В общем, к Тарику мы отправились лишь в пятницу. Зато в тот же день мне пришлось встретиться с папой. О происшествии он узнал очень быстро, и наш разговор, само собой, не сулил мне ничего хорошего. Так и вышло.
– Немедленно прекращай все это! Уму непостижимо, в мою дочь средь бела дня стреляют на улице. Куда, к черту, катится этот мир?!
– Куда сказал, туда и катится, – буркнула я, а надо бы помолчать.
– Что? – рявкнул папа. – Я ведь знал, подобные знакомства до добра не доведут… – Ну и дальше в том же духе.
В самый разгар затянувшихся нравоучений в дверь позвонили. В тот вечер домработница у отца задержалась, открывать пошла она. Поначалу я даже порадовалась неизвестному гостю, вряд ли папа с особым рвением продолжит разговор при посторонних, может, удастся незаметно ускользнуть. Вскоре в гостиной появился Забелин. Я, конечно, знала, что он редкий наглец, но появиться в доме моего отца после того, что было… это даже наглостью не назовешь. К встрече с ним я была не готова. При одном взгляде на его физиономию хотелось наброситься на него с кулаками. Отец решит, что я спятила… Обошлось без кулаков, но сдержать себя было трудно, и я спросила резко:
– А этому что здесь надо?
– Полина, – сердито одернул отец, но в голосе его слышалось скорее недоумение. Бедный мой папа…
– Все нормально, – с постной миной произнес Забелин. – После того, что случилось…
– Какой случай ты имеешь в виду? – перебила я.
Брови его поползли вверх. Отец стоял за его спиной и не мог, в отличие от меня, видеть пакостной улыбки, которая появилась на лице Забелина.
– Ты плохо выглядишь, милая, – заботливо сказал он.
– Она вбила себе в голову, что должна найти убийцу подруги. – Папа сел в кресло и досадливо махнул рукой. – Сегодня в нее стреляли, а что будет завтра?
– Твой отец прав, – кивнул Забелин. – Ты не имеешь права рисковать собой. Хотя бы ради тех, кто тебя любит.
– Это ты о себе сейчас? – проявила я интерес, решив, что не худо бы ему заткнуться.
– И о себе, и о твоем отце. – Забелин подошел ближе и сграбастал мою руку. – Ты могла погибнуть. Когда я узнал… Господи, ты даже не представляешь…
– Все, хватит, – оборвала я, оттолкнув бывшего, его притворство больше не вызывало боли, только раздражение. Хотелось поскорее покончить со всем этим. – Папа, я все осознала и впредь обещаю не доставлять беспокойства, – взмолилась я.
– Обещай прекратить общение с этим человеком.
– Извини, – развела я руками, поняв, что без крайних мер тут не обойтись. – Я по уши влюблена и жить без него попросту не смогу. Лучше выпить кружку яда и избавить себя от страданий.
Папа замер, испуганно взглянув на Забелина, тот криво усмехнулся, но тут же изобразил большие душевные муки, талантливо изобразил. Лицо совершенно несчастное, в глазах тоска.
– Ты… ты это серьезно? – растерялся папа.
– Абсолютно.
– Черт знает что… – Отец отправился в кухню что-нибудь выпить, должно быть, просто не знал, как себя вести в такой ситуации. А Забелин, придвинувшись ко мне, промурлыкал:
– Твоему любовнику сегодня повезло.
Я не успела ответить, папа вернулся очень быстро, но успокоенным не выглядел.
– Я уверен, что ты… поспешила. Иногда люди принимают легкое увлечение за настоящее чувство.
– Папа, если ты о Валере беспокоишься, то напрасно. Он был любовником Веры, о чем и рассказал следователю.
Забелин и бровью не повел, но в глазах полыхнуло бешенство. Словно тлеющие угли вдруг вспыхнули с новой силой. Решив, что момент самый подходящий, я направилась к двери, прикидывая, что Забелин наплетет отцу в этот раз. История выйдет душещипательной, не сомневаюсь. Он был в отчаянии, она оказалась рядом. Он поддался соблазну, в чем сейчас горько раскаивается.
Дом я беспрепятственно покинула, а часа через два позвонила отцу. Он поинтересовался, как я добралась до квартиры, и задал еще несколько вопросов в том же духе, ни словом не обмолвившись ни о Владане, ни о Забелине. Я вздохнула с облегчением и в который раз порадовалась, что с отцом мне повезло.
К Тарику мы отправились ближе к вечеру. Владан заехал за мной и на этот раз поднялся в квартиру. Выглядел утомленным, я с печалью подумала: опять пил? Он прошелся по квартире и спросил, стоя ко мне спиной:
– От отца здорово досталось?
– Не то чтобы очень… требовал проститься с тобой навеки, но потом остыл.
– Вообще-то твой отец прав. Я – неподходящая для тебя компания.
– Слышали уже… В отместку я его озадачила, сказала, что влюблена в тебя.
– Надеюсь, это шутка.
– То, что я так ему сказала?
Он не пожелал обсуждать это, сменил тему.
– Кстати, как Забелин объяснил твоему отцу, почему вы расстались?
– Глубокая душевная травма. При мысли о сексе я впадаю в истерику.
– В самом деле?
– А ты как думаешь?
– Кто тебя знает, – усмехнулся он, а я улыбнулась.
– Ты из любопытства спрашиваешь или у тебя есть виды на меня?
