но теряют право проживания в закрепленных домах. Причем рабочие и служащие, изначально временно проживающие в закрепленных домах (то есть лишь на срок, обусловленный трудовым договором), вообще не приобретают самостоятельного права на занятие жилой площади[534] и обязаны по истечении срока договора незамедлительно освободить жилую площадь, что, как мы указывали, подтверждается распиской, представляемой временными жильцами при заселении. Студенты и учащиеся поселяются в общежитиях также лишь на время и также без всяких прав на жилую площадь[535].
Обитая в жилье, принадлежащем ведомству, люди оказываются в положении подневольных работников, ибо вынуждены жить и работать так, как того требует от них администрация фабрики, завода или учреждения. В каждодневном существовании, возможно, люди не всегда ощущают на себе это воздействие, поскольку далеко не всегда администрация его проводит — до тотального контроля над повседневным бытом руки не доходят. Но потенциальная возможность осуществления подобного воздействия со стороны администрации обеспечивается законодательно и как следствие незримо и неявно постоянно присутствует и ощущается, что в результате оказывается очень мощным фактором подсознательного регулирования трудового и бытового поведения людей. И периодически, в отдельных случаях, в «показательно-воспитательных» целях по отношению к конкретным личностям или при проведении массовых кампаний, предписанных сверху, администрация демонстрирует свои возможности в расправе с непослушными — лодырей или безнадежных пьяниц, непокорных или «борцов за правду»[536] увольняют и немедленно выселяют из жилища. Жилой фонд, переданный государством ведомству или находящемуся на территории, перешедшей в распоряжение предприятий, становится средством морально-психологического и поведенческого подчинения людей, которые, оказавшись в положении уволенных (то есть нетрудящихся), превращаются, по сути дела, в бесправную, нищую и бездомную массу, лишенную продуктовых карточек, вещевого довольствия, жилища. И жаловаться на это положение некому — сами виноваты! — не держались за место работы, где все это предоставлялось. Населению есть чего бояться.
Лишь командный состав Красной Армии и Флота, их семьи, семьи красноармейцев, ответственные работники военно-административного ведомства, служащие войск ГПУ и милиции, а также члены семей лиц, служащих в означенных войсках по мобилизации, обладают некоторыми правами на жилую площадь даже в случае их увольнения. И то лишь правами быть выселенными на улицу не сразу (и без предоставления какой бы то ни было жилплощади), а, как мы указывали, на льготных условиях[537]. Причем в последующий период осуществления жилищной политики (1929— 1937 годы) эти права будут сильно откорректированы в сторону ужесточения, в результате чего и красноармейцы, и сотрудники милиции (члены их семей), и прочие перечисленные выше категории «госслужащих», в случае прекращения служебной деятельности, обязаны будут также освобождать ведомственные жилые помещения и на тех же условиях, что и все иные категории лиц[538].
В начале 1928 года, как мы указывали, выходит постановление ЦИК и СНК СССР «О жилищной политике», которое предписывает предоставить промышленным и транспортным предприятиям «право полного освобождения в административном порядке жилых помещений, находящихся на территории предприятий, от лиц, не работающих на данном предприятии»[539]. В этот период власть, осуществляя поворот от НЭПа к социализму, начинает очередной этап «закручивания гаек» в отношении трудовой дисциплины и производительности труда. Письмо ЦК ВКП (б) от 21 февраля 1929 года «О поднятии трудовой дисциплины»[540] предписывает: «... вопросы поднятия производительности труда и трудовой дисциплины в настоящее время гораздо более, чем это было ранее, должны явиться важнейшим участком в работе партийных, советских и профсоюзных организаций»[541].
Власть устремлена на проведение индустриализации — это главная стратегическая линия технологического развития страны. Власть постоянно направляет свои усилия на решение вопросов управления производством. Постановление ЦК ВКП (б) от 5 сентября 1929 года «О мерах по упорядочению управления производством и установлению единоначалия» еще раз подчеркивает: «...необходимо в настоящее время сосредоточить в руках руководителей фабрик и заводов все нити управления хозяйственной жизнью предприятий»[542]. Это, в частности, означает, установление и обеспечение на производстве «твердого порядка», ужесточение «внутренней дисциплины», усиление значения «жилищной составляющей».
