Качнувшись, подаюсь вперед и… Он вдруг резко отстраняется, оставляя меня потерянной и сбитой с толку.
— Жень, тебе сейчас лучше уйти, — Дамир трет лоб в каком-то уставшем жесте, хмурится, будто недоволен чем-то.
Моя рука, только что касавшаяся его, безвольно падает на колени. Чувствую себя…униженной?
Я ничего не понимаю! Зачем подходил? Это месть, что ли? За то, как расстались тогда?
Меня начинает потряхивать. От гнева и обиды, и еще черт знает, чего…
Встаю и, несмотря больше на Дамира, выхожу из кабинета.
Весь последующий день прошел в каком-то отупении, с которым я ничего не могла поделать. Даже Ромка, раздраженный на мою невнимательность, попросил уже не лезть в почти идеально настроенную программу и поиграть в "сапера" какого-нибудь до конца рабочего дня.
Что я и сделала. Правда, и там меня постоянно взрывало…
Думать о том, что было в кабинете, я не могла, потому что из груди моментально поднималась едкая волна болезненной обиды и грозила выплеснуться слезами прямо при всех. Потому блокировала мозг и механически нажимала на клеточки, особо не считая.
Ну, что это было, а? Ненавижу…
Ненавижу его! И зачем только свалился на мою голову! Ведь все хорошо же было, да?
Бах, и меня снова подрывает на бомбе, потому что я забыла учесть рядом стоящую единичку.
Видимо, я всегда что-то не учитываю…
Кое- как досиживаю до шести. Вскакиваю со своего кресла, практически, первая в отделе. Хватаю сумку и рассеянно машу Ромке, уже выходя из нашего закутка.
— Ну, все, пока..
— Пока, завтра выспись или что там не так с тобой сегодня, — хмыкает Злобин мне вслед.
Оставляю без ответа. Выхожу из IT-отдела и быстрым шагом направляюсь к лифтам. Просто хочется домой. Смыть с себя этот ужасный день. Прочувствовать боль от него наконец, а не сдерживать себя, как на работе. И потом закрыть эту страницу навсегда.
Спускаюсь на первый, миную проходную, толкаю стеклянную дверь на улицу, попутно ища в сумке ключи от машины. Выуживаю их, идя по парковке, пикаю сигнализацией.
И замираю от неожиданности, когда слева кто-то требовательно сигналит. Я поворачиваю голову и, увидев, КТО именно жмет на клаксон, практически врастаю в асфальт.
Потому что там, у бетонного забора, припаркован черный седан Дамира, и он сейчас мигает мне фарами.
Во рту становится сухо, язык прилипает к небу, и я…просто стою, чувствуя, как в кровь впрыскиваются лошадиные дозы самых разных гормонов, а сердце набирает разгон.
Дамир сигналит еще раз, нетерпеливо и требовательно. Издалека не видно выражение его лица, но я его угадываю. Хмурится, наверно… Между бровей заламывается упрямая вертикальная морщинка…Думает, что не сяду к нему, и от того злится.
Зря.
Я еще раз пикаю сигнализацией, теперь уже закрывая машину, и иду к седану Дамира, пряча в сумку ключи.
19.
Я вижу его сквозь лобовое стекло. Одна рука Дамира обманчиво расслабленно покоится на руле, а вторая упирается в подлокотник между креслами. Я вижу, как он, не мигая, следит за мной взглядом, когда подхожу. Как поворачивает голову вбок и наклоняется корпусом, когда дергаю ручку и открываю переднюю пассажирскую дверь.
Колени подкашиваются, в висках частит пульс…
Опускаюсь на сидение и захлопываю за собой. Нет сил повернуться к нему и посмотреть в глаза, но это и не требуется.
Потому что в тот же миг, как захлопнувшаяся дверь отрезает нас от остального мира, Дамир подается ко мне и, крепко перехватив за шею, целует. Губы в губы. Сначала коротко и отрывисто, вжимаясь до стука зубов, будто просто хочет поставить метку, но потом характер поцелуя меняется, и Дамир уже почти ласково прихватывает мои губы горячими своими.
Во рту растекается его покалывающий горьковатый вкус, смешивается со слюной. Кончики языков сталкиваются, и у меня сбивается дыхание, вылетая тихим, робким стоном. Дамир перехватывает меня за талию, крепче прижимает затылок, ероша своей пятерней короткие светлые волосы, тянет на себя скорее инстинктивно, потому что подвинуться ближе в машине мне сложно — мешает подлокотник между нами. Но я все равно приподнимаюсь с сидения и упираюсь бедром в этот чертов подлокотник в не самой удобной позе — лишь бы не разрывать поцелуй.
Чувствую, как Дамир давит, толкаясь языком в мой рот, и от этого меня ведёт. Его левая рука в каком-то лихорадочном жесте сминает мою рубашку, проходится по оголившемуся животу, боку…
И он отпускает меня. Откидывается в своё кресло, скользя по мне своими чёрными, немного мутными сейчас глазами. Едва заметно криво улыбается и кладет руку на руль.
Я медленно опускаюсь в кресло в полном раздрае. Во рту его вкус, в легких — запах, и влажные, припухшие губы нестерпимо хочется потрогать, что я тихонько и делаю, касаясь их пальцами.
— Куда, Жень? — интересуется Дамир, трогаясь.
Вспыхиваю до кончиков ушей. Разве непонятно? Почему я должна озвучивать…
— Не знаю…Домой?
