[283]. К середине 1923 года в Москве, в более чем в одной тысяче домов-коммун обитает уже более 100 тысяч жильцов[284]. Передача жилья в ведение администрации предприятий и учреждений является практическим воплощением установки на формирование специфических единиц производительных сил общества — трудо-бытовых коллективов.
Но кроме переданных ведомствам остается огромное количество домов, в которых в большинстве случаев обитают люди, случайно оказавшиеся вместе. В условиях послереволюционного жилищного передела состав жильцов складывался совершенно стихийно. И реально подавляющее большинство строений оказывается наполненным людьми, никак не связанными друг с другом, — рабочими, служащими, красноармейцами, вчерашними крестьянами, клерками, сотрудниками низовых звеньев советского аппарата, уплотненными бывшими жильцами и т. и. Они работают в разных местах (а кто-то вообще не работает) и не являют собой никаких единых трудовых коллективов. Их объединяет только то, что все они обитают в стенах одного дома.
В отношении их власть применяет уже оправдавший себя прием — «набрасывание организационной формы» за счет принудительного объединения жильцов по месту жительства. По аналогии с «рабочими коммунами» власть формирует «бытовые коммуны». Она стремится, используя факт совместного проживания людей, создать из них специфические единицы хозяйственно-бытовых отношений. Лишенные «трудовой» составляющей, эти объединения функционируют по тому же принципу.
Делается это для того, чтобы соорганизовать ту часть населения, которая осталась неохваченной трудо-бытовыми коллективами, привлечь также и ее к хозяйственной деятельности по восстановлению, содержанию и ремонту жилищ. Власть надеется, что бытовые коммуны возьмут на себя текущие хозяйственно-эксплуатационные работы, и рассчитывает использовать их как низовой орган непосредственного хозяйственного ведения жилищем, подчиненный главному государственному органу управления жилищем — НКВД. ГУКХ НКВД предлагается полнее и шире использовать подобные «добровольные объединения жильцов», а для этого активнее и настойчивее инициировать их создание, ориентируя на приведение в пригодное для жилья состояние бесхозных домов или завершение постройки домов, возведение которых было прервано революцией и войной.
Власть пытается создавать бытовые коммуны повсеместно. Делается это за счет использования проверенного организационно-управленческого приема — в своих руководящих действиях власть начинает относиться к неорганизованному целому так, будто бы оно устроено по определенным принципам. И через некоторое время аморфная исходная субстанция, действительно, самоорганизуется в соответствии с этими внешними структурообразующими принципами. Власть относится к неорганизованным жильцам, проживающим в многоквартирных муниципализированных домах, так, будто они уже объединены в единый «бытовой» коллектив. Она вменяет им в обязанность совместными усилиями, собственными средствами и силами осуществлять ремонт инженерной инфраструктуры дома: «...производить ремонт домовых установок водопровода, канализации и центрального отопления жильцам отдельных квартир в пределах их квартир» *. Группам жильцов, проживающих в отдельных частях домов с самостоятельной водопроводной или прочей домовой установкой, предла- [281] гается следующее: «...каждый жилец данной части или всего дома, независимо от того, производится ремонт в его квартире, обязан участвовать в расходах деньгами и, в случае надобности, собственным трудом и материалами в натуре пропорционально занимаемой им жилой площади»[281].
Власть своими законодательными инициативами не просто предоставляет возможность формирования жилищных коллективов и инициирует самоорганизацию наиболее активной части его членов, но и дает возможность самореформировать составы бытовых коммун за счет вовлечения в жилищные коллективы «активистов» «со стороны»: «В случае нежелания меньшинства жильцов участвовать в ремонте или в заготовлении дров для непрерывного функционирования центрального отопления... заинтересованной группе жильцов предоставляется право... приступив к работам, войти в Коммунальный Отдел с просьбой о выселении отказавшихся и о вселении таких жильцов, которые согласились бы участвовать в ремонте или в восстановлении функционирования отопления на равных с прочими жильцами основаниях. Коммунальный Отдел должен решить дело о выселении в течение двух недель со дня поступления просьбы»[282].
