Сидс ответил, что декларация составлена в таких необязывающих выражениях и так лаконично, что вряд ли могут быть серьезные возражения. Конечно, возможны поправки, против которых британское правительство не будет возражать, если они не противоречат основной цели декларации. Сидс не ожидает возражений со стороны Франции или нашей, но если бы отказалась подписать декларацию Польша, то он лично не видит препятствий к тому, чтобы Декларация исходила от трех великих держав. Сидс подтвердил сообщенное уже т. Майскому, что Галифакс немедленно после подписания декларации четырьмя державами намерен предложить другим заинтересованным более мелким государствам присоединиться к этой декларации. Следующим этапом было бы общее совещание подписавших декларацию и присоединившихся к ней. Он выразил надежду, что, по крайней мере, с нашей стороны не будет возражений, ибо и так, мол, наша позиция подвергается разным кривотолкам. Например, заявление т. Сталина на съезде о нашей готовности помогать жертвам агрессии толкуется в том смысле, что мы не хотим предупреждать войну и говорим о помощи лишь после возникновения войны.
Я выразил крайнее удивление такому неправильному толкованию заявления т. Сталина, напомнив послу о наших многочисленных заявлениях о созыве совещаний и конференций, причем мы всегда подчеркивали необходимость профилактических мер, чтобы предотвратить войну. Посол стал извиняться, что он отнюдь не солидаризируется с упомянутым толкованием, и просил дать ему ответ возможно скорее. Литвинов».[214]
Видите, как стала поворачиваться ситуация. Мало того что британская провокация стало выходить в апогей, так еще и Сталину приписали то, что он и вовсе не говорил. Не говоря уже о том, что «соловьиные трели» британских «миротворцев» насчет системы коллективной безопасности, которые они вдували в уши Литвинова, не носили даже иллюзорно реального характера. Особенно если учесть, что Сидс сразу же оговорился, что если Польша откажется подписывать такую декларацию, то можно ограничиться тремя странами. То есть, заведомо зная подлый характер британской и французской дипломатий, которые не возьмут на себя каких-либо обязательств, что, в общем-то, и не скрывалось, СССР ради какой-то бумажки, не имеющей даже туалетного значения, должен был пойти на целенаправленное обострение и без того осложненных отношений с Германией. Судите сами. Вот текст предложенного Сидсом проекта этой декларации:
Проект декларации Великобритании, СССР, Франции и Польши, врученной послом Великобритании в СССР У. Сидсом народному комиссару иностранных дел СССР M. M. Литвинову. 21 марта 1939 г.
«Мы, нижеподписавшиеся, надлежащим образом на то уполномоченные, настоящим заявляем, что, поскольку мир и безопасность в Европе являются делом общих интересов и забот и поскольку европейский мир и безопасность могут быть задеты любыми действиями, составляющими угрозу политической независимости любого европейского государства, наши соответственные правительства настоящим обязуются немедленно совещаться о тех шагах, которые должны быть предприняты для общего сопротивления таким действиям».[215]
Крайне характерная для британской дипломатии совершенно идиотская бумажка, которая, во-первых, абсолютно ни к чему не обязывает, кроме как к болтовне ни о чем, а, во-вторых, запредельно глупая бумажка, потому как «совещаться» – и без того прямая функция послов. Они этим и заняты – получают указания от своих правительств и идут совещаться с руководством страны аккредитации. Так что сразу же возникает вопрос: а на кой хрен Галифакс придумал эту чертовщину?! А на тот самый, что после выступления Сталина на съезде партии, на Западе смекнули, что Литвинов со своей запредельно безумствовавшей прозападной ориентацией попросту провалился, и потому высшее руководство СССР запросто может пойти теперь по пути поиска иного выхода из постмюнхенской изоляции. Потому Англия и кинулась спасать своего агента стратегического влияния. Потому и стали через него соблазнять СССР мнимой возможностью все-таки создать антигитлеровскую коалицию для предупреждения дальнейших агрессий нацистской Германии.
