– Владимир Андреевич, – послышался знакомый голос Хворостенко.
– Да, – еле произнес Колчин.
– Где вы находитесь, я вас жду уже двадцать минут, – слегка раздраженно проговорил министр.
– Я здесь, – ответил Колчин, – в красном уголке, в подвале.
– Где? – удивленно произнес Хворостенко.
Колчин тяжело вздохнул и произнес:
– В подвале здания администрации. Спуститесь, пожалуйста, сюда, я вас очень прошу.
Произнеся это, Колчин бросил трубку, и она повисла, болтаясь на шнуре. Несколько секунд из нее еще слышался удивленный голос министра.
– Владимир Андреевич… Владимир Андреевич, вы слышите меня… Алло…
Через десять минут Колчин мутным взором увидел, как над ним склонилось знакомое лицо министра нефтепромышленности Хворостенко. На его широком одутловатом лице выразилось неимоверное удивление от того, что он увидел.
– Что с вами случилось, Владимир Андреевич? Как вы сюда попали?
– Долго объяснять, – ответил Колчин. – Лучше помогите мне подняться.
Хворостенко вместе со своим помощником, мужчиной средних лет, подняли Колчина за руки и осторожно провели в банную комнату.
Через десять минут Колчин уже умылся холодной водой и, стерев кровь с разбитой губы и носа, вытерся полотенцем, которое помощник министра достал из шкафчика, и снова вернулся в комнату отдыха.
– Теперь-то вы мне расскажете, что случилось?! – Хворостенко нетерпеливо ерзал на стуле перед Колчиным.
– Вы не выписали пропуск моей охране, и наши с вами противники воспользовались этим недоразумением.
– Я тут ни при чем, – тут же заявил министр. – Я и понятия не имел, что такое может случиться.
– Я, признаться, тоже, – устало произнес Колчин. – Впрочем, я тоже хорош, поверил какому-то молокососу, который остановил меня у лифта и, представившись вашим референтом, провел меня в этот милый уголок. Здесь все устроено так, чтобы можно было спокойно отдохнуть в стороне от лишних глаз. Но, как теперь выясняется, не только для этого.
– Боже мой, – всплеснул руками министр, – они же могли вас здесь убить.
– Вряд ли, – мотнул головой Колчин и тут же сморщился от боли. – Скорее всего они просто дали мне понять, что у них тоже есть связи в администрации, что я нигде не смогу чувствовать себя спокойно, конфликтуя с ними. Даже здесь, в этих стенах.
Колчин криво усмехнулся разбитыми губами и произнес:
– Что ж, должен признаться, это удачный ход.
– Это безобразие, – проговорил министр. – Я сейчас сообщу службе безопасности здания. Этих беглецов тут же найдут и посадят за решетку.
– Бесполезно, – сказал Колчин, – они уже давно смотались из здания.
– И тем не менее я сообщу в милицию. Их должны найти и воздать по заслугам.
– Ничего этого не надо, – проговорил Колчин, повысив голос. – Во-первых, их все равно не найдут. А во-вторых, я хочу, чтобы об этом знало как можно меньше народу. Зачем рекламировать успехи своих соперников? Должен признаться, что этот раунд тоже остался за ними.
Через полчаса Колчин в сопровождении Хворостенко покинул здание администрации через служебный выход, к которому уже подвели сопровождавший Колчина кортеж из машин охраны. По пути Колчин по телефону связался с Лотковским и сообщил ему, что он направляется в загородный дом Лотковского, который и будет служить отныне резиденцией.
Вечером этого же дня Лотковский, приехав в свой загородный дом, застал своего московского шефа в окружении врачей, которые осматривали следы побоев на теле Колчина. Как только медики удалились, обработав раны нефтяного магната, Колчин сказал, обращаясь к Лотковскому:
– Сегодняшнее событие убедило меня в правоте ваших высказываний. Мы действительно не можем позволить себе воевать здесь на равных с нашими противниками. И у меня есть большие сомнения, что нам удастся переломить мнение администрации в свою пользу. Сегодняшний дерзкий выпад против меня показывает, что эти бандиты чувствуют себя так же уверенно, как и мы, поэтому я пришел к выводу, что нам надо обратиться за помощью к нашим друзьям из «конторы».
Услышав эти слова, Лотковский тяжело вздохнул.
«Ну что ж, этого можно было ожидать, – подумал он про себя. – Колчин остался верен себе. Этот человек по своему складу воин, а не бизнесмен, и он вряд ли согласится пойти на мировую на худших для себя условиях. Это значит, что война продолжается…»
Поздним вечером этого дня у дачи Лотковского, огороженной высоким металлическим забором, остановилась черная «Волга». Из нее вышел среднего роста светловолосый мужчина, одетый в серый костюм. Он подошел к калитке и нажал на кнопку звонка.
В калитке открылось окошко, и охранник, посмотрев на лицо ничем не примечательного визитера, спросил:
– Что вы хотите?
– Моя фамилия Доронин. У нас с господином Колчиным назначена встреча.
– Минутку, – проговорил охранник и закрыл окошко.
Через минуту калитка открылась. Охранник, вооруженный помповым ружьем, кивнул головой:
– Проходите.
