В тот день мне было противно смотреть на нее. Изменщица! Я еще как-то смутно понимаю тех, кто заводит отношения с женатым мужчиной, заполучив спонсора, но когда девушка изменяет и ему… Ну, это уже ни в какие ворота!
— Иди на сцену, — говорю ей. — Что тебе включить вместо минуса?
— Ничего не надо, — отвечает она, направляясь туда, куда я велел идти. — Мне нравится петь a cappella.
— Ооо, — одобрительно тянет Лаура, любящая тоже петь без музыкального сопровождения. — И что будешь петь?
— Деми Ловато «Heart Attack», — называет она композицию и в ту же минуту начинает петь.
Чистое звучание ее голоса заставляет удивиться не только меня, но и моих коллег, которые даже вперед выступили, чтобы лучше слышать. Ксюша поет свободно. Широкий диапазон добавляет ей несколь очко в моих глазах и глазах моих коллег. Признаюсь, что Рокси не зря была так уверена в себе, ведь действительно талантлива.
По поведению девушки, сразу было понятно, что ее место — сцена и ничего другого. Ее свободные движения, взгляды, летающие по нашим лицам… Ни в какое сравнение с теми зажатыми конкурсантками до Рокси. Манера девушки подать себя со сцены завораживает. Ее мимолетные касания взглядом восхищают и так и просят «Еще! Еще! И еще раз еще!». Хочется смотреть и смотреть на нее не отводя взгляда. И если мои коллеги еще как-то могут думать профессионально, то мне дается это с трудом. Перед моими вновь она… в той развратной пижаме, распущенными волосами и игривым взглядом.
Ксюша полностью отдает себя на сцене, получая кайф от самого нахождения на ней и заряжая всех вокруг своей энергией и очарованием.
Да, определенно, если она выиграет, то я ничего не потеряю. Нужно будет проработать кое-какие мелизмы, и она станет совершена.
Театрально поклонившись в финале композиции, Рокси внимательно посмотрела на нас и улыбнулась доброй улыбкой, совершенно не беспокоясь, что мы могли посчитать ее вокал ужасным.
— Рокси, это было круто, — кивая головой, первым нарушает молчание Цветков. — Мое предложение в силе! Переходи ко мне в начале шоу! Хочу тебя в свою команду.
— Я бы тоже не отказалась! — вмешивается Лаура.
— А вы, господин Златогорский? — обращается Ксюша ко мне в тот момент, когда коллеги делят ее между собой.
— А ты хочешь ко мне? — интересуюсь так. Словно мне абсолютно все равно.
— А вы хотите меня взять?
— Да, хочу тебя взять, — отвечаю ей, вложив в свои слова слегка другой смысл. — А ты хочешь быть моей?
Меня раздражает моё положение. Я на грани развода. Останется ли со мной дочь — зависит от Ксюши. Но больше всего бесит то, что я не ровно дышу по отношению к этой свиристелке. Но это ведь пройдет? Верно?
Я не хочу влюбляться в нее!
— Мне нужно подумать, — хитро прищурившись, отвечает Рокси.
— Подумай хорошо, — улыбаюсь ей, безотрывно глядя в глаза Ксении, вспоминая, что про вечерам эти глаза принадлежат мне. Я могу наблюдать за тем, как сосредоточенно она смотрит на то, как обрабатывает мой синяк.
— Да, Роксен, подумай хорошо, — вмешивается Дима. — И найди личного костюмера и гримера. Тебе нужно…
— Вечером тебе доставят платье в номер, — прерываю его, обратившись к Ксюше.
— Платье?
— Ну да. Черное, без рукавов…
— …и выше колена, — растерянно продолжает за меня.
— Верно!
И как бы сильно я не был зол на нее в тот день, когда увидел в объятиях этого сопляка, но несколько часов провел в магазине, выбирая платье по заданным мной характеристикам. Каждое предложенное я мысленно примерял на Ксюшу, отвергая их, пока мне не показали Его — маленькое, черное платье — все как по заветам легендарной Коко. Открывающее руки, но почти полностью закрывающее шею и грудь. Платье стоило бешеных денег, но я купил, потому что оно идеально ей шло. Да и к тому же, надо было отблагодарить Ксюшу за три сеанса лечения мазью, которая и правда помогала. Первый сеанс из запланированных, я чуть не пропустил по собственному желанию, но Ксюша сама постучала в дверь моего номера и с улыбкой безумного ученого, произнесла:
— Врач прибыл!
Глава 18
Доставка платья осуществлялась мной, так как я все равно должен был прийти на очередной прием к доктору Ксении и ее лечебным ручкам.
Постучав в дверь, около минуты ждал, пока мне откроют и, в какой-то момент, возникли мысли, что она вышла куда-нибудь, но дверь передо мной все же открылась. Ксюша стояла со смартфоном у уха и пальцем у рта, прося сохранить тишину.
— Да, дедуль! Все отлично! Никто не обижает, — хохотнув, смотрит на меня и показывает головой: мол, заходи, не стой на пороге. — Нет, не взяла! Дедушка! Ну, хватит! — пауза, за которою я успеваю войти, а Ксюша закрыть за мной дверь. — Все дедуль, ко мне потенциальный жених пришел! Да! Замуж зовет. Сказал, что жить без меня не может! Умрет, если не соглашусь. Ну, да, я же у тебя самая красивая, — девчонка сдерживает смех, слушая дедушку, но смотрит на меня. — Я передам ему! Дословно передам! Целую, дедуль, — и отключает вызов, еще парочку секунд, глядя на телефон.