Но вот ведь какое дело получается. Какого черта надо было пытаться соблазнять СССР столь мнимой возможностью? Ведь СССР никогда не скрывал своего крайне негативного отношения к агрессиям гитлеровской Германии. Прямо называл агрессора агрессором. Не раз ясно и однозначно высказывал намерение вооруженным путем бороться против агрессора ради независимости других стран и вообще ради мира в Европе. И что, какой итог?! Все предложения Советского Союза попросту отвергали – когда с порога, когда в результате изощренных дипломатических уверток, а иной раз просто под дурака отвергались. А теперь, видите ли, «совещаться обязуемся»!? Ну, не подлецы ли?! Да и самого Литвинова как называть, особенно если ознакомиться подряд с тремя документами:
1. Вот текст записки Литвинова от 20 марта 1939 г., адресованной министру по делам заморской торговли Великобритании Р. Хадсону на фоне записи его же беседы с тем же лицом при встрече 23 марта 1939 г.:
«Хадсон пришел в сопровождении посла. Он благодарил за любезный прием и удобства, предоставленные ему в пути, и выражал свою радость по поводу посещения нашей страны. Деловой разговор он начал с того, что Англия значительно укрепилась и даже в большей мере, чем она сама ожидала. В сентябре она воевать не могла, теперь же она воевать готова. Об Италии Хадсон говорил в пренебрежительном тоне, что это, мол, какая-то шутка. Английские морские круги уверены, что они справятся на море с Германией и Италией. Довооружение также идет чрезвычайно быстрым темпом. Военные поставки заводов, которые ожидались в июне, поступают уже теперь. Английское правительство думало, что оно будет готово к войне только в 1941 г., оказывается, однако, что эта готовность будет уже к концу лета этого года (это был преднамеренный обман, что выяснилось непосредственно на московских переговорах в августе 1939 г. – А. М.). В общественном мнении Англии тоже огромные сдвиги. Нация объединена и также полна решимости защищать свое положение в мире, как в былое время, а именно в 1910-х годах, во время Джозефа Чемберлена (отца нынешнего премьер-министра). Идея сотрудничества с другими странами разделяется почти всеми. Никакое правительство не могло бы держаться у власти, если бы оно стало проводить другую политику. Второго Мюнхена не будет. Хадсон полагает, что через год удастся даже ввести обязательную воинскую повинность. Он лично хотел бы провести на этой платформе выборы в парламент. Сюда он приехал с “открытой душой” и готов выслушать нас, как мы мыслим себе сотрудничество и какие пути для этого мы предлагаем. Я изложил ему нашу позицию в духе своей записки от 20-го.
Комментарий: В своей записке от 20 марта 1939 г. М. М. Литвинов изложил следующее:
«Мы еще пять лет тому назад осознали опасность для дела мира со стороны фашистской агрессии. Мы не имели никаких оснований опасаться обращения этой агрессии в первую очередь против нас, а, наоборот, были уверены, что она будет направлена раньше всего против творцов Версальского и Сен-Жерменского актов и государств, возникших и расширившихся на основе этих пактов. Мы считали, однако, фашистскую агрессию общей опасностью, для борьбы с которой необходимы общие усилия и сотрудничество всех неагрессивных стран. С этой целью мы вступили в Лигу наций, видя в ней аппарат такого международного сотрудничества и коллективной организации безопасности. В течение пяти лет мы не переставали делать разные предложения по укреплению Лиги и приданию ей действенной силы. Мы предлагали систему региональных пактов, региональные совещания, применение к агрессорам предусмотренных Уставом Лиги санкций и готовы были участвовать и участвовали в таких санкциях независимо от того, задевались ли наши интересы отдельными случаями агрессии. После аннексии Австрии нам стало ясно, что Германия скоро бросится на другие среднеевропейские государства, и мы поэтому предложили тогда немедленное совещание заинтересованных государств. В разгар судетского конфликта мы предлагали Франции и Чехословакии совещание генеральных штабов и совершенно недвусмысленно заявляли о своей готовности выполнить наши обязательства в отношении Чехословакии на предусмотренных договором условиях, т. е. при оказании помощи Чехословакии также и Францией.
Все эти наши предложения игнорировались Англией и Францией, которые, отвергая принципы Лиги, вступили на путь индивидуальных разрешений отдельных проблем не путем сопротивления агрессии, а капитуляцией перед ней. Несмотря на ясно наметившийся блок Германии, Италии и Японии, Англия и Франция отклоняли какие бы то ни было совещания миролюбивых стран под предлогом, что это может быть истолковано агрессивными странами как блок против них. Такая политика Англии и Франции завершилась мюнхенской капитуляцией, которая создала нынешнее положение в Европе, которое, по-видимому, не нравится и Англии. Советский Союз больше, чем какая-либо другая страна, может сам позаботиться о защите своих границ, но он и теперь не отказывается от сотрудничества с другими странами. Он мыслит себе это сотрудничество только по пути действительного общего сопротивления агрессорам. Базой такого сотрудничества должно быть признание агрессии в качестве единой проблемы, требующей общих действий независимо от того, задевает ли она в том или ином случае интересы того или иного из участников сотрудничества. Должно быть признано, что агрессия как таковая происходит ли она в Европе, Азии или на другом континенте, требует общих мер борьбы с нею. Исходя из факта существования агрессивного блока, не следует отрицать необходимость совещаний и конференций и соглашений антиагрессивных государств. Конъюнктурные, необязательные и необязывающие совещания, от случая к случаю, могущие лишь служить средством в дипломатичес