижимаясь как можно ближе, словно мерзла. – Но мне от этого не легче, Ирьяна. Он… не оставил камня на камне от моих надежд и иллюзий.
– Ты про Диара? – грустно спросила я, понимая, что, кажется, мою девочку не миновала еще одна общепсихологическая черта подростков всех рас. Первая влюбленность в кумира и его идеализация.
Нашим кумиром стал рыжий отравитель. Интересно, как он удостоился такой чести? Спрашивать не буду. Последнее, что сейчас нужно, – узнавать, чем именно десятник так крут. Более чем уверена: список мне наговорят дли-и-нный. А оно нам надо? Чтобы сама Ладка это все лишний раз вспоминала.
– Маленькая, а ты подрастешь после того, как перейдешь на вторую ступень?
– Физически, по идее, должна. А вот если ты о моральном аспекте… не факт, – немного подумав, ответила Лилада.
– Ну хоть какая-то стабильность, – облегченно вздохнула я и призналась: – Мне странно, что ты настолько быстро взрослеешь. Я не успела привыкнуть к тому, что ты малышка, а уже все по-иному. И опять надо думать и подстраиваться…
– А ты не подстраивайся, – хитро прищурив фасеточные глазки, протянула Ладушка. – Ты меня просто люби, и все будет хорошо.
Я рассмеялась от того, что на душе неожиданно стало очень тепло, легко и хорошо, и крепко-крепко обняла маленькую хондрию, с которой меня, к счастью, свела судьба. Мы ее заберем. Она будет с нами. Со мной. Я смогу защитить это пушистое, доверчивое, но зубастенькое создание от всего на свете! А если не сумею, поможет муж!
Кстати, про мужа… который ждет в коридоре. Он, конечно, сказал, что не ставит рамок, но злоупотреблять терпением дракона – последнее дело.
Потому я еще несколько минут посидела с Ладушкой, затем чмокнула в хитиновый нарост на голове, который давно мысленно окрестила «лобиком» и, попрощавшись, направилась к дверям. Уже на выходе, когда закрывались двери, увидела, что хондрия заползла в свой кокон и начала заплетать паутиной брешь в нем.
– Ирьяна, дверь заблокируется после твоего ухода, – тихо сказала паучонка, внимательно глядя на меня. – Открою или я, или она сама отворится через несколько недель.
– А не лучше ли, чтобы за процессом проследили? – обеспокоенно спросила я.
– Нет, – вздохнула Лилада. – Испокон веку что хондрии, что арахны уходили для этого в самые дальние места, и приближаться к коконам было запрещено всем и вся. Не будем нарушать традицию. Она не просто так пошла, верно?
– Верно…
– И это мое решение. Арвиль согласился и дал добро на герметизацию моего отсека. Надеюсь, ты меня поймешь…
Я медленно кивнула и отняла ладонь от яркого круга на стене. Створки начали медленно съезжаться, отсекая меня от Лады. Что ж, маленькая… удачи. А мы будем ждать, а потом смотреть, что из тебя получится.
Когда дверь окончательно сомкнулась, я грустно вздохнула и повернулась к опирающемуся на стену Ринвейлу.
– Спячка… – без объяснений понял муж, глядя, как панель допуска в комнату засветилась красным. – Ну что же… будем надеяться, все пройдет хорошо. Она мне понравилась.
– Я рада, – откровенно ответила, пристально глядя на мужа. – Правда рада.
– Знаю, – улыбнулся он и шагнул вперед, привлекая меня к себе, нежно целуя в лоб. – Пошли, хорошая моя?
– Пойдем, – согласно кивнула я, и мы двинулись прочь от комнаты Лады.
Странно… Я вроде и понимала, что все правильно и как должно, но на душе все равно было очень муторно. А еще я боялась. Вдруг что-то пойдет не так?! И немного покоробило, насколько спокойно Вейл отреагировал. С другой стороны, откровенно глупо ждать от него иной реакции. Признание, что Ладушка ему понравилась, дорогого стоит, это хорошая перспектива на будущее. Очень надеюсь, что это будущее ничто не омрачит.
Нарушая ход мыслей, раздались торопливые шаги, и из-за угла почти выбежал тяжело дышащий Диар. Хватило одного взгляда на закрытые двери и красную заблокированную панель. Он смерил меня злым взглядом и процедил:
– Как ты могла ей это позволить?!
– Ты о чем?
– Как могла допустить изоляцию? Ты же понимаешь, что Лилада – гибрид?! За всеми процессами в ее организме надо наблюдать и корректировать по мере надобности! А если с ней что-то случится?! А мы даже помочь не сможем!
