– Забудешь тут! – Последовав примеру подруги, Ева тоже сползла с кресла на пол. – Кому, как не мне, знать, что у Рорка есть член, и он пытается пустить его в ход при любом удобном случае.
– А член напрямую соединен с мужским «эго». Это медицинский факт! – Мэвис передернула плечами и допила очередной коктейль. – Нам, женщинам, этого не понять. Попробуй проследить ход его мысли: если ты решила разобраться с мерзавцем сама, значит, в него – Рорка – не веришь.
– А он, выходит, не верил в меня, думая, что я не смогу разобраться сама.
– Ах, Даллас, Даллас! – Мэвис покачала головой и похлопала подругу по ноге, глядя на нее с нескрываемой жалостью. – Давай сделаем еще коктейлей. Они понадобятся нам, чтобы прийти к окончательному выводу, что все мужчины – свиньи.
Примерно посередине второго раунда Ева и Мэвис уже не сидели, а лежали на полу, созерцая звезды на потолке и продолжая поглощать коктейли.
– Если все мужчины – свиньи, почему же каждая женщина стремится обзавестись мужиком? – задумчиво проговорила Ева.
– Потому, что женщины живут эмоциями – негромко сказала Мэвис и икнула. – Даже ты.
Ева перекатилась на бок и, прищурив глаза, посмотрела на подругу.
– Брось ты!
– Это ты брось прикидываться! Ты же знаешь, как это бывает! Сначала он заставляет суетиться твои гормоны. Нет, серьезно, ты только взгляни на своего мужика. Он же… Нет, подожди, дай сформулировать… Он у тебя настоящая секс-бомба, вот как! Потом мужчина поселяется у тебя в голове, если, конечно, он умен, интересен, загадочен и все такое… Но самый главный момент – это когда он забирается к тебе в сердце, и тут уж – все, кранты! Тебя нацепили на все крючки, и тебе уже не сорваться с лески.
– Я что, рыба какая-нибудь? – возмутилась Ева.
– Мы все – рыбы в огромном море жизни, – философски ответила Мэвис и снова икнула.
Ева зашлась в безумном хохоте и, когда через полминуты, отсмеявшись, сумела отдышаться, заявила:
– Мэвис, ты – дура!
– Не только ты находишься в состоянии эмоционального кризиса. – Мэвис с трудом поднялась на четвереньки, подползла к Еве и звучно чмокнула ее в щеку. – Бедная моя крошка! Мамочка научит тебя, как сделать, чтобы все было хорошо.
После этого она поползла к столику, на котором стоял шейкер, и вернулась с двумя полными бокалами, причем каким-то невероятным образом ей удалось не пролить ни капли на ковер.
– Ну? – спросила Ева. – И что же нужно сделать?
– Послать все к чертовой матери!
– Так просто? Это лучшее, что может посоветовать мамочка?
– Это всего лишь совет. Мужики, будучи свиньями, быстро забывают о своих обидах, если им о них, во-первых, не напоминать, а во-вторых, искуплять… совокуплять… то есть искупать. – Язык у Мэвис уже основательно заплетался.
– Совокупляться, значит? – задумчиво протянула Ева. – Выходит, чтобы помириться, мне нужно заняться с ним сексом? – Некоторое время она напрягала затуманенную алкоголем голову, пытаясь с максимальной серьезностью обдумать эту мысль, однако мозг уже отказывался повиноваться. – А что, это может сработать! – наконец решила она.
– Стопроцентно сработает! Но…
– Я так и знала, что без какого-нибудь «но» тут не обойдется.
– Это только – как бы получше сказать? – временная мера. Ты ведь тоже не подарок, и сама об этом знаешь. И ты должна сама проанализировать случившееся и понять, почему ты решила действовать за его спиной, – Мэвис так хотела помочь подруге, что почти протрезвела. – Я понимаю, у тебя работа, и время от времени без этого не обойтись. Но в данном случае ситуация другая: столкнулись две упрямых бараньих башки и не хотят уступать друг другу. – Мэвис схватила Евин бокал и стукнула о свой. – Вот так: ба-бах!
– Значит, я, по-твоему, упрямая баранья башка?
– Конечно! За это я тебя и люблю! Но если вы будете бодаться постоянно, то рано или поздно кто-то получит сотрясение мозга. Понятно, о чем речь?
– Он со мной почти не разговаривает! – жалобно воскликнула Ева.
– Да, он серьезный мужчина. – Мэвис сделала еще глоток и крепко обняла Еву. – Хочешь мороженого?
– Меня стошнит… А какое у тебя мороженое?
Они опять лежали на полу, но теперь вместо бокалов с коктейлем держали в руках огромные пиалы с мороженым трех разных сортов, обильно политым клубничным сиропом.
– И все равно я была права! – упрямо проговорила Ева.
– Конечно, права. Мы, женщины, всегда правы.
– Соммерсет меня ненавидит, и то он на моей стороне.
– Ничего подобного! Он тебя не ненавидит.
– А я люблю этого глупого мерзавца.
– Как это трогательно. – Глаза Мэвис увлажнились. – Если бы ты сказала об этом старику, отношения между вами сразу наладились бы.
Ева некоторое время обдумывала услышанное, а потом рявкнула:
– Да не Соммерсета, черт побери! Я про Рорка говорила! Про этого мерзавца! Представляешь, он начинает казнить меня презрением, когда я веду важнейшее расследование! И я просто не знаю, что делать…
– Ты всегда знаешь, что делать. Именно поэтому ты – лейтенант Ева Даллас.
