— Папа, — неуверенно промолвил Марк, — попроси бабушку показать тебе другую картину, ту, где ты играешь в крикет. А потом ты пойдешь на пляж и научишь меня бросать крученый мяч. — Все рассмеялись, озадачив мальчика, но на сердце у остальных членов семьи потеплело.
Позже Сонни помог Рэйчел уложить Марка спать, Конни уложила своих детей, и взрослые снова собрались в гостиной. Разговор перешел на насущные темы. Первым заговорил Майкл:
— Ты уже думал, чем будешь заниматься?
— Пока даже мыслей не было, — отвечал Сонни. — Формально я все еще офицер Британской армии. Я отправил запрос в Министерство обороны; думаю, мне предстоит ответить на несколько неудобных вопросов, прежде чем мне разрешат уйти в отставку. А тогда уже буду думать о возвращении на работу. Полагаю, в фирме «Хэйг, Акройд и Каугилл» я теперь остался единственным Каугиллом?
Майкл кивнул.
— Ты же помнишь, что я больше не работаю в фирме? — Майкл был сыном одного из основателей фирмы Эдварда Хэйга, но отказался от места в совете директоров после многочисленных разногласий с тестем, Альбертом Каугиллом, из-за нежелания последнего увольнять своего племянника Кларенса Баркера. Теперь Майкл служил управляющим фирмы «Уокер, Пирсон, Фостер и Доббс» — крупнейших конкурентов «ХАК».
— Тебя ждут нелегкие времена, — продолжал Майкл. — Ты выбрал для возвращения худший момент из возможных. Торговля идет еле-еле. «ХАК» перестала быть лидером рынка в шерстеобрабатывающей индустрии. Сейчас всем непросто, но одному богу известно, какой урон нанес компании Кларенс Баркер, пока управлял ей единолично последние несколько лет.
Через несколько дней им предстояло об этом узнать.
Когда все разошлись по комнатам, Рэйчел спросила Сонни, что тот помнил о Соле.
— Я уверен, что помню его. Вижу перед собой его лицо, слышу голос, но не более. Я вижу его фигуру, слышу голос и не сомневаюсь, что это Сол; странно, наверное, но моя память до сих пор обрывочна. Впрочем, кое о чем лучше и не помнить. — Он снова заговорил о племяннике: — Не помню его фамилию, но имени Каугилл он точно не называл.
Сонни повернулся к кровати. При виде прекрасного обнаженного тела Рэйчел сразу ощутил возбуждение. Сбросил халат, лег рядом с ней и притянул к себе. Позднее, когда они лежали, обнявшись, Рэйчел услышала смех мужа, такой родной.
— Ради этого стоило пройти такой путь, — пробормотал Сонни.
Он снова начал шутить, и все сомнения, что оставались у Рэйчел, развеялись. Сонни, вернувшийся домой, был тем самым Сонни, которого она полюбила много лет назад.
Наутро Сонни поддался уговорам Марка и повел сына на южный берег Скарборо, где простирались длинные песчаные пляжи. Он решил обучить мальчика искусству крученой подачи. Все тепло укутались от холодного ветра, дувшего с Северного моря. Марк поставил маму и кузин филдерами, а бабушку назначил судьей. В конце концов голод заставил юного игрока объявить конец игры, и семейство отправилось домой.
Когда Сонни увидел мыс Полумесяц после почти восьмилетнего отсутствия, его поразило, как мало изменилось это место по сравнению с его вернувшимися воспоминаниями. Лишь один дом — под номером шесть — выделялся из общего ряда аккуратных презентабельных фасадов, блестевших от новой краски, с чистыми стеклами, отражавшими солнечные лучи. Сонни указал на убогий фасад шестого дома. С дверей и оконных рам облупилась почти вся краска. Сами окна были покрыты толстым слоем пыли и грязи. Сквозь грязные стекла виднелись заплесневелые занавески.
— Какой ужасный заброшенный дом, — произнес Сонни. — Помню, тут жили люди, с которыми был связан какой-то скандал или тайна… но хоть убей, не помню, что это было.
— Память определенно к тебе возвращается, — сказала Ханна. — А история-то грустная. Тут жила пара; они поселились здесь вскоре после того, как мы купили дом номер один. Мужу, насколько я помню, было лет тридцать пять, а жена на несколько лет его моложе. Никто о них почти ничего не знал, и держались они особняком. А через десять лет она исчезла. За это время они так и не подружились с соседями. Поговаривали, что жена сбежала с любовником за границу. Муж же продолжал жить в этом доме, но показывался на глаза все реже, хотя и раньше не был общительным. А потом он тоже вроде как пропал. Приезжала полиция; дом пришлось взломать. Мужа обнаружили мертвым на кровати. Экспертиза установила, что он пролежал там около полугода… покончил с собой, приняв большую дозу какого-то лекарства. А рядом нашли пачку писем любовника к жене. Там же лежала прощальная записка от мужа; он умолял ее простить его и писал, что больше не может без нее жить.
Ханна шепотом продолжила рассказ:
— С тех пор полиция пытается найти жену и любовника, но безуспешно. Дом обыскивали несколько раз, даже пол разобрали и перекопали сад, но ничего не нашли. А со временем отчаялись и искать перестали. Потом началась война, и об этом деле совсем забыли. Недавно пошел слух, что племянник самоубийцы пытается оформить наследство и продать дом, но это лишь домыслы.
