Неужели это время настало?
«Большинству королей отрубают головы». Я увидела эту надпись на одном из граффити Жана-Мишеля Баскии на выставке его работ в Музее американского искусства Уитни прошлой весной. Тогда его работа показалась мне излишне эксцентричной.
Но сейчас, когда папа, возможно, не сумеет помочь мне, это граффити показалось мне пророческим.
Принцессе тоже могут отрубить голову.
«Чем выше взлетаешь, тем больнее падать». Есть такая поговорка, верно? Или это строка из какой-то рэп-песни, под которую я танцевала в клубе в первый год, когда перешла в старшую школу?
Двустворчатая дверь открылась, зашипел пневматический доводчик, и мое сознание словно отключилось на мгновение.
Глава шестнадцатаяАрчи
Быть мальчиком на побегушках при всех сотрудниках, выполнять их поручения, на мой взгляд, проверенный способ предотвратить сплетни о том, что отец мне покровительствует.
Да я, в общем, был не против, ведь пока я бегал по поручениям, мне не приходилось лить бетон. К тому же обычно папа разрешал мне брать его машину, чтобы съездить за покупками. Может, это и не совсем законно, но никто не стал бы упрекать Фреда Эндрюса в том, что он пускает меня за руль. Чего уж там, шериф Келлер и мой папа – давние друзья. И я всегда веду машину предельно осторожно. В этом весь я – Арчи Эндрюс, Добропорядочный Гражданин. Иногда мне даже кажется, что именно это напишут на моей могиле.
Неудивительно, что мне хотелось как-то развеяться, каких-то новых впечатлений. И тут появилась Джеральдина и открыла во мне творческую сторону, о которой я даже не подозревал.
Внезапно оказалось, у нас закончились рулоны изоляции из стекловолокна. Чтобы папа недосчитался материалов… это на него так непохоже. И еще раз подтверждает мои подозрения о том, что у него сейчас тоже голова идет кругом, как и у меня, если не больше. Ленни дал мне записку с точным описанием товара, который требуется, и я отправился в магазин.
– Ты там особо не рассиживайся, – сказал Ленни, будто поездка в магазин стройматериалов в центре была чем-то вроде веселой вечеринки.
– Я мигом, – пообещал я.
Я искренне собирался сдержать обещание.
Поездка в центр города напомнила мне о том, как я повстречал здесь Джеральдину, – тогда я еще называл ее мисс Гранди. Тогда мы впервые почувствовали себя молодой женщиной и парнем, а не учительницей и учеником. Я снова вспомнил, как шел по обочине дороги и летнее солнце жгло мне плечи, пекло тело под майкой. Как она остановила возле меня маленький «Фольксваген-жук», куда больше сказавший о ее характере, чем все уроки музыки. Ее солнцезащитные очки-сердечки, в которых она была совсем непохожа на учительницу, скорее на кого-то, кого я… ну, кого-то, кто мне подошел бы.
И это правда, хотя и не совсем.
Прошла всего пара недель с того судьбоносного дня, но все – все! – словно изменилось.
И большинство перемен было к лучшему.
Нет – это были просто отличные перемены!
Как Ленни и предполагал, у меня ушло совсем мало времени на то, чтобы найти нужную изоляцию в магазине стройматериалов. На всякий случай я купил в два раза больше, чем заказал папа. Мне было приятно, что я оказался беспроблемным клиентом, в отличие от Дилтона Дойли в полном скаутском облачении, который требовал у продавца пули для пневматического ружья. Продавец отказывался выдавать пули несовершеннолетнему, а Дилтон пихал ему под нос записку с разрешением на покупку от своего отца, будто мы в начальной школе, а не в магазине. Правда, в начальной школе я играл разве что с водяными пистолетиками, а на них никакое особое разрешение от родителей не требуется.
– Пневморужье входит в стандартный набор для скаутов. – Дилтон так стиснул зубы, что я испугался, как бы у него череп не треснул.
– Тогда приходи с настоящим руководителем скаутской группы, которому будет больше восемнадцати лет, – оборвал его возражения продавец. – Территория у заводи Страйкера безопасна. Наибольшую опасность представляет река, в которой можно утонуть. Но это ты и сам знаешь, ты ведь у нас настоящий скаут, все такое.
Дилтон бросил на него яростный взгляд, но промолчал.
– Тебе не понадобится оружие, – продолжил продавец. – Медведи к вам не придут, если ты знаешь, как хранить еду в лесу.
– Конечно знаю.
– Ну вот, видишь, все в порядке. Тебе не о чем волноваться, – увещевал его продавец. – А если притащите ружье, то еще подстрелишь кого ненароком или в самого себя пальнешь. Мне ли тебе говорить об этом, сынок?
– Спасибо за лекцию! – буркнул Дилтон, засовывая кошелек в задний карман. – Напомните, чтобы я к вам больше не заходил. Уж я найду способ получить то, что нужно, в каком-нибудь другом магазине! – Он возмущенно выбежал за дверь.
– Очень надеюсь, что у тебя ничего не получится! – весело бросил ему вслед продавец и повернулся ко мне. – Этот парень постоянно на взводе. Еще одна причина, по которой ему не стоит носить с собой ружье.
– Ага, – сдержанно ответил я, не желая включаться в обсуждение.
