– Не настолько хорошо, как мне хотелось бы. Вчера утром на него наехал Скотланд-Ярд.
– По-моему, у этих ребят шило в одном месте, – полицейский нахмурился. – Хочешь, я поговорю с Финном? Могу рассказать ему, что он не единственный, к кому они приходят, так что беспокоиться не о чем.
Тревор не отрываясь смотрел на Газа. У того было совершенно невинное выражение лица. То ли это его естественное выражение, отражающее саму его сущность, то ли он наловчился искусно управлять своей физиономией. Правда, стоит еще добавить немного сосредоточенности. Это наверняка помогало ему в учебке и поможет в будущем, особенно после смерти в участке Ладлоу. Но такое выражение лица может сослужить службу не только в профессиональной сфере. И об этом Тревор не забывал ни на минуту.
– Это ни к чему, – ответил он. – Финн неплохо справляется. Он был немного ошарашен, когда они появились у него в спальне…
– Какого черта?
– Вот и я о том же. Они явно хотели вывести его из себя. Но сейчас он уже успокоился. Я сказал ему, что поговорю с кем надо, – и обязательно это сделаю.
– А Кло знает?
– А почему ты спрашиваешь?
Газ сдвинул брови. Казалось, что этот вопрос удивил его, потому что ответ был слишком очевиден.
– Она старше любого из них по званию. Мне кажется, она могла бы что-то предпринять, если они появились в спальне у ее сына. Например, позвонить в Лондон или что-то в этом роде.
– А-а-а, – протянул Тревор. – Ну да. На это власти у нее хватит. Меня только удивляет, что тебя это никогда не останавливало. Большинству парней в твоем положении понадобилось бы время, чтобы познакомиться со старшим по званию, но только не тебе.
– Я с ними со всеми перезнакомился, Трев, вот в чем дело. Я имею в виду всех тех шишек, которые у нас преподавали.
– Ты уж точно познакомился с Кловер, – заметил Тревор. – Особенно если судить по количеству звонков с моего мобильного. Вы с ней перезванивались, как ненормальные.
– Я же уже говорил – это все по поводу Финна.
– Ну да. Ты уже говорил, – Тревор бросил на него взгляд, который в его понимании должен был бы быть добродушным. Но он не был уверен, что у него получилось, потому что никакого добродушия в этот момент Фриман не испытывал. Считая, что наступило время положить всему этому конец, он сказал:
– Ты можешь заканчивать, Газ.
– О чем ты?
– О наблюдении за Финном и докладах его матушке.
– Кло что, больше не хочет, чтобы я этим занимался?
– Уверен, что хочет. Если б она могла, то организовала бы слежку за Финном до конца его дней. Это я прекращаю всю вашу бодягу. С Финном всё в порядке, так что пусть сам строит свою жизнь.
Газ посмотрел на свой кофе. На его челюсти дрогнул мускул.
– Ты хочешь, чтобы это закончилось именно так, Трев?
– Совершенно точно, – ответил Тревор. – И Финн тоже этого хочет. И я уверен, что, когда расскажу об этом Кло, она тоже согласится, что это только к лучшему. Ни один мальчишка – или мне надо сказать, молодой человек? – не хочет, чтобы его мать приставляла к нему ангела-хранителя. Или просто хранителя. Или охранника. Что касается всего остального, то пусть все остается как есть. Ведь ты же теперь уже вроде как друг семьи.
– Надеюсь, что так, – Раддок взглянул на него. – Вы для меня очень важны. Все вы…
– Помимо всего прочего, Газ? – улыбнулся Тревор. – Я это знаю.
Ладлоу, Шропшир
Динь шла в сторону Ладфорд-бридж, хотя и не так быстро, как ей хотелось бы. Она опаздывала на встречу со своим тьютором и знала, что если даже бросится бежать, то все равно опоздает, о чем незамедлительно будет доложено Грете Йейтс. Но идти быстрее Динь заставить себя не могла, поскольку была погружена в комбинацию воспоминаний и раздумий, выводы из которой заставляли ее чувствовать себя более тревожно, чем за все последние месяцы. Она наконец поняла, что Финнеган Фриман обвел ее вокруг пальца. Как, впрочем, и всех остальных.
Правда состояла в том, что даже используя его в качестве противовеса Бруталу, Динь о нем никогда всерьез не задумывалась, если не считать его непригодности в качестве любовника. Но сейчас она видела, что эта «непригодность» была ключом к тому, кем Финн был по жизни, а она этого так и не заметила. Таким образом, до нее дошло то, чего она не должна была понимать или даже знать. И вся проблема заключалась в том, что она совершенно не понимала, что ей со всем этим теперь делать.
Как раз над этим и размышляла Динь, двигаясь по Ладфорд-бридж в сторону Чарльтон-Армз. Она выбрала Брэдуок, поднимавшийся высоко над рекой и проходивший прямо под независимой пивной[209]. Так она быстрее выйдет на Динхэм-стрит, где ее тьютор встречался со своими студентами в бывшей часовне, переделанной в жилой дом.
Она неслась по тропинке, когда кто-то окликнул ее. Окликнувший был впереди, и она увидела, что, как это ни странно, им оказалась Челси Ллойд. Насколько Динь знала, Челси никогда не вылезала из кровати раньше десяти, и вся ее лекционная программа и встречи с тьютором были организованы соответственно. Так что она сразу поняла: что-то случилось. Челси поспешно направилась в ее сторону.