Дети слушали бабушку, раскрыв рот от ужаса и изумления. Бабуля впервые рассказывала столь восхитительно зловещую и страшную историю. Марк уже представлял, как перескажет ее своей подруге Дженнифер, дочери кухарки.
— А много было крови? — с надеждой спросил он.
Сонни прыснул, но Рэйчел одернула сына:
— Не надо упиваться кровью, мой мальчик.
Глава вторая
Вернувшись домой, компания направилась в гостиную, но зазвонил телефон. Дворецкий подошел и позвал Майкла Хэйга. Тот долго говорил с кем-то. А когда наконец повесил трубку, повернулся к Конни с помрачневшим лицом:
— Собери всех, кроме детей. У меня плохие новости. Звонил Саймон Джонс, — сказал он, когда дети ушли. Увидев растерянный взгляд Сонни, Майкл объяснил: — Твой кузен Саймон — моя правая рука. Я нанял его после войны; он очень прилежный и компетентный работник. Он звонил с новостями из Брэдфорда. Все газеты об этом трубят. Арестовали Кларенса Баркера; его обвиняют в убийстве. Точнее, в двух убийствах.
Майкл замолчал, давая возможность присутствующим переварить шокирующую новость, а затем продолжил:
— В газетах больше ничего не сообщается, но Брэдфорд гудит от слухов. Чаще всего повторяют, что Баркера также собираются обвинить в мошенничестве и растрате фондов «Хэйг, Акройд и Каугилл». В конторе на Мэнор-роу работают полицейские и изучают бухгалтерские книги. По словам Саймона, никто толком не знает, насколько все серьезно, но лучше кому-то немедленно туда поехать и разобраться. — Майкл снова сделал паузу, а потом тихо добавил: — Если хочешь, я могу поехать от твоего имени и посмотреть, что можно сделать. Я по-прежнему акционер и имею право находиться в конторе; к тому же мне все равно скоро нужно вернуться в Брэдфорд.
Сонни обдумал услышанное.
— Нет, поедем вместе. — Он повернулся к Ханне. — Мама, присмотришь за Марком пару дней? Хочу взять Рэйчел с собой в Брэдфорд на время, пока мы с Майклом выясняем, что нас ждет. Конни, ты и дети пока побудете с мамой?
— Конечно, вы можете пожить у нас в Бейлдоне. Места всем хватит, и на гостинице сэкономите.
С самого утра детективы терпеливо просматривали накладные и отчеты о поставках в конторе на Мэнор-роу в Брэдфорде. В контору никого не пускали, двери заперли, а сотрудников предупредили, чтобы не появлялись на рабочем месте до окончания расследования. Поэтому инспектор Сэм Клэйтон удивился, увидев высокую фигуру мужчины, направляющегося к нему по длинному коридору, соединявшему цех контроля качества с кабинетом директора.
— Кто вы такой? — спросил инспектор, придя в бешенство при виде даже не одного, а трех незваных гостей.
Стоявший впереди мужчина смерил его взглядом и произнес:
— Нет, скажите лучше, кто вы такой и что тут делаете?
Клэйтон достал из кармана удостоверение.
— Детектив-инспектор Клэйтон, отдел уголовных расследований Брэдфорда.
Незнакомец взял у него из рук удостоверение и внимательно изучил его, чем вызвал немалое недоумение Клэйтона.
— А вы кто? — повторил Клэйтон.
— Капитан Марк Каугилл. Я главный акционер этой группы компаний. А вы, может быть, объясните, что здесь происходит?
— Но этого не может быть, вы же умерли, — воскликнул Клэйтон.
— Да, у многих сложилось такое впечатление, в том числе у моих домашних. Однако «пропал без вести, вероятно, погиб в бою» не то же самое, что «погиб в бою». Хорошо, что в Министерстве обороны умеют видеть разницу между этими двумя формулировками. И, как видите, я очень даже живой.
— А можете ли вы доказать, что это действительно вы? — не унимался Клэйтон.
— Не совсем… точнее, пока не могу, — ответил Сонни. — Но вы можете спросить мою жену и поверить ей на слово. — Он кивнул на Рэйчел, затем представил второго мужчину: — А это Майкл Хэйг, мой зять, сын основателя этой компании и тоже акционер. Они за меня поручатся.
Оправившись от потрясения, вызванного воскрешением Марка Каугилла, Сэм Клэйтон стал вести себя намного дружелюбнее.
Через два дня изучения бухгалтерских книг, гроссбухов и банковских выписок всех компаний группы «ХАК» Сонни и Майкл убедились, в каком плачевном состоянии находятся финансы. Хотя Майкл Хэйг теперь являлся главой крупнейшего конкурента «ХАК», ему была небезразлична судьба компании, которую построили его отец и он сам. Глядя на подсчеты, предоставленные ему Сонни, он сказал:
— Спрошу Клэйтона, можно ли поговорить с Кларенсом Баркером наедине. Хотя бы минут пятнадцать. Сэкономлю им судебные издержки и избавлю палача от лишних трудов.
Сонни кивнул:
— Вставай в очередь.
Через четыре дня троица вернулась в Скарборо в подавленном настроении.
— Все хуже некуда, — сообщил Сонни Ханне и Конни. — Нам предстоит принять серьезные и непростые решения. Если бы не плачевная ситуация на рынке, мы бы заключили пару сделок и со временем преодолели трудности, но в данный момент такой возм