Доронин вошел во двор и по бетонной дорожке направился к дому в сопровождении охранника. Еще через минуту он вошел в большой зал, оборудованный камином и располагавшийся на первом этаже здания. Здесь его ждали Колчин и Лотковский.
– Здравствуйте, господа, – произнес Доронин, пожав сначала руку Колчину, затем Лотковскому.
– Здравствуйте, Андрей Георгиевич, – поздоровался Колчин. – Сегодня днем я звонил полковнику Горелову и попросил о встрече. Он сказал, что сам приехать не может, но пришлет человека, уполномоченного вести от его лица переговоры.
– Да, – произнес Доронин, – такие полномочия мне даны. Поэтому вы можете излагать подробно все те вопросы, которые вас интересуют. В крайнем случае я в подробностях сообщу ваши пожелания своему начальству. И оно примет решение. Только прошу вас не называть больше никаких имен и фамилий, так, ради общей профилактики.
Доронин улыбнулся и уселся в кресло напротив Колчина:
– Итак, я вас внимательно слушаю.
Колчин также в ответ усмехнулся:
– Узнаю старую школу. Ну к делу так к делу. Как вы знаете, у нас возникли некоторые проблемы в вашем регионе, в котором у нашей нефтяной компании, одной из крупнейших в России, имеются свои весьма значительные интересы.
– Нам об этом известно, – быстро кивнул головой Доронин.
– Так вот, мне необходима помощь вашей структуры в разрешении этих проблем. Насколько я знаю, с такой же просьбой к вам сегодня обратились влиятельные люди из администрации области, – продолжил Колчин.
– Да, – снова подтвердил Доронин, – сегодня был звонок из администрации.
– Мне кажется, всего этого достаточно, чтобы вы взялись за дело и усмирили эту кучку мелких уголовников, которые возомнили о себе бог весть что.
Доронин несколько замялся, скосив задумчивый взгляд в сторону, после чего произнес:
– Я не совсем разделяю вашу точку зрения по поводу кучки мелких уголовников. По нашим данным, люди, с которыми вы столкнулись, имеют серьезный авторитет в нашем городе, за ними стоят большие материальные и людские ресурсы. Сплотившись все вместе, они представляют угрозу даже для такой сильной структуры, которой является нефтяная компания «Тонеко».
Доронин несколько смущенно пожал плечами и добавил:
– Во всяком случае, об этом говорят последние события, которые произошли в городе.
Залепленное пластырем лицо Колчина побелело от злости в тон пластырю.
– Да, у нас весьма влиятельная структура, мы можем многое. Но мы не военная организация, чтобы заниматься усмирением разных местных авторитетов, мы занимаемся бизнесом. И это наше главное дело. Решать вопросы с уголовниками должны структуры, которые специально для этого предназначены. Поэтому мы и обратились к вам с просьбой о помощи. Повторяю, мы и сами в состоянии решить эти возникшие вопросы, но у нас мало времени, к тому же вы лучше нас знаете обстановку в городе.
Доронин вздохнул:
– Ну что ж, я буду с вами откровенен.
– Редкое качество для работников вашей структуры, – язвительно вставил Колчин.
На это Доронин ответил лишь короткой улыбкой и, нисколько не смущаясь, продолжил:
– Вы совершенно правы, обратившись к нам. Наша структура, пожалуй, единственная, которая может реально помочь вам в разрешении этих проблем. Мы внимательно следили за ситуацией, и могу сказать, что у нас уже есть кое-какие задумки на этот счет. Однако есть и проблемы, которые я вынужден обговорить заранее.
– Я вас внимательно слушаю.
– Суть в том, что вы ограничиваете нас по срокам. Времени осталось очень мало, мы должны действовать быстро. Я не исключаю, что нам придется действовать жестко и решительно, применяя подчас нестандартные методы, а это означает, что нам придется рисковать, и рисковать сильно. Как вы понимаете, все это потребует не только больших людских, но и значительных финансовых затрат…
Колчин снова прервал говорящего:
– Уважаемый майор Доронин, извините, что я вас прерываю. У меня сегодня был тяжелый день – Колчин приложил руку к одному из пластырей на своем лице. – Я думаю, нет необходимости во всей этой вашей развесистой аргументации. Я так понимаю, речь идет о некоторой компенсации, которую должны получить «подрядчики».
Доронин молча кивнул.
– Назовите сумму, которую вы считаете достаточной, – спокойным голосом сказал Колчин.
Доронин, глядя прямо в глаза Колчину, произнес:
– Речь идет не о сумме. Речь идет о проценте. Проценте от прибылей.
Он тут же добавил:
– Если вы хотите, чтобы у вас и впредь не возникало никаких проблем в этом регионе…
– Сколько? – снова проговорил Колчин.
– Десять процентов.
– Это очень много, – возмутился Колчин.
Однако, помолчав несколько секунд, он добавил:
– Хорошо, я согласен, но вы должны дать мне стопроцентные гарантии.
– Разумеется, – подтвердил Доронин. – Мы гарантируем вашу безопасность. То, что вы больше не будете подвергаться наездам, подобным сегодняшним, и, самое главное, то, что вы получите большинство голосов на ближайшем голосовании.