– Никаких. Обычное любопытство, так что будем считать, что этого вопроса я не задавал.
– Я помню, ты не заводишь шашни с клиентами, но ведь когда-то наше расследование закончится.
Владан подошел и провел рукой по моим волосам, я подумала: вот сейчас он меня поцелует, и даже глаза прикрыла, пока не поняла: в этом его жесте есть какая-то отстраненность, точно так же он мог бы гладить кошку.
– У меня своя жизнь, и ты в нее не вписываешься, – сказал он.
– Почему? – спросила я с обидой.
– Хотя бы потому, что есть Марина.
Признаться, я успела забыть о ней, и сейчас густо покраснела.
– Ты любишь ее?
– С какой стати я должен отвечать на твой вопрос? Я ничего не собираюсь менять в своей жизни. Будь добра уяснить это и не допекай глупостями.
Я стояла и давилась слезами. Теперь было трудно объяснить, почему я решила, будто Владан испытывает ко мне те же чувства, что и я к нему. Он защищал меня, он спросил, люблю ли я своего мужа… Ну и что? Когда я рассказывала свою историю, мне показалось… обычное человеческое участие я приняла за влюбленность. «Если бы не эта Марина», – в отчаянии думала я. А потом стало стыдно. Что бы чувствовала я, окажись на ее месте? И если бы он с легкостью расстался с ней, не было бы это поводом решить: придет время, и он точно так же бросит меня. Закусив кулак, я смотрела на Владана глазами, полными слез, которые отказывались капать.
– Ты еще моя клиентка? – понаблюдав за мной, хмуро спросил он.
– Разумеется, – ответила я, голос звучал хрипло, я поспешно отвернулась, а через минуту заговорила почти спокойно: – Забелина я тоже видела. Он приходил к отцу. Не удивлюсь, если вчерашняя стрельба – его рук дело. Вдруг с Саввой их что-то связывает? Возможно такое? Он около трех лет живет в нашем городе, но здесь у него друг, к которому он часто приезжал, его зовут Олег Евдокимов, он был свидетелем на нашей свадьбе.
– Покопаемся, – кивнул Владан, а я подумала: он рад, что я сменила тему, наш разговор был ему неприятен. Ему тяжело обсуждать наши отношения… или я опять фантазирую?
Вчера я чувствовала себя счастливой, и даже присутствие Забелина перенесла стоически, потому что была уверена: для Владана я не просто очередная клиентка. У нас есть будущее. А сегодня выяснилось, что его нет. И счастье мое где-то заплуталось… И все-таки пока мы вместе. Пусть хотя бы так…
Тарик встретил нас, словно мы не виделись целую вечность: с объятьями и поцелуями. Их и мне перепало.
– Долго же вы ко мне собирались, – похлопывая меня по спине, сказал он.
– Непредвиденные обстоятельства, – пожал Владан плечами.
– О стрельбе я слышал. Кто на этот раз?
– На свете так много идиотов, что сразу и не ответишь.
– Насчет идиотов – в самую точку, – засмеялся Тарик. – Человек один хотел с тобой поговорить. Сейчас пошлю за ним. А вы пока присаживайтесь. Накормлю вас ужином.
Ужин опять вышел королевским, Тарик устроился с нами. Хитро поглядывая на Владана, он заметил:
– Говорят, вчера Савва получил подарок. Кто-то оставил машину возле его подъезда, а в машине – труп одного из его парней.
Я испуганно замерла, Владан криво усмехнулся, а Тарик поспешил отвести взгляд, однако разговор продолжил.
– Люди болтают, Савва был вне себя от бешенства. Неужто ты об этом не слышал?
– Что мне за дело до проблем Саввы?
– Да я так спросил, к разговору.
Аппетит у меня внезапно пропал. Владан говорил, что узнал стрелявшего в нас типа, и теперь выясняется, что вчера Савва получил «подарок». У меня крыша едет или… Я вспомнила, как он сломал пальцы брату мальчишки. Мог Владан убить человека, стрелявшего в нас? В назидание другим желающим? С его своеобразным чувством справедливости – скорее да, чем нет. Я ведь даже не знаю, тот ли это тип или речь о совсем другом мужчине, и к нам он не имел никакого отношения. И все-таки на душе кошки скребли. А еще я подумала: суровость, с которой Владан говорил со мной сегодня, следствие этого самого происшествия? «Я ничего не собираюсь менять в своей жизни», – сказал он. И я в нее не вписываюсь, потому что вряд ли способна мириться с некоторыми вещами. А Марина способна? Принимает его таким, какой он есть? Именно поэтому он всегда возвращается к ней… Я пялилась в пустоту, перестав обращать внимание на разговор мужчин.
– Выпей вина, – обратился ко мне Тарик, я сделала глоток и отставила бокал.
Владан выглядел слегка рассерженным, а Тарик болтал без умолку, но чувствовал себя явно не в своей тарелке. Мои подозрения это только укрепило.
Наконец к Тарику подошел официант и что-то зашептал ему на ухо. Тот вздохнул с облегчением:
– Ну, вот и человечек появился.
Мужчины поднялись и направились в подсобку, я собиралась последовать за ними, однако Владан меня остановил:
– Жди здесь.
Это показалось несправедливым и даже обидным, но ослушаться я не посмела. Тарик почти сразу вернулся и вновь устроился напротив меня.
– Что за человек хотел с ним встретиться? – спросила я.