Дилтон Дойли и его скауты – не моя проблема. Не считая того, что сегодня они, кажется, собираются устроить ночевку в лесу неподалеку от заводи Страйкера.
А это значит, что нам с Джеральдиной придется искать поляну подальше от этой компании, чтобы нас никто не заметил. Задача была вполне разрешимой, но все равно я не мог думать ни о чем другом, когда уходил из магазина. Я едва махнул продавцу рукой на прощание, чтобы он не счел меня грубияном.
Шел, погруженный в свои мысли, и умудрился врезаться прямо в Валери Браун, одну из трех участниц группы «Джози и кошечки». Надо заметить, она и сама шла, уткнувшись в телефон и сосредоточенно хмурясь.
– Ай! – Я отскочил назад. – Прости, не хотел на тебя налететь.
– Что? Ничего, я сама виновата, – мягко ответила она. У нее были светло-карие глаза, которые меняли оттенок, когда солнце освещало ее лицо. – Писать эсэмэски на ходу – плохая идея. У меня для таких фокусов не хватает координации.
– Что-то случилось? У тебя… такой обеспокоенный вид. Не хочу, конечно, лезть не в свое дело…
Я не очень тесно общался с Вэл, но ее талант к музыке вызывал во мне глубокое уважение, особенно теперь, когда я и сам начал писать песни. Вернее, ну, знаете, пытался.
Она пожала плечами.
– Да ну, глупости. Выяснение отношений в группе. А может, даже и нет. Просто обсуждаем репертуар, планируем, что сегодня будем делать…
– Погоди-ка, разве вы не расходитесь по домам пораньше перед важным выступлением, чтобы выпить, не знаю, чаю с лимончиком и лечь спать, а утром встать свежими и бодрыми?
Вэл расхохоталась:
– Вот это уж точно не в стиле «Кошечек»! Нам нравится пошуметь, коготки показать. Это самый лучший способ не психовать перед выступлением, какой только может быть.
– Лучше даже того старого трюка, когда представляешь себе зрителей в зале в одном нижнем белье?
Вэл бросила на меня насмешливый взгляд.
– Арчи, я не думаю, что кто-то действительно это практикует.
Наверное, она была права, но тут последовал неловкий момент, когда – я почти уверен в этом – мы оба представили друг друга в нижнем белье, хоть и пытались отогнать от себя эту мысль.
– Погоди-ка… – начала она.
Я чуть не начал извиняться за собственные мысли, но тут Вэл махнула рукой куда-то в сторону, и я сообразил, что она говорит о другом.
– Как странно…
Я не сразу понял, куда она показывает: в целом квартале от нас стояло двое людей, полускрытых стволом раскидистого дуба.
– Кажется, это… вроде бы… отец Джагхеда? Он ведь в банде «Змеев», верно? – спросила Вэл.
– Ф.П. не Змей, – поправил я. – В смысле, да, технически он не вышел из банды. Но он там только номинально. В его жизни был сложный период, но он встал на путь исправления. Сейчас он работает на моего папу.
Вэл посмотрела на меня.
– Арчи, – сказала она, – если Ф. П. Джонс работает на твоего отца, тогда почему он сейчас э-э… не работает на твоего отца?
– Я…
Разговор с папой прокрутился у меня в голове, как звуковая дорожка к дурацкому фильму, – папа радовался, что я останусь у Джагхеда, потому что… Он так и не сказал почему.
Не сказал, потому что не хотел верить в случившееся. Не хотел говорить о том, что у него произошло с Ф.П. Не хотел признавать, что Ф.П. вовсе не встал на путь исправления и не держался подальше от банды «Змеев».
– Какой же я идиот! – Меня словно обухом по голове ударило.
Вэл положила ладонь на мою руку, и я ощутил, какая у нее нежная кожа…
– Ты не идиот. Ты просто стараешься не думать о людях плохо. Честно, это здорово. Такое редко встречается в наши дни.
Я был потрясен тем, насколько мило она себя вела, какие добрые слова говорила мне. И обо мне. Все знают, что «Кошечки» – напористые, талантливые и очень крутые, но я никогда не обращал на Вэл особого внимания.
Но сейчас я просто ничего не мог с собой поделать. Она стояла прямо передо мной. И была такой… милой.
– А Джаг знает о своем отце, как думаешь? – спросила она.
Я покачал головой:
– Сомневаюсь.
И я действительно сомневался, но ничего не знал наверняка. Потому что мы с Джагом больше не тусовались вместе. Из-за Джеральдины.
И к этому все сводится, верно? К Джеральдине.
Вот Вэл. Вон Ф.П. Где-то тут неподалеку Джагхед, и ему, наверное, не помешала бы сейчас поддержка друга. Но у меня… планы. И как бы мне ни хотелось считать себя хорошим парнем, мои планы для меня – на первом месте.
Телефон Вэл опять зажужжал, разрушая возникшую на мгновение дружескую атмосферу. Девушка покосилась на экран и вздохнула.
– Реджи Мэнтлу в настойчивости не откажешь, – проворчала она.
Я вспомнил град эсэмэсок от Реджи и рассмеялся.
– Это еще мягко сказано!
– Он хочет, чтобы мы сыграли в Нью-Йорке. Завтра, после нашего выступления в мэрии.
– Что? Но это же здорово! – Не сдержавшись, я схватил ее за плечи. – Вам точно надо ехать! Выступление в Нью-Йорке – это же так круто, просто мечта!