Севастьянов понял, что перегнул палку. Отечески потрепал Михаила по плечу.
— Проехали.
Они подошли к машине, Миша отпер двери. Сели в салон. Севастьянов элегантно пошарил у основания рулевого колеса и, победно улыбаясь, извлек маленькую булавочку. Миша молча развел руками, мол, куда нам до вас, профессионалов! Севастьянов знаками показал, что говорить еще рано — микрофон продолжал «подслушивать», — посильнее сжал жука пальцами.
— Все, Мишутка, угроза миновала.
— Спасибо, Саша.
— Нет, братан, одним спасибо не отделаешься.
— Может, где еще стоит? — тут же испугался Миша.
— Нет. Гарик ставит одного жука, и всегда в одно и то же место. Заскок у него такой. Кстати, если ты действительно пасешь то стадо, о котором я упоминал ранее, я тебе кое-что покажу…
Миша вопросительно воззрился на Севастьянова.
— Подожди, я принесу.
Севастьянов ушел. Миша, обхватив руль, прижался лбом к его кожаной оплетке. В голове билась мысль о необдуманности поездки в Боровлянку — вдруг в жуке был навигатор GPS. Хотя нет, слишком он для этого маленький. Да и бандиты слишком жадные, чтобы чересчур навороченную технику использовать. Жучишка самый ничтожный, китайский ширпотреб, дешевка. А вот со Стекловой он поторопился. Вывез ее из Боровлянки — ладно, но правильнее было не сажать ее на поезд, отправляя в неизвестность, а самому спрятать где-нибудь в городе. Она знает, несомненно, много важного и могла бы, под давлением, дать показания против банды Оргункова. С другой стороны, где бы он ее прятал? Город у Молнии как на ладони. Вдруг бы за ним стали следить? Еще чудо, что варнаки пока верят в легенду Миши о увольнении из рядов полиции за алчность. А может, не верят, так, играют с УВД в ролевые игры и смеются втихушку, а потом замочат его, суперагента Михаила Соболева!
Улыбающийся Севастьянов пришел, держа в руках большой конверт из темной бумаги — в такую при Советском Союзе заворачивали в магазинах покупки.
— Что там? Фотографии? — оживился Миша.
— Еще какие! — Севастьянов извлек из конверта крупноформатные фото и протянул их Мише.
Миша остолбенел — на фотографиях была запечатлена расправа. Амбалы Молнии убивали старика и пожилую женщину. Это компромат так компромат!
— Откуда? — спросил Миша.
— Оперативная информация.
— Я возьму их?
— Конечно!
Миша вздохнул с облегчением — уже какой-то прогресс в деле Молнии.
— Спасибо, Саша!
— Ага! Очнись! Дам я тебе их, как же!
— Саша!
— И не мечтай! — Севастьянов был непреклонен.
— Саша, тут же убийство!
— Не слепой!
— Мы этих уродов враз!..
— Хрен ты их возьмешь. Ты — мент, мы — ФСБ. У нас свои цели. Еще не пришло время давить Оргункова.
— Я тебе объясню ситуацию. Эти фотографии могут, самое малое, половину банды накрыть.
— За что? Ну, возьмете, но только за соучастие. Убивал-то один — Хорьков, он же Степа Хорек. Вот старика зарубил, а вот женщину пару раз тюкнул — по плечу и по голове.
— Когда это случилось и где?
— Два часа назад. В Боровлянке.
Миша побледнел. Это же расправились с родителями Стекловой! Он ошарашенно перебирал фотографии, запоминая всех участников расправы, и покорно вернул фото Севастьянову. Бандиты нашли адрес без его помощи. А он-то думал, что они будут ждать вестей и не решатся действовать в обход его! Еще один прокол.
— Саня, мне надо ехать.
Глава 9
Миша связался с Асей, сообщил о виденном на фотографиях. Та приказала дожидаться ее в условленном месте — в летнем кафе у городского парка. Там всегда было многолюдно, и их обмен информацией не мог привлечь внимания.
Глядя на свой айфон, Миша подумал секунду и набрал номер Рэда Пятачины. Рэд взревел раненым вепрем:
— Ты умер там?! Без тебя уже адрес Стекловой нашли. Давай, кати на виллу, разговор к тебе есть!
— Какой разговор?
— Узнаешь.
— Сейчас не могу. У меня встреча.
— Плевать я хотел на твои встречи.
— Подождешь. — Миша прервал соединение. Ишь, разорался, кабан. Им только дай слабину — в рог скрутят. Только так — зуб за зуб, око за око! Когда они видят, что ты их не боишься, перестают борзеть.
У Миши мелькнула мысль, что Рэд так срочно желал его видеть из-за поездки в Боровлянку — вдруг кто-то мог засечь его там, но, не желая мучить себя преждевременными страхами, решил, что узнает обо всем на месте в логове бандитов. Умирать так умирать! Что делать — работа такая! Он полицейский, и это гордое звание подразумевает самопожертвование ради торжества закона! А пока он поведает Асе о расправе над родителями Стекловой и укажет тех, кого следовало брать в ежовые рукавицы и выбивать правду — рыло у них замаранное, сознаются! Хотя Миша был противником таких методов.