— Теплые отношения с дедушкой? — спрашиваю ее, положив коробку с платьем на кровать.
— Ну да, — ослепляет меня улыбкой. — Он у меня старенький уже, но любит всем радужные перспективы расписывать.
— И мне угрожал, как потенциальному жениху?
— Да! Сказал, что… я лучше промолчу. Дедушка использует нетрадиционные методы пыток. Вам даже не понравится слушать о них, а тем более, испытывать на себе.
— Хорошо, что я не твой жених, — я радостно улыбаюсь, поддерживая шутку, хотя сейчас вовсе не до смеха.
— Ну да, вы — мой пациент.
— Ксюша, у меня к тебе серьезный разговор, — возвращаюсь к своему прежнему состоянию — серьезности и собранности. — Видишь ли, твоя мазь помогает, и я бы хотел попросить тебя все же продать мне ее.
— Зачем? Синяк уже проходит.
— Понимаешь, у меня гематомы не только на скуле, но в других местах.
— Где, например?
— Живот, спина… — загибаю пальцы, следя за ее реакцией.
— Кто это вас так? — недоверчиво спрашивает девушка.
— Плохие люди.
— Ну, ясно, что не хорошие. Хотя, я хорошая, но вас бы с радостью побила… иногда! — признается Ксения, состроив виноватые глазки.
— Рад слышать, что не всегда!
— Раздевайтесь, я осмотрю ваши синяки, — приказывает Рокси. Она взяла мазь с тумбы у кровати и направилась ко мне так решительно, что я невольно попятился.
— Зачем?
— Ну, живот вы еще как-нибудь сами обработаете, но со спиной будет сложнее. Давайте, раздевайтесь! Не ломайтесь, как будто я вас тут убивать собираюсь. У вас есть шанс, пока я добрая.
Пффф… какие мы добрые! Доброта прям в ушах булькает.
— И все же, я настаиваю продать мне мазь, — не оставляю надежды уговорить упрямицу.
— А ну, цыц! — цыкает на меня девчонка и рассерженно хмурит брови. — Кто тут врач и ангел во плоти? Я! Поэтому раздевайтесь! Честно слово, как… — кашлем заглушает слово, а потом продолжает: — …ломаетесь.
— Зато ты вон как быстро меня раздеваешь.
Хотя, я не против, чтобы все было наоборот.
— Ну, должен же кто-то в нашем тандеме быть решительнее? — невинно хлопает глазками.
И почему разговоры с ней всегда заставляют меня смеяться и улыбаться, как сумасшедший?
— И ты решила перетянуть на себя эту роль? — спрашиваю ее, забавляясь тем, какой важной она сейчас пытается казаться.
— Конечно!
— Ну, тогда я вынужден подчиниться, — стянув пиджак, начинаю медленно расстегивать пуговицы рубашки, под скучающий взгляд Рокси. Снимаю рубашку, встаю перед Ксюшей, дабы показать ей многочисленные ушибы.
Инна со своим папашей никак успокоиться не могут! Неделю назад подослали ко мне наемников, которые отделали меня за приличные денежки. В тот день, как на зло, я отпустил охрану раньше времени, за что и поплатился. А потом вновь эта встреча, когда отец Инны разбил мне губы и оставил этот злосчастный синяк на скуле.
— Кто это вас так? — испуганно повторяет Рокси, рассматривая побитое тело. — Вас ногами, что ли били? Ох, черт! Он черный, — показывает на огромный синяк над бедром. — Вы были у врача?
— Нет, у меня же теперь личный врач, — подшучиваю над ней.
— Вы совсем? — возмущается Роксен. — Не были у врача? А вдруг там что-то сломано?
— Беспокоишься?
— Злюсь! — кричит она. — Как так можно? Быть таким беспечным… Это же ведь не шутки!
— Да успокойся ты, — перебиваю девушку, взяв ее руку в свою ладонь. — Это просто гематомы и они скоро пройдут, а с твоей мазью еще быстрее.
В действительности, я был у врача и ничего серьезного не повреждено, но мне приятно, как Рокси злится на меня, заботясь.
— Не могу я успокоиться! Может, к врачу поедем? — жалобно просит и даже включает взгляд милого котика, который ей удался, но я не собираюсь сдаваться.
— Поедем? — переспрашиваю, ухватившись за последнее слово во множественном числе.
— Ну да! Я с вами, чтобы быть уверенной, что все в порядке.
— С чего вдруг такая забота?
— Это не забота…. Просто я… не хочу… лишиться победы! Вы умрете, и конкурс отменят! Я не могу проиграть! — явно придумав причину на ходу, она обиженно выпячивает нижнюю губу. Этот жест превращает ее в милую куколку с пухлым ротиком, который так и хочется поцеловать.
— Так ли это, Ксюша? — уточняю я, задумчиво поднося ее руку к своим губам. — Уверена, что эта причина беспокоит тебя больше всего?
— Д-да, — отвечает она, заикаясь.
— Конкурс не отменится, если со мной что-то случится, — «утешаю» ее, целуя нежную кисть, от чего девчонка вздрагивает, а мое собственное тело чуть ли не взрывается от того, что я сделал то, о чем давно мечтал.
— Но…
— Никаких «но», глупышка, — ее зрачки увеличиваются от моего шепота, превращая огне-карие глазки в пожар накануне моего собственного конца света. — Обработаешь сама или продашь мазь?
Это надо прекратить! Златогорский, помни об Алисе! Помни о дочери. Прекрати уже мечтать об этой чужой красотке. Не твоя! Она никогда не будет твоей. Эта девочка принадлежит всем, но не тебе.