— Я не ваш офисный сотрудник, Дамир Тигранович, — отвечаю наконец через пару секунд, поворачиваясь к нему. Вижу, как мгновенно каменеет его лицо от одной моей попытки возразить, и добавляю, чтобы смягчить свое заявление, — И меня никто не предупреждал.
У Керефова дергается кадык. Почему-то при виде этой прозаичной картины мне тоже хочется сглотнуть.
— Считайте, что я вас сейчас предупреждаю, Дубина, — чеканит он, так прямо и не смотря на меня. Его длинные смуглые пальцы, покоящиеся на руле, на секунду сжимаются крепче, и Дамир вкрадчиво добавляет, — И временно вы — МОЙ сотрудник. А значит ВЫ приходите к девяти, не нарушаете субординацию, придерживаетесь делового стиля. Ясно?
И мне достается косой жгучий взгляд. Такой жгучий, что лицо начинает гореть сильнее, а во рту так печет, будто мне насыпали на язык чили, и я теперь вполне способна изрыгать огонь. Но я держусь…Пока.
— Ясно, — и все-таки голос предательски звенит, словно натянутая тетива, — Ещё что-нибудь?
— Не бухать по будням, но я уже говорил, — неожиданно весело хмыкает Дамир Тигранович, чем выбивает почву у меня из-под ног, потому что я только что очень- очень злилась, но он…Что? Шутил?
— Ну, и юбки приветствуются, Дубина, — уж совсем странным бархатным голосом добавляет Керефов и хитро косится на меня, — Есть у вас?
— Извините, Дамир Тигранович, бывших парней в юбках у меня не было, — глухо парирую я, мстительно вспоминая ему характеристику, данную моей любимой толстовке.
Боковым зрением ловлю, как он давит в себе загорающийся внутри смех. И почему-то меня буквально парализует эта картина. То, как он поджимает губы в тонкую упрямую линию, но на щеках все равно проступают глубокие, совсем мальчишеские ямочки, и даже коротко стриженная борода их не способна скрыть. То, как вспыхивают искорками черные, пронзительные глаза и словно начинают светиться изнутри. Воздух в машине будто густеет, пропитывается чем-то и мне становится сложно дышать. Накатывает легкая паника, душно, мозг смутно сигнализирует об опасности…Я хмурюсь и тру лоб, прикрывая глаза. Кажется, мы уже приехали, и Керефов паркуется. Немного отпускает…
— Ну, это радует, — роняет Дамир, выключая зажигание и отщелкивая ремень безопасности.
— Что? — рассеянно интересуюсь я, потеряв нить разговора.
— Что в вашем послужном списке не было ни извращенцев в юбках, ни лесбиянок, Дубина.
— Ну и что, даже если бы были, Дамир Тигранович, — лениво огрызаюсь я, тоже отстегивая ремень, — Какая вам разница?
— Вот и я не понимаю, какая, — будто сам себе говорит Керефов и покидает салон, сильно хлопнув дверью.
Не дожидаюсь, пока он проявит галантность и откроет мою, и выхожу тоже.
Минуя проходную, мы направляемся к лифтам. Керефов жмет кнопку вызова и опирается плечом о гранитную стену, исподлобья смотря на меня и рассеянно потирая щетину.
— А почему пешком шли? Не на машине? — интересуется он, когда металлические двери кабины разъезжаются, — Сюда неудобно добираться на общественном транспо…
— Я на машине, — перебиваю я, первой заходя в лифт. Оборачиваюсь к нему, лопатками упираясь в металлическую стену, и пытаюсь сказать без ехидства, но у меня, похоже, ни черта не выходит, — Просто ваша профессиональная помощница Элина не заказала на нее пропуск. В итоге меня развернули на проходной и пришлось парковаться на Двинской, а потом идти пешком.
Не знаю, что такого смешного я сказала, но четко очерченные губы Дамира вновь дрогнули от сдерживаемой улыбки, когда он нажимал на четвертый.
— Мне на второй, — напоминаю я, смотря на панель с цифрами.
— Вам со мной, — отрезает спокойно Керефов и все-таки улыбается. Криво и щуря черные глаза, — И она не помощница — она секретарша. И да, вполне профессиональная.
— Пф! Не сомневаюсь, — фыркаю я тихо, с трудом удерживаясь, чтобы не закатить глаза.
Дамир улыбается шире. И я машинально подмечаю, что глаз у него почти прошел…Когда он вот так снисходительно щурится, будто слишком много плохого думает о тебе в этот самый момент, красноты почти не видно…
— Не сомневаетесь в чем, Дубина? В ее профессионализме как администратора? — с иронией тянет Дамир, засовывая руки в карманы и облокачиваясь спиной на кабину, — Или намекаете, что у нее есть более интимные обязанности, в которых она профи?
Я вспыхиваю до кончиков ушей. Опять. Я не ханжа, но все-таки это очень скользкая тема для общения с малознакомым человеком, еще и твоим временным начальником.
Боже, он уже достал меня — вгонять в краску каждую долбаную минуту! И вообще, почему мне должно быть стыдно? Я что ли с секретаршей сплю?!
— А у нее правда есть такие обязанности? — в итоге с вызовом интересуюсь я, выгибая бровь и зеркаля его позу с руками в карманах.
Настает очередь Керефова раздраженно фыркать.
— Пф! Я что, похож на героя анекдотов?