– А ты сможешь? – резко спросила я, отстраняясь от Вейла и подходя вплотную к невысокому хейлару с тонким нервным лицом, сейчас бледным от волнения и гнева. – Диар, ты ученый! Она – первая! Первое поколение! Откуда ты знаешь, что норма, а что – отклонение? В своем стремлении помочь или изучить, уж не знаю, что тобой больше движет, ты скорее навредишь! Лада нормально развивалась и до встречи с тобой, с чего это сейчас нужно, чтобы ты был рядом?!
– Она моя подопечная, – с убийственной уверенностью в голосе ответил рыжий отравитель. – Я должен контролировать все, что с ней происходит. Беречь.
– Ты уж определись, – тихо отозвалась я, пристально глядя в лихорадочно блестящие зеленые глаза, – подопечная или собственность. Тотальный контроль – не вариант. Она не образец.
– Льета Ирьяна, – неприятно усмехнулся десятник. – Как образец я могу рассматривать вас. Генетика у вас теперь и правда интересная. Лада – другое.
М-да, некрасиво звучит. Еще больше насторожило тихое рычание мужа из-за спины. Не оборачиваясь, я вскинула руку, без слов призывая супруга к спокойствию. Потом, все так же улыбаясь, обратилась к Диару:
– Понимаю. Но тебе-то как раз стоит понять и принять иное. И вспомнить, что совсем скоро возвращается твой десяток. Ты нужен им, хейлар. Совсем скоро твоя потребность в заботе будет реализована. А сейчас просто вспомни о прямом долге.
– Долг и желание – разные вещи.
Десятник стремительно прошел мимо меня, а после, не останавливаясь, и мимо двери в комнату хондрии. В конце коридора свернул на одну из лестниц и скрылся из вида.
Насколько помню, именно там находится центр управления. Рыжий решил открыть дверь через общую сеть? Ну что же… надеюсь, Лада, договариваясь с Арвилем, предусмотрела и это. Ей виднее.
Ринвейл подошел ко мне, задумчиво посмотрел вслед Диару и протянул:
– Забавно…
– Вот Диар… папашка, – фыркнула я, глядя на мужа и беря его под локоть.
– Думаешь?
– А как еще? – поразилась я и ткнула в сторону отсека Лады: – Она же другого вида и маленькая еще.
Несколько секунд Вейл недоуменно глядел на меня, а после расхохотался и шутливо растрепал мои волосы со словами:
– Ирка, какие у тебя мысли… извращенной направленности!
Я покраснела, но ответить не успела, поскольку нарисовалось новое действующее лицо. Алишин. Десятник неторопливо дошел до нас, сказал «Здравствуйте» и двинулся дальше. Остановился около двери хондрии, которая сегодня пользовалась просто невиданной популярностью. Чуть заметно дернул уголком рта и так же ровно и без суеты продолжил путь, свернув на… ту же самую лестничную площадку, что и отравитель ранее.
– М-да… – протянула я и улыбнулась. – А знаешь, я рада.
– Чему?
– Она не будет одна. Она точно никогда не будет одна. Хейлары приняли Ладу и, что бы мы с тобой ни наговорили, не бросят.
Муж улыбнулся. Притянув меня к груди и поглаживая спину, коснулся поцелуем лба.
– Конечно, не бросят. Просто… для взрослых и для детей в этом подразумевается разное. Детки ждут, что про них не будут забывать надолго, что ими будут заниматься, думать о них. Для взрослых понятие «не оставлю» значит лишь «Когда тебе плохо, скажи мне. Я буду рядом. И сделаю, что смогу».
– Наверное, ты прав, – кивнула я.
– Без «наверное», – тихо рассмеялся Ринвейл, и мы медленно пошли к себе в комнату. – Так и есть. А внимание, которое потребуется детке, дадим мы с тобой. Хейларам сейчас и правда не до этого. Сейчас они оба примчались, потому что ситуация опасна.
– Ну да… Кстати, Вейл, а с чего это подобный альтруизм? Не ожидала от тебя такой… открытости.
– Я не лгал. Все, что сказал Ладушке, – правда.
– А о чем умолчал?
– Ну… мне и правда интересно за ней понаблюдать, поизучать. Но не переживай, это именно наблюдение и ничто иное. Я ей не наврежу. И другим не позволю.
Не сказать чтобы я растаяла и пришла в немереный восторг от этой фразы, но все равно с нежностью посмотрела на мужа и поблагодарила, сопроводив это страстным поцелуем. Как бы я ни воспринимала ситуацию, для него это – уступка. А уступки стоит поощрять.