— А теперь слушайте, — произнес Герасим. — Наш привычный мир только что сломался. Вернее, ваш мир. Кто-то из вас очень постарался и подвесил Нейросеть. И теперь мы все обречены.
Алим посмотрел на Егора, в глазах повис вопрос. Егор качнул головой: подожди.
— Нейросеть? Какая еще Нейросеть? — удивилась Ната.
— Та, что поддерживала порядок в вашем крошечном мирке. Та, что направляла дронов и курьеров с едой в ваши дома. Та, что долгие пять лет обеспечивала всем необходимым вашу жизнь. Создавала вокруг вас воображаемый мир, чтобы вы не сошли с ума и не чувствовали себя одинокими на этом свете.
«Ну, кажется, тут у нее не совсем получилось», — подумал Егор.
— А люди? Остальные люди где? — спросила Ната.
— Их нет, — коротко и непонятно объяснил Герасим.
— Ерунда какая-то, — Егор запустил поиск.
Герасим вздохнул. Огромный, седой — и чудовищно усталый, как сообразил Егор.
— Итак. Еще раз, с самого начала, мальчик Егор. Ты слушаешь? Астероид пролетел мимо Земли, это раз. Но оставил нам в подарок космическую Пыль. Это два. Пыль медленно, но верно уничтожила на корню всех высших приматов — горилл, шимпанзе, орангутанов — и вслед за ними взялась за человечество. Недаром эту Пыль называют «Убийца разума». Это три.
Егор раздраженно отмахнулся.
— Ну и зачем вы нам Википедию пересказываете? Все это знают.
Но Герасима было не сбить.
— Кто успел спрятаться, эти пять лет прожили в строгой изоляции, — сказал он. — И все равно потихоньку умирали. Конец света случился. Просто вам про него не сказали.
— Но почему именно мы?!
Герасим засмеялся.
— Откровенно говоря, тебе лично, мальчик Егор, и твоим друзьям просто повезло.
Егор вскочил на ноги.
— Хватит!! — закричал он. И сам испугался собственного надорванного голоса. — Или я…
Герасим обидно прищурился.
— Что ты?
— Ничего. Хватит называть меня мальчиком!
Герасим снова засмеялся. Гулкий рокот, словно внутри старика — огромная пустота.
— Тебе меня никак не заткнуть, мальчик. И ты не сможешь дать мне по роже, какая досада, правда? Я просто выкручу на максимум громкость микрофона.
Голос Герасима стал оглушительным. Егор зажал уши, но помогало плохо.
— ЭЙ, ЧЕРТОВ ПРИДУРОК! Проснись! Все мы что-то потеряли. Бедняга Алим — родителей. Девочка лишилась всех преданных поклонников. А глупенький мальчик — да, Егор, это я про тебя, — виртуального работодателя, скучной работы и занудного босса. Вот это самая ужасная потеря, я считаю. Слышишь?!
Егор помотал головой, сглотнул, чтобы избавиться от гула в ушах.
— Это как кино, где все орут, — сказал он. — А чего лишились вы?
Удивительно, но Герасим услышал. Он поднял взгляд.
— Я? — переспросил он негромко. — Всего.
Егор язвительно улыбнулся.
— Да неужели?
Лицо Герасима стало отрешенным, словно отдалилось.
— Думаешь, вы все здесь такие уникальные? Да ничего подобного. — Он помедлил, постучал узловатыми пальцами по клавиатуре. — Ваш мир закончился только вчера. Ваши потери свежие, точно первая клубника на грядке. Такая яркая, красная, в крошечных капельках воды. А я, деточки, уже пять лет живу в мертвом мире. Моя клубника, прошу прощения, сдохла и мумифицировалась много лет назад.
— Пойду поплачу о вашей тяжелой судьбе, пока есть время.
Герасим проигнорировал укол.
— Мир умирал не сразу. Были волны, приливы и отливы, моменты отчаяния и радужные всплески оптимизма. «О, мы можем победить Пыль!» Ха-ха три раза. Победили, как же… Я могу рассказать вам реальную хронику того времени по часам — а не ту успокаивающую нервы игрушку, что для вас создает Нейросеть. И это по-настоящему жутко.
Егор прошелся по комнате в одну сторону, в другую. Вернулся к компьютеру.
— Откуда вообще взялась эта штука? — спросил он резко. — Нейросеть?
— Понятия не имею, — Герасим пожал плечами. — Правительственный проект, может быть. Или какой-нибудь Илон Маск… Я не создатель Нейросети, если ты об этом. Не ученый. Не большая правительственная шишка. Я просто один из тех, кто несет вахту у штурвала.
— Чернорабочий Апокалипсиса, — съязвил Егор.
Герасим запрокинул голову и расхохотался. Довольно жутко. Казалось, его почти невозможно уязвить.
Егор замученно мотнул головой.
— Подождите. Один из? Значит, остались люди вроде вас?
Герасим перестал смеяться, посмотрел на него:
— Я бы хотел в это верить, дорогой мальчик Егор. Но я знаю одно: уже два года как моя вахта превратилась в круглосуточную. Меня некому сменить на ходовом мостике.
Егор разозлился. Опять непонятно на кого. Может, на самого себя. «Вам конец!» — кажется, кричал тот курьер? Егор внимательно посмотрел на Герасима. Большой, грузный старик…
— Что вы хотите сказать? — спросил Егор.
Герасим широко улыбнулся.
— Ты, Ната, Алим и я — последние люди на Земле.
Они переглянулись. У Алима глаза стали круглые и огромные.
— Но это ненадолго, — продолжал Герасим невозмутимо. — Нейросеть зависла — и скоро мы начнем умирать от голода, а затем отправимся вслед за остальными. И человечество вымрет окончательно.