– Слава богу, – сказала она. – А я ждала у дома мистера Макмурры. Ты знаешь, что возле его дома спит бомж? Там есть открытое место, которое раньше было частью крипты[210], или чем-то в этом роде и…
– Ты ждала меня? Зачем? – прервала ее Динь. – Я так опаздываю, что мне надо бежать, Челс.
– Ах, ну да. Прости. – Челси старалась не отстать. – Фрэнси хотела, чтобы я с тобой поговорила. Она сказала, что уже попыталась объяснить тебе тот случай с Бруталом, но ты не захотела ее понять… Боже, ты что, занялась спортом? Можно потише? Я еле дышу. Но, по-любому, она обо всем этом очень сожалеет, Динь. Ты же знаешь, какая она? Это же для нее просто развлечение, ведь верно? Да и ты никогда ни одним намеком не показала нам, что Брутал для тебя больше, чем просто… ну, ты меня поняла.
– Он для меня ничего не значит.
– Ах вот как… Мы можем немного притормозить?
– Я уже опоздала, Челс. А у меня и так проблемы с колледжем, так что я должна бежать. Она что, хотела, чтобы ты поговорила со мной о Брутале? Если да, то можешь передать ей, что он больше ничего для меня не значит. Когда-то – да, но больше – нет. Так что вперед и с песней, или как там говорится…
– И что, я могу передать ей, что ты больше не хочешь выцарапать ей глаза?
– Можешь передать все, что угодно. Это всё?
– Фу-у-у… – Челси задыхалась. – Надо будет заняться бегом или чем-нибудь в этом роде. Но, по-любому, это еще не всё. То есть это не то, о чем я должна была с тобой поговорить. – Тропинка сузилась из-за кустов и сорняков, буйно разросшихся на солнце, и ей пришлось идти вслед за Динь, но говорить она не перестала. – Она хочет, чтобы ты знала: вчера вечером на нее наехали копы. По поводу Газа Раддока. Они сказали ей, что ее опознали как девушку, которая была с Раддоком.
– И что? Меня это не сильно удивляет. Она же была практически со всем мужским населением города, если уж говорить начистоту.
– Ну да. Правильно. – Челси попыталась поравняться с Динь. Река, протекавшая внизу, сверкала в солнечных лучах. Птицы снялись с деревьев и, весело чирикая, полетели в сторону моста. – Но она никогда не была с ним так, как была с ним ты. Если ты меня понимаешь. Он попытался, но ты же знаешь Фрэнси. Ее бесполезно брать на испуг. Да и в любом случае ее предки знают обо всем: о пьянках, о парнях, о том, что она с ними делает… Они просто забили на нее. Поэтому непонятно, чего он хотел добиться, ведь он ее совсем не знает. Ну, или не знал. Да и вообще, когда это все было? В прошлом октябре?
Динь наконец притормозила. Более того, она остановилась на мгновение и спросила, уперев руку в бедро:
– Ты к чему-то ведешь, Челс?
– В общем… да. Понимаешь, Фрэнси никогда не согласится с тем, чтобы из нее делали посмешище. Знаю, знаю, ты все это уже слышала. Но все дело в том, что копы давили, и она… В общем, она немного психанула.
Динь снова двинулась вперед. Не важно, куда заведет их эта бессмысленная беседа, но она должна показаться на встрече с тьютором.
– Ну хорошо. Я все поняла. Она психанула.
– Правильно. А когда психанула, то… то как бы сказала копам, чтобы они поговорили с тобой, если их интересует правда о Газе Раддоке.
Динь показалось, что у нее ноги стали как ватные. Она повернулась к Челси:
– А почему она это сказала? Она этим здорово меня подставила, Челс.
– Ну, я же уже сказала, что она психанула. Совсем запуталась. Копы же всегда так делают, правда? Они все время пытаются поймать тебя на чем-то. Понимаешь, Фрэнси сама не своя из-за того, что назвала твое имя, и хочет, чтобы ты об этом знала. А еще она сказала им что-то вроде «все мы будем рады, если с Газом Раддоком наконец разберутся». А это вроде как ложное направление, правильно? То есть я хочу сказать, что теперь они будут меньше думать о тебе, да? И потом, она ведь ничего не придумывала…
Силы вновь вернулись, и Динь опять вышла на тропинку, сказав:
– Ты знаешь, у меня просто камень с души свалился, когда ты сказала, что она ничего не придумала.
– Ей жаль, Динь. Реальн, очень жаль. Она просила меня передать тебе это, как только я смогу, – и вот видишь, я передаю. Она хотела предупредить тебя и дать тебе шанс.
– На что именно?
– Не знаю. Но думаю, что она хочет дать тебе шанс обдумать все, что ты будешь говорить. Про Газа и про все остальное.
Ладлоу, Шропшир
Когда Линли постучал в дверь комнаты Хейверс, он совершенно не ожидал, что первое, что он услышит, прежде чем она его впустит, будет: «Я правда дико извиняюсь. Я ведь пыталась вас переселить, инспектор. Помните?»
А когда она отошла от двери, Томас наконец-то понял причину ее смущения. Гостиная, диван, два стула, кофейный столик, а на заднем плане спальня со стенным шкафом, в который вполне мог поместиться весь его номер.