Дочь покачала головой. Затем медленно втянула в рот свою нижнюю губу с такой силой, что у нее деформировался подбородок. Это была самая ужасная ее привычка. Однако Ясмина не стала обращать на это внимания. Вместо этого подошла к столу, встала у дочери за спиной и заглянула в тетрадку.
– Боже, – только и сказала она, увидев весь этот ужас. Подчистки, зачеркивания и большое пятно, которое, похоже, осталось от слез. – Но ведь это совсем не сложно. Ты же у меня умница. Тебе просто надо научиться пользоваться своим умом.
– Я ничего не понимаю, – пожаловалась Сати. – И никогда не пойму. Мне это никогда не понадобится, и я не понимаю зачем…
– Тебе это обязательно понадобится, Сати. Это основа всего – науки, бизнеса, технологий…
– Но не поэзии. И не литературы. И не искусства.
– Но ведь даже… Ты же не хочешь стать профессиональным писателем, правда? Думаю, если ты станешь учительницей… хотя почему с такой головой ты должна становиться учительницей? Мы найдем тебе репетитора.
Сати молча смотрела на нее. Ей исполнилось всего двенадцать, но глаза у нее были совсем древними.
Ясмина выложила на стол покупки, чтобы посмотреть, что она успела схватить в супермаркете. Чили-кон-карне, брюква с чеддером, тушенка с хрустящим картофелем, спагетти карбонара. Со смехом она объявила, что сегодня у них будет обед сюрпризов – это, она знала наверняка, должно было особенно понравиться Сати.
– Мне Мисса может помочь, – пробормотала дочь, не отрывая глаз от тетради перед собой. – Она сказала, что поможет.
– Конечно, – согласилась Ясмина, – однако, когда она сама вернется в колледж, ей это будет трудновато. Но, как я сказала, не стоит волноваться. У тебя будет репетитор, а пока мы его ищем, тебе поможет бабушка. А поисками мы займемся с завтрашнего дня, хорошо? Я только сегодня видела в супермаркете миссис Осборн. Ты ее помнишь? Позвоню ей – она наверняка кого-то знает. Почему бы тебе сейчас не закончить и не помочь мне с обедом? А потом посмотрим телик, согласна?
Сати, утвердительно кивнув, закрыла и собрала учебники и отнесла их к себе в спальню – идеальный ребенок, который всегда делает то, что ему говорят.
Ясмина уже накрыла на стол и теперь изучала инструкции на упаковках непонятно по какому принципу выбранной еды.
Когда Сати вернулась, миссис Ломакс стала беззаботно болтать с дочерью о «дурацком обеде», который у них получится. Она рассказала о том, что совершенно не понимает, о чем думала, когда выбирала эти блюда; скорее всего, ее голова была занята совсем другим – свадьбой в королевском семействе, разводом в королевском семействе и странной историей, прочитанной ею за ленчем, об одной глупой американке, которая отправилась в Скалистые горы, решив, что спреем против медведей надо поливать детей! «Но ведь его надо использовать, когда приближается медведь, и лить спрей надо на него! Дети попали в больницу, Сати. Ты можешь себе представить, в каком они были состоянии?»
Казалось, что история заинтересовала дочку. «Как могло кому-то прийти в голову, что спреем против медведей надо пользоваться так же, как спреем от комаров?! Хотя, с другой стороны, тебе не кажется, что в этом есть логика, Ма?» – «Конечно, милая, но только в том случае, если бы на упаковке было написано “репеллент”. А этого, совершенно очевидно, на упаковке не было». Кстати, а что Сати хочет посмотреть по телевизору? Может быть, она поищет в программе? Она может сама выбрать. Они заберутся с ногами на диван и, наверное, съедят по шоколадному мороженому. Будет очень мило, правда?
Когда еда разогрелась, Ясмина выставила все на стол и, достав ее из контейнеров, разложила по тарелкам. Затем похлопала по стулу Сати и положила ей чили-кон-карне. Себе она положила немного брюквы и спагетти карбонара.
– Я не очень голодна, Ма, – сказала Сати, встав за стулом и рассматривая еду.
– Не может быть, – сказала Ясмина. – Нам обеим надо поесть. Садись, милая. А потом…
– Мам…
– Нет уж. Садись. Поешь хоть немножко. Для меня, ладно?
Сати тяжело вздохнула и, отодвинув стул, буквально плюхнулась на него. Взяла ложку и после долгого ковыряния в тарелке положила наконец в рот немного чили. Ясмина не стала ее больше заставлять. Вместо этого она сама вооружилась ложкой, погрузила ее в тарелку и постаралась не обращать внимания на неприятный смешанный запах, шедший от разных блюд.
За столом миссис Ломакс продолжала болтать с дочерью обо всем и ни о чем. О телевидении дополненной реальности, о тяжком проступке в королевском семействе, о росте случаев буллинга[229] и о способах сокращения случаев буллинга. В общем, обо всем, что приходило ей в голову. Пока наконец не решилась на то, на что необходимо было решиться.
– Сати, милая, – начала она, – должна рассказать тебе кое о чем, что услышала сегодня от миссис Осборн. – Остановилась, ожидая, что дочь проявит хоть какой-то интерес. После того как этого не произошло, продолжила: – Я уже говорила тебе, что встретила ее в супермаркете. Так вот, сначала я расскажу тебе, что услышала от нее, а потом попрошу тебя об услуге.