С началом первой пятилетки, как, впрочем, и в предыдущие, и в последующие годы, в качестве основного средства достижения целей принуждения работников к поднятию производительности труда, повышению трудовой дисциплины, к исполнительности и самоотдаче вновь используется жилище. Безусловно, принуждение работников к повышению производительности труда, искоренению небрежного отношения к оборудованию, снижению себестоимости, уменьшению прогулов, изжитию простоев и брака происходит не только за счет одного лишь жилища. Власть активно использует и другие формы воздействия — финансовые и моральные взыскания, поощрения, индивидуальную и коллективную воспитательную работу, товарищеские и административные суды, уголовную ответственность и прочее. Но жилище остается основным и самым грозным средством, потому что и лодырь, и прогульщик, и тунеядец могут обойтись и без почетных грамот, и без букетов цветов, и без путевки в дом отдыха, и без билета в театр, и без премиального пайка, и без подарка от дирекции или профсоюза к революционному празднику, и без... но без жилища не может обойтись никто.
Государству требуется, чтобы население трудилось. Причем трудилось там, где нужно, и делало то, что нужно. Нетрудящихся власть продолжает заставлять работать, используя, как и прежде, жилье как средство принуждения — начиная с 1929 года в свет выходит новая серия постановлений ЦИК и СНК о выселении из ведомственного жилья, в которых наркоматам и ведомствам, администрациям государственных предприятий и учреждений предоставляется право беспрепятственного выселения всех уволенных с работы в любое время года[543] из всех домов, закрепленных за данными ведомствами и наркоматами[544]. В частности, в апреле 1929 года, ВЦИК И СНК РСФСР издает постановление об ограничении проживания лиц нетрудовых категорий в муниципализированных и национализированных домах и о выселении бывших домовладельцев из национализированных и муниципальных домов[545], которое фактически единым распоряжением решает целый ряд задач: а) нетрудящиеся принуждаются к труду; б) жилье, высвобождающееся в результате выселения, предоставляется рабочим и пополняющим трудовые коллективы демобилизуемым красноармейцам, а также переросткам из детдомов[546]; в) для всех категорий населения усиливается социальный «вес» жилища и государственных органов, распоряжающихся им; г) усиливается роль жилища, как социально-дисциплинарного и социально-воспитательного средства, направленного на молодое поколение.
По мере осуществления индустриализации, испытывая постоянную острую потребность в рабочей силе, стремясь плотнее и жестче привязать население к месту труда, власть принимает все новые и новые законы, сужающие сферу независимого от государства существования людей. Они все более однозначно ставят не-трудящихся перед жестким выбором: работать или быть выселенными из помещений, в которых они живут; идти работать или жить неизвестно где — постановления ЦИК и СНК СССР от 13 февраля, 17 августа, 7 сентября, 13 сентября 1931 года[547], предоставляя все новым и новым ведомствам право использовать жилище, как средство принуждения к труду, воспроизводят фактически одну и ту же формулировку: «...выселение лиц, принадлежащих к нетрудовым элементам, производится по истечении семи дней со дня объявления о выселении, без предоставления жилой площади».
Местные органы власти, которым предоставлены те же права, в должностном рвении и борьбе за высвобождение остро необходимой жилой площади предпочитают сначала выселять «нетрудовые элементы», а потом уже разбираться с правильностью отнесения конкретных лиц к данной категории. А чтобы исключить долгие тяжбы относительно законности-незаконности выселения и оперативно решить задачи заселения остро нуждающихся на высвобожденную жилую площадь, отделы коммунального хозяйства принуждают домоуправления активнее изгонять из жилища не-трудящихся, долго не разбираясь в том, действительно ли они не-трудящиеся. Например, Областной отдел коммунального хозяйства города Ленинграда дает следующее предписание: «Всем Райкоммунотделам. Учитывая, что за последнее время имеет место значительный отсев лиц нетрудовых категорий, подлежащих выселению по тем или иным обстоятельствам, освобождаемым от выселения вышестоящими органами и принимая во внимание острый недостаток жилищ для трудящихся, Облоткомхоз разъясняет, что Райкомунотделы должны наблюдать за тем, чтобы домоуправления использовали предоставленное им ст. 155 Гражданского Кодекса право во всякое время прекращать действия договоров найма жилплощади, заключенных с нетрудовыми элементами...»