Кивнув, Линли положил сомнительного вида сахар в свою чашку с кофе. При этом он старательно избегал слипшихся комочков, которые остались от мокрых ложечек, запущенных в сахарницу ранее.
– Тогда получается, – сказал инспектор, – что радоваться особенно нечему.
– Может быть, и так, сэр. Но здесь кое-чего не хватает, а еще есть один телефонный номер, который я никак не ожидала здесь увидеть.
– Правда? Продолжайте…
Барбара засунула горсть чипсов в рот, почавкала и запила их глотком лимонада.
– Первое: если лишь один из неизвестных номеров не принадлежит Рабии Ломакс – будем надеяться, что у нее есть мобильный, – здесь нет ни одного звонка, связанного с ней. На мой взгляд, это довольно любопытно, поскольку она встречалась с Дрюиттом и, по логике вещей, должна была звонить ему, чтобы назначать встречи.
– Может быть, она звонила ему до этого двухмесячного периода, который отражен в телефоне, Барбара. И если она сделала это, чтобы назначить первую встречу, потом необходимость в звонках отпала, не так ли?
– Может быть, но если только в конце каждой встречи она напрямую договаривалась с ним о следующей. А с другой стороны, она вполне могла соврать.
– То, что, как правило, кто-то о чем-то все время врет, остается одним из неприятных фактов нашей с вами работы. Что еще?
– Гэри Раддок.
– А он здесь при чем?
– За тот период, который я успела просмотреть, Дрюитт звонил ему пять раз. Со своей стороны, Раддок за тот же период позвонил Дрюитту трижды.
– Вы не ошиблись?
– Думаю, что нам надо это запомнить, потому что Раддок говорил, что едва знает этого парня. – Барбара отправила в рот еще одну горсть чипсов и радостно зачавкала. – Мне показалось, сэр, что ПОП мгновенно замолчал, когда речь зашла о юном Фримане. А вдруг он ждал, что мы сменим тему прежде, чем он будет вынужден о ней заговорить?
– Или прежде, чем ему придется отвечать на вопросы. Я имею в виду вопросы о мальчике.
– Точно.
– Тогда в том, что он сказал о Дрюитте, что-то не стыкуется.
– Это вы о Раддоке? Совершенно верно. И вот что я вам скажу, инспектор: один его телефонный разговор с Дрюиттом… Отлично, что бы это ни было, его можно не принимать в расчет. Но восемь? От такого не отмахнешься.
– Правда, мы не можем исключить программу помощи жертвам насилия, которой занимался Дрюитт. Может быть, именно из-за этого ему пришлось связываться с Раддоком.
– Может быть, и так, но тогда в Ладлоу должен был произойти настоящий всплеск преступности, потому что все эти звонки были сделаны… – Барбара заглянула в телефон, – в течение одиннадцати дней.
– Еще это может быть связано с мальчиком. С Финнеганом, – инспектор задумчиво кивнул.
– Командир считает, что этот парень – тот еще тип. Может быть, он что-то задумал, а Дрюитт узнал, что именно… Или об этом знал Раддок, и он сказал Дрюитту, чтобы тот глаз не спускал с проныры.
– Наркота, взлом домов, групповое хулиганство, граффити, уличные драки…
– Мы знаем, что он занимался карате.
– …разрубание арбузов надвое указательным пальцем?
– Все что угодно, сэр, – сержант закатила глаза под потолок. – Но я должна вам сказать: есть в этом парне – я имею в виду ПОПа – что-то, что вызывает у меня сердцебиение. Все эти пустячки, с которыми мы постоянно сталкиваемся, начиная с того самого момента, как мы с командиром появились здесь.
– А вот отсюда поподробнее…
Барбара стала говорить так, как будто галочками отмечала пункты в воображаемом списке, лежащем на скатерти.
– Камера наружного наблюдения на фасаде участка была выключена на срок, позволивший изменить ее положение; какие-то шуры-муры Раддока с девушкой на парковке в ночь, когда умер Дрюитт; Раддок утверждает, что у него нет девушки, и в то же время совершенно ясно, что она была у него в патрульной машине; Раддок говорит, что оставил Дрюитта в кабинете одного, пока обзванивал бары; теперь еще выясняется, что он общался с Дрюиттом по телефону… А ведь мы наверняка не всё знаем. Думаю, что мы еще не вытянули из Раддока всего, что он может рассказать, сэр. Если хотите знать мое мнение – мы должны воспользоваться тисками для больших пальцев[168].
– Может быть, вы и правы, – согласился Линли. – Но в настоящий момент, как мне кажется, нам остается только одно…
– Тиски? Или что-то другое?
– Речь о мобильном ПОПа. Так как телефон Дрюитта оказался настоящим кладезем информации, то не исключу, что телефон Раддока тоже может представлять интерес.
Хейверс задумалась, перед тем как высказаться.
– Мы можем запросить распечатку его телефонных звонков. Но это займет много времени и сработает только в том случае, если нам удастся подмазать какого-то придурка мирового судью, чтобы он выдал нам ордер безо всяких видимых причин. Но даже с ордером нам придется затратить уйму времени на эти распечатки, так? А Хильер дал нам для этого достаточно времени?