Сати посмотрела на нее своими древними глазами. «Она такая хорошенькая», – подумала Ясмина. Как будто в ней соединились все лучшие черты ее родителей. То есть Мисса и Янна были результатом эксперимента в области смешения генов, а Сати была уже законченным продуктом, доведенным до абсолюта первыми двумя попытками. В двенадцать она была ребенком, на которого приятно было посмотреть. В двадцать люди будут останавливаться и оглядываться на нее. Женщины станут ей завидовать, а мужчины – страстно желать. И главной задачей Ясмины будет объяснить своей младшей дочери, насколько все эфемерно в этом мире: красота явление временное, а вот мудрость – нет.
– О какой? – спросила Сати. – О какой услуге, Ма?
– Сначала я расскажу тебе, что узнала от миссис Осборн…
И Ясмина выложила дочери все, что рассказала ей бывшая учительница Миссы: о загсе и об объявлении о свадьбе Миссы и Джастина Гудейла.
– Понимаешь, миссис Осборн зашла в загс, чтобы зарегистрировать свою собственную свадьбу. И увидела объявление… Мисса и Джастин… собираются пожениться. Ты меня понимаешь?
Пока Ясмина говорила, Сати не поднимала глаз от миски с чили. В то же время она вилкой гоняла по своей тарелке брюкву с чеддером. Но когда Ясмина закончила, девочка подняла глаза, посмотрела прямо на нее и совершенно неожиданно произнесла:
– Я же не дурочка, Ма.
Ясмина рассмеялась. Ее смех прозвучал неестественно, но она ничего не могла с собой поделать. В тоне Сати было что-то необычное. По-видимому, она обидела дочь, сама того не желая.
– Прости, милая, – извинилась она. – Я не хотела. Наверное, я хотела сказать, что такое объявление означает: регистрация совсем не за горами. Конечно, все делается по закону. Они уже взрослые. Но, думаю, нам стоит задуматься о том, не является ли это в данный момент не самым лучшим решением.
Женщина сделала паузу, чтобы собраться с мыслями и решить, что говорить дальше.
– Вот что я хочу сказать тебе, Сати, – продолжила она, – женитьба в таком молодом возрасте почти никогда не приводит ни к чему хорошему, а я не желаю Миссе такого испытания, как неудачное замужество. А ты?.. Вот и я думаю, что нет. Я просто уверена – Мисса послушается, если ты с ней поговоришь. Она знает, как ты скучаешь по ней. Она знает, что нужна тебе. И я хочу, чтобы ты с ней поговорила. Ты меня понимаешь? Я хотела бы, чтобы ты встретилась с ней в доме Гудейлов или в Блистс-Хилл – я сама с удовольствием отвезу тебя туда – и попросила бы ее вернуться домой. Скажи ей правду: мама сожалеет о том, что произошло с Вестмерсийским колледжем, и очень просит простить ее, а ты хочешь быть с ней, чего не произойдет после ее замужества…
– Она сказала, что я смогу жить вместе с ними, – резко прервала ее Сати.
Ясмина взяла стакан и отпила глоток воды.
– Милая, но ведь если они снимут этот коттедж в Джекфилде…
– Это было еще до всего этого, Ма. Она сказала мне, что когда они с Джастином поженятся, я смогу, если захочу, жить с ними. И они не собираются жить в маленьком коттедже. Они найдут себе что-то побольше. И еще она сказала, что там для меня будет комната – и не какая-то гостевая, а моя собственная спальня, – в которой я смогу жить.
Ясмина почувствовала, что во рту у нее пересохло. Губы тоже стали сухими. Даже ладони, казалось, полностью лишились влаги.
– Сати, милая моя девочка, – сказала она, – ты еще не в том возрасте, чтобы жить без мамы и папы.
– Она сказала, что сообщит мне, когда будет помолвка, чтобы я могла на нее прийти. А после этого они с Джастином заберут меня, и я буду жить с ними.
До Ясмины дошло, что она пропустила одну очень важную деталь в рассказе дочери.
– Так ты что, уже знала, что они вот-вот поженятся?
– Мисса говорила, что они собираются. То есть они оба говорили. И еще спрашивали, не хочу ли я пойти с ними в загс, но я сказала, что ты рассердишься, а они сказали, что ну и пусть, а если мне страшно, то Джастин может за мной приехать. Я сказала, что мне не страшно, но я не хочу еще больше расстраивать тебя, поэтому лучше подожду. А вот потом, когда у них все будет готово, я к ним перееду.
– А почему ты ничего об этом мне не рассказала? – Ясмина откинулась на спинку своего стула.
– А я знала, что ты скажешь «нет».
– Я не про твою жизнь с ними. Этого никогда не произойдет, можешь быть в этом уверена. Я про загс, свадьбу, их намерения… – Ясмина схватила Сати за руку. Ее пальцы сжались так сильно, что девочка вскрикнула. – Это ее будущее, – прошипела женщина. – Ты это понимаешь? Это не игрушки. И это не еще один способ дать маме пощечину. Это ее жизнь, глупая ты девчонка. И ты знала… Все это время ты знала…
– Мне больно, Ма! – Сати попыталась вырвать руку.
– Это еще цветочки… Что с тобой? Где твоя голова? Я могла бы встретить их там. Могла бы помешать этому. Я могла бы…