Дамир только кивает, смотря на дорогу, пока выруливает с парковки. Вижу, как ленивая улыбка так и блуждает на его губах. Наверно мой пришибленный сейчас вид его забавляет.
Но мне вдруг становится все равно…
Расслабляюсь. Внутри что-то так и остро и сладко сжимается, что почти хочется плакать. Ощущение, что мы сейчас в небольшом, интимном, отрезанном от всего мира пространстве, прошивает насквозь. И мне хорошо. Хорошо, что здесь всё пропитано Дамиром, хорошо, что он так близко, что я чувствую жар его тела, и его рука на подлокотнике касается меня. Хорошо, что не надо ничего объяснять, да он и не спрашивает, пытаться что-то строить из себя. И потому даже просто молчать хорошо…
Дамир щелкает приемник, что обычно не делает, и по салону растекается негромкая музыка одной из радиостанций. Я отворачиваюсь к окну и, подперев подбородок ладонью, рассеяно разглядываю вечерний центр города, мелькающий мимо.
— Думала, ты обиделся, — тихо говорю скорее самой себе, не поворачивая головы.
— Хотела обидеть? — как-то очень интимно хмыкает Дамир.
— Нет.
Улавливаю боковым зрением, как Керефовым задумчивым жестом проводит по короткой бороде, и, чуть нахмурившись, и выдает.
— Я не обиделся, Жень. Но учел.
Мечу в него быстрый настороженный взгляд.
— Что учел?
Улыбается и молчит.
Не дождавшись ответа, снова отворачиваюсь. Ла-а-адно. Опять утыкаюсь носом в стекло, наблюдая за проносящимся мимо суетливым городом. И в какой-то момент понимаю, что мы едем ко мне, а не к нему.
Чёрт. От этого открытия сажусь ровно, вновь моментально напрягаясь.
Я как-то не готова — вот так запросто пустить Дамира в свою квартиру.
Кусаю губы, чувствуя, как начинает затапливать внутреннее напряжение по мере приближения к моему району. Это моё. Личное! И…и у меня в раковине целая гора! И кровать не заправлена, и… Да просто не хочу!
Косясь на Керефова, открываю было рот, чтобы возразить, но слова застывают на губах. Кажется, что я ими всё испорчу, и я молчу. Только волнение в груди нарастает, и по коже начинают бегать нервные мурашки. Это какой-то другой этап для меня…Наверно, слишком резкий, но по сути…
С чего я вдруг решила, что вот к нему домой сейчас ехать можно, а именно ко мне нельзя??? Разве это не одно и тоже? И что со мной не так…
Пока я терзаюсь, Дамир уже сворачивает в мой двор. Вдоль позвоночника выступает остро ощутимая испарина. Ладошки потеют, будто мне на экзамен сейчас, а не трахаться…
— У меня не прибрано, — сипло выдаю с плохо скрытой агрессией, — Я на гостей не рассчитывала.
— Убираешь, только когда рассчитываешь, Жень? Ай-ай-ай, — весело скалится Дамир, чем бесит меня еще больше.
Щеки вспыхивают от возмущения и жгучего протеста. Я не неряха! Ну…По крайней мере, не безнадежная…
Тем временем парктроник перестает пикать, и Дамир окончательно останавливается прямо напротив моей парадной. Набираю в легкие побольше воздуха, отщелкиваю ремень безопасности и дергаю, было, ручку двери, но…
— Подожди, Жень, — Дамир останавливает меня, положив руку на плечо, — Иди сюда.
Снисходительно — ласковые нотки в его голосе меня смущают и одновременно вызывают жаркий трепет в низу живота. Он вновь притягивает меня к себе, одновременно дергает рычаг своего кресла, и оно до максимума отъезжает назад. Тянет меня через подлокотник, подхватив за талию и пересаживает к себе на колени.
Перекидываю ногу через его бедро и усаживаюсь сверху. Руки непроизвольно оплетают его шею просто потому, что самый удобный и естественный вариант в такой позе. Его лицо очень близко, и я вижу мягкий, ласковый огонь в черных глазах. Это выбивает меня, потому что немного не вяжется со всем, что происходило между нами раньше. Не понимаю…
Провожу пальцами по затылку Дамира, подушечки приятно колют его густые короткие волосы. Он переводит взгляд на мои губы, подаётся вперед и целует, медленно и мягко, словно пробуя на вкус. Всё тело обволакивает тягучим теплом. Я крепче обнимаю его шею, рассеянно перебираю волосы, приоткрываю губы, впуская язык. Нервные окончания покалывает горячими иголками, между ног нарастает влажный, пульсирующий жар.
И в то же время крепнет чувство, что у этого поцелуя не будет продолжения. Это не прелюдия — это и есть цель. Просто объятия двух людей, которым они очень приятны. Интимные, ласковые, горячие.
Я закрываю глаза, мысли вылетают из головы. Есть только ощущения, обволакивающие меня.
— Жень, тебе пора, — через какое — то время Дамир отстраняется, откидываясь затылком на подголовник. Его дымный, расслабленный взгляд медленно путешествует по моему лицу. Руки гладят мою спину.
— Не зайдешь? — чувствую, как вспыхивают щеки, от того, что предлагаю это сама.
— Нет, — качает головой, — Я завтра заеду с утра. Ты же без машины опять.
Улыбается лениво.
— Может все-таки зайдешь, — тихо настаиваю я, краснея еще гуще.
Молча мотает головой.