Я бы ответила, но лифт дергается, останавливаясь. Двери разъезжаются, выпуская нас наружу. Керефов выходит первый, и мне ничего не остается, как семенить за ним по гулкому белоснежному коридору, не понимая, зачем он вообще меня с собой потащил. Спрашивать почему-то не хочется. Наверно потому, что каждая наша попытка заговорить заканчивается как-то неоднозначно. Дамир идет быстро, не оборачиваясь, утыкается носом в свой телефон по дороге. На один его широкий шаг выходит два торопливых моих, приглушенной дробью разносящихся по длинному коридору.
— Алло, да, звонил? — уже говорит с кем-то по телефону, а меня начинают терзать сомнения, что Дамир вообще помнит о том, что я семеню за его спиной.
Может просто развернуться и пойти на второй? Керефов дергает на себя ручку его приемной и все-таки придерживает передо мной дверь, не переставая с кем-то говорить. Нет, все-таки не забыл…
— Пропуск на машину ДубИной выпиши, — бросает подскочившей с места секретарше, на секунду прикрывая ладонью динамик, — И Крачкову через десять минут ко мне позови с документами по Новороссийску.
— Здравствуйте, Дамир Тигранович. Конечно, Дамир Тигранович, — раболепно бормочет профессионалка Элина, провожая липким взглядом начальника до самой двери кабинета, пока та за ним не захлопывается.
Я шагаю к столу Элины.
Даже не поздоровался с Санчо Панса своим. Мда…Ну, хоть не с одной мной Дамир — сама вежливость. Тепло улыбаюсь профессионалке, почувствовав родственную душу.
Но, оказывается, что очень зря.
Потому что, как только дверь за большим боссом с глухим стуком закрывается, овечье выражение сползает с ее прекрасного лица, и на меня взирает шипящая змея, а не готовая на все ради Керефова секретарша.
— Могла бы и не жаловаться сразу. Я просто забегалась, — цедит она, плюхаясь в свое кожаное кресло, — Знаешь, есть и поважнее дела, чем пропуск на ДУбину выписывать.
Бросает на меня ядовитый взгляд и начинает хихикать.
— Ой, извини. НЕЧАЯННО ударение не туда…
— Ага, — киваю я, думая, что надо бы как-нибудь сообщить ей о своих тренировках по боксу, — Пропуск выписывай, Элина.
7.
- Сегодня я узнала, что мужчина, которого я ударила в ночном клубе, мой новый босс…
- Вы дрались вчера в клубе, Женя?
- Да…Это вышло случайно, правда. Он принял меня за мальчишку и…
- Вас это задело? То, что он вас принял за мальчика?
- Нет. Нет…Задело, что он отправил купить меня выпивку ему и моей подруге в достаточно грубой форме.
- И за это вы его ударили?
- Нет. Я, если честно, сейчас даже точно сказать не могу, за что…
- Вы жалеете о своем поступке?
- Нет. Наверно, это ужасно звучит, но я не жалею. После этого что-то мелькнуло в его глазах. Изменилось. И мне кажется, он теперь все время на меня по-другому смотрит.
- По- другому…И что изменилось? Как бы вы одним словом обозначили эту эмоцию?
- М-м-м…Одним не могу…Наверно "желание понять"…
- Вам это льстит, Жень?
- Да.
— Эй, Жек, не спи! — голос Тимофея врывается в моё сознание даже сквозь шум музыки в наушниках, и я выдергиваю капельки из ушей, поворачиваясь к нему.
— И не думала, — отвечаю я, ощущая, как моя искренняя улыбка становится напряженной, когда я обнаруживаю, что Тим заглянул ко мне в ячейку не один.
Медленно сажусь правильно, потому что до этого я залезла в свое любимое кресло, которое притащил Ромка на обеде, с ногами, и киваю Дамиру, хмуро взирающему на меня. Сначала на меня, а потом на открытую пачку чипсов около моей клавиатуры и бумажный стаканчик кофе. Мне хочется рявкнуть, что я просто не успела пообедать из-за этого чертового стула, а так я, конечно, в курсе, что не принято в таких компаниях хрустеть за рабочим столом, но я не собираюсь оправдываться.
— Евгения, не хотелось бы вас учить… — занудным голосом начинает Дамир, а я упрямо поджимаю губы и выпрямляю спину, — Просто попросите ребят показать вам, где у нас кухонный уголок, если сами не нашли.
На этом Керефов отворачивается от меня, демонстрируя, что разговор окончен, а я в который раз ощущаю, как у меня начинает гореть лицо. Сейчас на вопрос почему я не жалею, что ударила его, я бы ответила Елене Леонидовне точно по-другому.
— Тимофей, до завтра, — Дамир показательно тепло улыбается моему непосредственному шефу и энергично жмет ему руку.
— До завтра, Дамир Тигранович, — кивает Тим, и Керефов уходит, так больше и не взглянув на меня.
На прощание я уже даже и не претендую…Злопамятный грубиян!
— Ну, что подписали? — обращаюсь к Тимохе, запуская руку в пакет с чипсами.
— Да, отлично все, — кивает Райкин и недовольно морщится, смотря на меня, — Что тут реально за свинарник устроила, Жек! У тебя даже на щеке крошки!
— А, правда? Черт… — стряхиваю предательские чипсы с лица, — А я и думаю, что он так смотрит на меня…
— Да, мне показалось, что сейчас взглядом подожжет, и ты задымишься, — смеется Тим, опираясь задницей о край стола, — Ну, что? Все установила? Разобралась?