Егор прищурился.
— Тогда почему вы улыбаетесь? — зло спросил он у Герасима.
— Это гримаса.
Тебе пятнадцать лет и у тебя закончился целый мир.
Герасим прищурился, помедлил, разглядывая экран. Потом неожиданно спросил:
— Кто на фотографии?
Алим заморгал. Огляделся.
— Где? А, на этой. — Он взял фотографию в рамке, ладонью вытер пыль. — Смешная фотка. — Алим смущенно засмеялся. — Мой папа и моя мама. А это я — мне тут пять лет… Или шесть. Ну, я тут не очень вышел. Какой-то толстощекий дебил. И уши эти… Ужас.
Герасим улыбнулся.
— Ты на себя наговариваешь. Нормальные уши.
Алим смутился.
— Не-не, я серьезно.
— Лицо глуповатое, это есть, — добавил Герасим невозмутимо. — А уши совершенно нормальные.
Алим вспыхнул. Затем надулся.
— Терпеть не могу эту фотку, — сказал он.
Герасим понимающе кивнул.
— Я так и подумал. Я тоже обычно держу нелюбимые вещи поближе к себе.
— Ну… — Алим не знал, злиться или нет. Чувство было сложным. — Просто она маме очень нравится. Тут они с отцом хорошо получились.
— Красивые, — сказал Герасим.
— Они в деревне познакомились, на свадьбе друга.
— Давно ты их видел?
Алим задумался. Когда же… А!
— В смысле? Позавчера разговаривал. По скайпу. Вы это к чему?
— К тому, что у меня ай-кью шестьдесят семь.
Алим возмущенно привстал.
— Э! Я же извинился!
Герасим усмехнулся.
— Если быть точным: только собирался. Но шутка смешная, я запомнил… Я имею в виду: вживую ты родителей когда видел в последний раз?
Алим задумался, потом сказал неуверенно:
— Ну, перед тем как все началось. Комета эта прилетела… Вы знаете.
— Астероид, — поправил Герасим.
— Че?
— Астероид прилетел, а не комета.
Алим отмахнулся.
— Астероид, точно! Такой огромный булыжник из космоса. Америкосы по нему ядерной ракетой долбанули… А потом эта… Пыль. И по телику сказали всем оставаться дома, не выходить никуда.
— А ты где тогда был?
Алим заморгал.
— В каком еще смысле? Здесь, в Питере, в квартире.
— Один, значит? — Герасим усмехнулся.
— Не, у меня тогда хомячки жили, — пояснил Алим. — Макс и Наруто. Родители на море улетели, в Сочи, на две недели. «Мы скоро вернемся, не забывай питаться». Знать бы тогда, блин. Там и остались, когда объявили, что все будут сидеть по домам три недели. А я к ВПР готовился, поэтому меня на море не взяли. И школа еще, уроки, авиамодельный кружок, треня по футболу. Отец обещал, если окончу четверть на четыре-пять, поедем в Грецию все вместе.
Герасим покачал головой.
— И с тех пор ты видел своих родителей только на экране? Правильно?
— Они мне из Сочи звонят… — Алим помедлил, с подозрением взглянул на старика. — Что вы хотите сказать?!
Герасим пожал мощными плечами.
— Да ничего не хочу. Спать пора, думаю.
— Нет, стойте!
Алим вдруг заговорил быстро, словно боялся, что его остановят.
— Я… Я давно подозревал, что тут какая-то подстава. Прямо вот чувствовал, какая-то лажа во всем этом. Мои родители… понимаете… иногда кажется, что они… не совсем настоящие, что ли? Я не знаю, как по-другому сказать. Они как под кайфом. Я понял. Их держат под колпаком, верно? Нейросеть заперла их в Сочи или где-то там, как и нас? Но они не могут об этом сказать, чтобы я не волновался за них. Точно, я понял!
Герасим достал сигарету.
— Алим, давай завтра поговорим… Хорошо?
На лице Алима — страдание. Он мучительно подался к экрану.
— Я не крэйзанутый, если че. Не-не. Я вообще в норме.
Герасим кивнул — с сомнением.
— По виду не скажешь. Тебе бы подремать, парень…
— Подождите! Стойте! Я правда… Ну, я до сих пор не очень верю. Во все это. Вы сказали: Земля пустая? О’кей, допустим. Всем управляет Нейросеть, и у нее есть роботы? Да ваще ништяк, фантастика. С роботами, кстати, круто, тема с роботами мне прямо хорошо зашла… Пиццу приносят дроны, все дела. Мои родители…
Герасим бесцеремонно его перебил.
— Виртуальные родители, — сказал он.
Алим вскочил.
— Вирту… Что?!
Герасим вздохнул:
— Парень, может, хватит? Я уже полчаса пытаюсь тебе втолковать: твои родители на экране — это не твои родители. Это симуляция. Нейросеть поддерживала иллюзию, что ты общаешься с ними. А на самом деле…
— Подождите! — Алим явно пытался убедить Герасима. — Папа недавно болел. Тяжело. Сердце прихватило. Он и в больнице лежал, операция прошла успешно… Мы… я… мы с мамой очень волновались.
— Понимаю.
— Все обошлось, слава богу.
— Отлично, — сказал Герасим кротко.
Алим посмотрел на него с подозрением.
— Он мне еще писал из палаты. Вот, я сейчас найду, у меня сохранено, — Алим лихорадочно пролистал. — Во, нашел! Отец пишет: «Заберите меня отсюда. Курить не дают, медсестры страшные. И не могу есть их борщ. Готовлю побег. Маме не говори». Разве это не доказательство?!