И эти меры дают свои результаты — группы жильцов, даже не будучи названными «бытовыми коммунами», начинают функционировать как бытовые коммуны. Безусловно, власть, осуществляя эти действия, подстраховывается — она не только предоставляет Коммунальным Отделам возможность выселять «отказников» и вселять на их место «активистов»[285], но и поручает им принуждать несознательных жильцов к выполнению ремонтновосстановительных работ, отключая в этих домах воду, электричество, газ и прочее: «В домовладениях, в коих неисправное состояние домовой сети вызывает утечку воды, электричества и газа, правление соответствующих предприятий вправе закрыть домовые установки водопровода, электричества и газа, в случае неисправления их... жильцами в срок, определяемый в обязательном постановлении, издаваемом местным исполнительным комитетом»[286]. Причем отключение длится «до победного конца», то есть до тех пор, пока проживающие в доме не выполнят ремонтновосстановительные работы. Тем самым не просто осуществляется контроль над техническим состоянием домостроений, но и активизация жильцов к формированию бытовых коммун.
Власть использует не только средства принуждения, но и методы поощрения бытовых коммун к самодеятельности в заботе о домовладении: тем жильцам, которые проявили себя наиболее сознательными, то есть своими средствами и силами отремонтировали и привели в полный порядок водопровод, канализацию или центральное отопление, дается обещание невыселения из занимаемых ими квартир в течение трех лет, при условии содержании ими отремонтированного помещения в полной исправности[287].
В тех случаях, когда организационные действия все же не приводят к добровольному возникновению коллективов жильцов, способных брать на себя попечительство о домах, в которых они живут, власть создает такие объединения принудительно. В конце 1921 года в крупных городах, в домах с количеством частных жильцов более четырех, происходит в обязательном порядке формирование «жилищных товариществ»[288].
В конечном счете приемы инициации жильцов к принятию на себя забот о жилище, в котором они живут, и методы принудительного формирования «бытовых коммун», «жилищныхтовариществ», дают свои положительные результаты: к 1 октября 1925 года МУНИ пристраивает в «хозяйские» руки 2028 бесхозяинных домов. Достигается это разными способами: а) присоединением этих домов к рядом расположенным домам, где уже организованы жилищные товарищества; б) объединением нескольких бесхозяинных домов в одно жилищное товарищество; в) сдачей дома всем жильцам под солидарную ответственность и т. д.[289]
И все же, несмотря ни на что, некоторая часть домов остается «бесхозяйной». Специально для этого случая власть создает еще один субъект хозяйственного ведения жилищем — комендантов[290]. В 1924 году в Москве под управлением комендантов, назначаемых МУНИ, числится уже 3407 бесхозяйных домовладений. В Краснопресненском районе под управлением 69 комендантов находится 1465 домов; в Бауманском — 14 комендантов ведают 296 домами; в Замоскворецком — в ведении 25 комендантов находится 250 домов; в Сокольническом — под управлением 27 комендантов 1000 домов; в Хамовническом — 28 комендантов на 200 домов; в Ро-гожско-Симоновском — 24 коменданта ведают 195 домами[291]. Из общего числа домов, насчитываемых в этот период в Москве, примерно 4000 бесхозяйных домов2, в ведении комендантов, таким образом, находится более 85 % бесхозяйных домов.
Деятельность власти по инициированию жильцов к самодеятельному объединению в различного рода подконтрольные формы хозяйственного ведения жилищем (бытовые коммуны, кооперативные товарищества, жилищные товарищества и прочие), а также работа по формированию штата комендантов приводит к тому, что к 1 октября 1925 года в Москве количество бесхозяйных домов сокращается почти вдвое[292].
Глава 13 КОММУНАЛЬНЫЕ ТРЕСТЫ
Стремление НКВД к единоличному распоряжению всеми процессами государственного владения и ведения жилищем завершается ликвидацией аналогичных по функции служб исполкомов — центральных (ЦЖО) и районных жилищных отделов (РЖО). Их функции передаются органам коммунального хозяйства[293]. В частности, постановлением Президиума Моссовета от 5 сентября 1922 года Центральный жилищный отдел (ЦЖО) и районные жилищные отделы (РЖО) передают свои функции Московскому Коммунальному Хозяйству. Так, 23 октября 1922 года Президиум Моссовета принимает, а 26 октября Исполком Моссовета утверждает положение об образовании Управления недвижимыми имуществами (УНИ) для исполнения функций центральных жилищных отделов (ЦЖО), как самостоятельного отдела Моссовета, и о преобразовании районных жилищных отделов (РЖО) в районные управления недвижимых имуществ (РУНИ)