Припарковав «тойоту» под деревом, он направился к ярко-красным зонтикам кафе. Многие пластиковые столики пустовали. Он купил у барменши в синем переднике, скучавшей за витриной-холодильником, большую бутылку колы и два пластиковых стаканчика. Усевшись за крайний столик, тот, что ближе к чугунному ажурному забору парка, вскрыл бутылку, налил себе напитка и с жадностью осушил первый стаканчик. Снова наполнил хрупкую тару, но второй раз выпить уже не успел — Ася, улыбающаяся и живописная в своем летнем платье, присела на свободный стул. Она кокетливо закинула ногу на ногу, оголив коленку.
— Колись, любовник, кого можно вязать?
— Что так сразу? Колу будешь?
— Налей. Хотя кола вредна для здоровья.
— Тебе уже ничто не поможет.
— Это точно. Одна надежда — на тебя. Наливай.
— Я чувствовал, что ты жаждешь.
— Сначала назови фамилии, остальное — потом.
— Ася, ты совсем не романтичная особа.
— Ближе к делу. — Ася выпила колу, огляделась, показала быстренько Мише кулак. — Выкладывай, что знаешь. Я тороплюсь.
— Я тоже тороплюсь, а вот сижу и разговариваю с тобой.
— Ты вызвал меня, чтобы поиздеваться?
— Решил потешиться. Я скучаю. Ты ведь моя любимая, а видимся мы лишь мимолетно. — Миша погладил Асю по руке.
Ася усмехнулась:
— Вон ты о чем! Меня добиваешься? А я уж думала, ты обжился там, рядом с Молнией, ориентацию потерял…
— Стерва ты, Аська… Ладно, перейдем к делу, раз любви не получилось. Убил родителей жены Стеклова Степа Хорек. С ним были Васька, Ежик, Болт, Даулет и Рыженький.
Ася заскучала, отвернулась. Миша ждал, что она скажет.
— Что молчишь? — спросил он.
— Жалко стариков. Велела же операм ехать в Боровлянку, так они, бычары, пока протелились…
— Какие же они бычары, если телятся? Они телки!
— Совсем не смешно. Они бычары… Понятно? А мне не нравится работать вместе с такими! Ни поручить ничего нельзя, ни доверить важного…
— Я не такой! — с готовностью отозвался Миша.
— Время покажет… Ты вызнай у наших подопечных, куда они жену Стеклова подевали. Червей, наверное, уже кормит в ближнем лесочке.
Миша благоразумно умолчал о своем благородном поступке — он попозже скажет Асе, что бандиты найти Стеклову не смогли, — и все.
— Узнаю, — сказал он, потупившись.
— Вот и молодец. А этих мы сегодня повяжем. Ладно, Мишенька, бывай. Дел невпроворот. Про Стеклову что узнаешь, сразу оповести.
Ася ушла. Миша посмотрел на свои наручные часы — надо торопиться, а то Рэд его живьем сожрет, и поехал на виллу Оргункова — короля беспредельщиков.
Глава 10
«Тойота» медленно въехала в ворота виллы. Уже смеркалось. Миша посмотрел на застывших истуканами охранников в камуфляже. Машина подкатила к зданию. Здесь было пустынно. Он вышел на улицу. Вокруг никого не было. Он вздохнул — интересно, что его ждало впереди, буквально через несколько минут? Оправив ремень на брюках, Миша пошел внутрь дома. В холле тоже было безлюдно: мебель, кадки с пальмами, гравюры на стенах, несколько бронзовых скульптур.
Миша вышел через стеклянные двери во внутренний двор. Бассейн освещали разноцветные фонари. В их свете сразу почувствовалось, что ранние сумерки сгущаются.
Навстречу Мише выбежал свирепый ротвейлер. Миша замер. Но собака, обнюхав его ноги, тут же убежала.
Услышав, что где-то в зарослях хвощей говорили мужчины, он пошел на голоса.
На низких раскладных стульчиках, за перевернутым деревянным бочонком, сидели распаренные, одетые только в длинные шорты Оргунков и Рэд Пятачина. Обернувшись на его шаги, они увидели Мишу и заулыбались. Хороший знак — сегодня убивать не будут.
— Это я, — просто сказал Миша.
— Пиво будешь? — поинтересовался Молния.
— Можно.
— Где тебя носило весь день? Мои парни ждали, ждали твоего звонка, потом плюнули, влезли в квартиру Стекляшки, перерыли там все и нашли адрес стариков его жены. А где ей еще таиться? Только у своих стариков! Понял, как у меня мысль работает? Как у Шерлока Холмса! — Рэд нисколько не злился на Мишу за его «непрозрачность». А во время телефонного разговора был таким свирепым!
— Не наследили там? — спросил с усмешкой Миша. Теперь он чувствовал себя уверенно. Разговор с фээсбэшником Севастьяновым породил в нем уверенность в своем превосходстве над бандитской мозговой элитой, а нынешнее поведение Пятака уверило его в этом окончательно. Он понял, что ведет игру, и этот матч — его!
— Нет.
— А у стариков наследили. — Миша не смог скрыть своего торжества. В голосе, против его воли, что-то дрогнуло.
— Уже знаешь. — Пятачина усмехнулся.
— От Аси. Оставили много пальчиков, и их сейчас сличают с оттисками в картотеке. Есть подозрение на ваших.
— Не с твоей подсказки? — съязвил Рэд.
Миша наигранно возмутился, хмыкнул:
— Я от Аси узнал о гибели стариков, она же сказала, что, по одной из версий, виноваты ваши люди.
Миша присел на свободный раскладной стульчик, взял стакан пива, отхлебнув, перевел разговор на другое:
— Молния, зачем вы мне жука всунули?
— Жука? — Молния удивился, но не смог выдержать театральной паузы и выдал себя детским смешком.