– Не ждите, что я стану с этим спорить. Думаю, нам надо подойти к этому вопросу в лоб. Но с долей выдумки. Так как констебль заявил, что готов помогать нам чем угодно, предлагаю поймать его на слове.
– Вы что, хотите сказать, что нам надо просто попросить у него телефон? – Хейверс скептически посмотрела на него.
– Вот именно. Если хорошенько подумать об этом, как он может нам отказать? Если мы правильно проведем с ним беседу, то просьба показать телефон возникнет сама собой. Более того, он может предложить его нам вообще без всякой просьбы с нашей стороны.
– А ведь вы можете быть жутко коварным, инспектор, если захотите, – сказала Барбара, обдумав сказанное.
– Хотелось бы думать, что коварство – это одно из моих имен.
– В общем, я с вами. – Сержант захлопнула блокнот и запихнула его в сумку. Туда же последовал и мобильный. После этого она собрала все крошки со стола в руку.
В какой-то леденящий душу момент Линли подумал, что Барбара сейчас высыплет их в рот вслед за чипсами – прямо с антисанитарной поверхности стола.
– Я прошу вас, инспектор… – сказала Хейверс, увидев выражение его лица. – Я же все-таки человек принципов.
Но не успел Линли произнести: «Слава тебе Господи», как она добавила:
– Но на это они не распространяются, – и слизнула крошки с ладони.
Ладлоу, Шропшир
Хотя Барбаре и понравился прямой подход, предложенный инспектором для того, чтобы наложить руки на телефон Гэри Раддока, она не знала, насколько это может сработать. Полицейский не догадывался, что телефон Дрюитта у них, и в этом заключалось их преимущество. Но, с другой стороны, поскольку Раддок уже намекнул на то, что он знает, что между Финнеганом Фриманом и Йеном Дрюиттом была связь, сержант не понимала, как изучение журнала телефонных звонков в мобильном ПОПа может помочь им разобраться во всех этих странностях, связанных с парнем.
Позвонив полицейскому, они выяснили, что в участке его сейчас нет. И хотя, судя по голосу, Раддок удивился тому, что детективы из Скотланд-Ярда захотели встретиться с ним еще раз, он не стал отказываться. Гэри сообщил Барбаре, что в настоящий момент находится на большой коммерческой стоянке для домов на колесах недалеко от Ладлоу, где была взломана машина. Может быть, они хотят встретиться здесь? Это совсем рядом с А49. Или он может подъехать к участку. К сожалению, тот сейчас закрыт, а то он предложил бы им подождать его внутри.
Они выбрали участок, и Раддок сообщил, что будет там, как только сможет. Он предполагал, что на то, чтобы закончить все дела на стоянке, ему понадобится где-то час.
То время, которое им понадобилось, чтобы добраться до участка, Барбара потратила на звонки на номера, найденные в телефоне Дрюитта. Этим же она занималась, пока они ждали Раддока, и за это время смогла выяснить, что Дрюитт находился на связи с директорами трех начальных школ, направлявших детей в его лагерь; что он обращался к родителям детей, ходивших в клуб, с просьбой отвезти их на соревнования по гимнастике; что он разговаривал с органистом церкви и с одним из певцов церковного хора, который попросил внести изменение в хоральную музыку. Ей также удалось проследить звонки, сделанные им отцу, матери и своим трем братьям и сестрам, чтобы обсудить с ними день рождения своей бабушки по отцу, которой исполнялось девяносто пять лет.
Некоторые из номеров сразу соединяли ее с голосовой почтой, и ей не оставалось ничего, кроме как оставить послание владельцам телефонов.
Когда Хейверс закончила с мобильным, Линли сказал ей, что продумал план разговора с Раддоком, который неизбежно завершится передачей им мобильника ПОПа. Он успел объяснить ей план как раз перед тем, как появился полицейский, и когда детективы наконец прошли за ним в помещение участка, они приступили к выполнению этого плана.
Перед этим на парковке Барбара спросила Гэри:
– А мы можем где-нибудь присесть и немного поболтать? Мы с инспектором натолкнулись на кое-что интересное.
– Ну конечно, – ответил Раддок. – Буду только счастлив помочь.
С этими словами он провел их в бывшую столовую, где они уже сидели когда-то вместе с Барбарой, и попросил их подождать, пока принесет еще один стул. Этим стулом оказалось рабочее кресло от письменного стола, которое он на колесиках прокатил по коридору.
Линли был тем, кто сообщил ПОПу о том, что телефон Дрюитта находится у них. Йен Дрюитт оставил его в ризнице, сказал инспектор, в ту ночь, когда Раддок приехал в церковь Святого Лаврентия, чтобы отвезти его в участок.
Раддок кивнул. И стал ждать, что последует дальше.
– Мы его зарядили, – вставила Барбара, – и смогли выяснить правильный пароль, чтобы открыть эту штуковину…
– Благодаря усилиям Барбары, – добавил Линли.
– Спасибо, сэр, – поблагодарила сержант. – Я стараюсь. – А потом обратилась к Раддоку: – И вот когда он заработал, мы стали просматривать звонки. И входящие и исходящие.
– А так как его не использовали с марта, – добавил инспектор, – в нем остались звонки за два предшествующих смерти месяца жизни диакона.