– Я не работу имею в виду. Там я действительно всегда прекрасно знаю, что делаю. Я говорю о другом – о Рорке, о нашем браке, обо всей этой любовной чуши… Ты, наверное, совсем напилась, раз ничего не соображаешь!
– Конечно, напилась. Вон сколько мы с тобой уже выхлебали!
Ева поставила пустую пиалу из-под мороженого на ковер, села и прижала руки к животу.
– Так… Мне срочно нужно в сортир!
– Давай, – кивнула Мэвис. – Я – следующая. Крикни, когда закончишь.
Ева поднялась на ноги и, пошатываясь, вышла из комнаты, а Мэвис, свернувшись калачиком, подложила под голову диванную подушку и забылась блаженным сном.
Ева ополоснула лицо и посмотрела на свое отражение в зеркале. Она выглядела усталой, невыспавшейся и совершенно пьяной. Ее взгляд упал на пузырек с таблетками, которые предназначались специально для вытрезвления. Видимо, Мэвис нередко пользовалась этим снадобьем. Поскольку трезветь сразу и полностью Еве не хотелось, она решила ограничиться только одной таблеткой.
Вернувшись в комнату и обнаружив Мэвис крепко спящей на полу, она улыбнулась и пробормотала:
– Ну что бы я без тебя делала!
Ева наклонилась и легонько потрясла подругу за плечо, однако в ответ послышалось лишь какое-то кошачье урчание. Тогда она оставила мысль перетащить Мэвис на кровать и, сдернув с дивана пушистое покрывало, заботливо накрыла им подругу. А потом, пошатываясь и чувствуя нешуточное головокружение, направилась к выходу, бормоча себе под нос:
– Пьяной – за руль… Хорош страж порядка!
Оказавшись на улице, Ева расправила плечи, как боксер, который готовится к выходу на ринг. «Ничего, – подумала она, – с Рорком мы все уладим. Я уже для этого вполне созрела». Несколько секунд она стояла неподвижно, делая медленные вдохи и выдохи, а затем, почти не шатаясь, направилась к машине.
В течение всей дороги домой Ева твердила себе, что сумеет помириться с Рорком, пусть даже ради этого придется затащить его в постель. «Ради мира в семье нужно иногда идти и на жертвы!» – мысленно хихикнула она.
Нью-Йорк в этот час выглядел спокойным и умиротворенным, хотя на тротуарах все еще было полным-полно прохожих. Самое раздолье для уличных воришек, которые обчищают карманы туристов и зазевавшихся растяп.
Над лотком уличного торговца поднимался вонючий дым, пахнущий соевыми хот-догами и пережаренным луком. На углу Шестой и Шестьдесят второй улиц, не поделив клиента, лениво переругивались две проститутки. Один таксист подрезал другого и, не вписавшись в образовавшийся просвет между машинами, задел крылом за уличную ограду, ободрав весь бок автомобиля. Оба водителя выскочили из своих машин и бросились друг к другу, сжимая кулаки.
Господи, до чего она любила этот город!
Ева проводила взглядом бритоголовых кришнаитов в оранжевых хитонах, которые цепочкой, как муравьи, тянулись вверх по улице. Огромный рекламный плакат на стене дома расхваливал удовольствия, которые сулит туристическое путешествие в Вегас. Четыре дня и три ночи, роскошные отели и море развлечений, и все это за какие-то двенадцать с небольшим тысяч долларов. Какая прелесть!
По мере того как Ева приближаясь к дому, поток прохожих мелел, с тротуаров исчезли вонючие лотки и проститутки. Добро пожаловать в мир Рорка!
Когда в свете фар показались ворота, перед капотом вдруг возникла вышедшая из темноты фигура. Сдавленно вскрикнув, Ева резко надавила на педаль тормоза, и машина, дернувшись, замерла на месте. Вглядевшись в незнакомца, Ева с отвращением узнала в нем Вебстера.
– Жить надоело?! – раздраженно крикнула она, опустив стекло.
Вебстер с удовольствием смотрел на нее. На его взгляд, она выглядела уставшей, сонной, но очень-очень сексуальной.
– Работаешь по ночам? – осведомился он.
– Не твоего ума дело! Что тебе нужно?
– Поговорить с тобой. – Он взглянул на казавшиеся неприступными ворота. – Сюда так просто не попасть! Может, пустишь?
– Не желаю тебя видеть в своем доме.
Улыбка не исчезла с лица Вебстера, но глаза стали холодными:
– Всего на десять минут, Даллас. Обещаю не воровать серебряные ложки.
– У меня имеется рабочий кабинет в Управлении полиции. Позвони днем и договорись о встрече.
– Если бы это дело не было таким важным, неужели, ты думаешь, я болтался бы ночью возле твоих ворот, рискуя, что ты отдавишь мне ноги?!
Ева нехотя согласилась с тем, что в его словах была доля истины. Жаль, что она успела протрезветь! Иначе просто закрыла бы окно и въехала в ворота, оставив его торчать здесь. Тяжело вздохнув, Ева молча указала большим пальцем на пассажирское сиденье рядом с собой. Пока Вебстер обходил машину и открывал дверь, в голову ей пришло, что за последние несколько часов она даже ни разу не подумала о своем расследовании.
– Надеюсь, у тебя ко мне действительно важное дело, Вебстер. В противном случае я и впрямь отдавлю тебе не только ноги, но и яйца.