— Мужики пашут.
— А пацаны играются. Сопли им мамки вытирают. Я мужик! Надо, я и вспашу. Для меня работать — не грех. А если я, мужик, велю, и эти пацаны не будут делать работу, им указанную…
— Ладно, Молния, что злишься по пустякам…
— Да жалко пацанов наших, что ни за член собачий погибли… Все эти виноваты… — Молния сдувался на глазах. Ершили, наверное, с Пятачиной.
— Ты говорил про мужиков, теперь про пацанов…
Молния отмахнулся и на автопилоте пошел в столовую. Миша двинулся следом.
Входил в столовую Миша в паршивейшем настроении. Окна-витрины столовой выходили на бассейн — там плескались молодые амбалы-боевики. Вот для кого в жизни нет забот о будущем: сегодня — король, завтра — холмик на кладбище.
Гарик Заноза суетливо и неопрятно ел окрошку, сопел и давился.
— Это тебе. — Миша положил перед ним листок с адресом владельца зеленой «Лады-Калины».
— Достал уже, — не удивился Заноза и обратился к Молнии: — Что, босс, как у вас там продвигается?
Молния вдруг рассвирепел, став совершенно трезвым, ткнул в Гарика толстым указательным пальцем:
— Сука ты. Ни хрена она не знает, стонет и все.
— Приятно ей, — заулыбался Заноза.
— Заткнись! Сам сейчас застонешь. Здесь тебя, в столовой, с Рэдом загнем! Я велел найти виновного в гибели моих людей, а ты эту шлюху привез и успокоился.
— Она подруга Стекловой! — побледнел Заноза, испугавшись гнева Оргункова.
— Мне плевать, чья она подруга! — заорал Молния.
— Ася сказала — у официального следствия причастность Стекловых к смерти Хрена и Хорька вызывает сомнение. Следствие считает, что у вас, — Миша посмотрел на Оргункова, — начались внутренние разборки. Орудует кто-то свой.
Молния потемнел, молча сел на стул. Официантка принесла ему нарезанную тонкими ломтями вяленую осетрину и стакан водки. Миша тоже сел, сказал официантке: «Чего-нибудь поесть». Молния долго пил, с усилием проталкивая водку в свое луженое горло, наконец поставил стакан на стол, отер рукой влажный рот. И тут же хлобыстнул ладонью по столу.
Заноза вздрогнул. Миша понял — сейчас разорется. Но Молния спокойно принялся жевать осетрину.
— Фигня все это. Ищите, где искали. Какие у нас могут быть разборки? Фуфло. Менты что-то крутят. Ты построже со своей. Поменьше ей выбалтывай.
— Я вообще стараюсь ей не рассказывать о здешних делах.
— Верю. Но баба есть баба.
К Мишиному удивлению, Гарик остался на вилле, и домой Миша уехал один. Что это означало, он не знал, но не верил, что его оставили без хвоста. Гарик крутил и вел свою игру. Миша решил успокоиться и подождать дня рождения Еврея — Евреинова Константина Семеновича, русского, тридцати семи лет от роду, бандита, но не зэка — орудовал он аккуратно и зону топтать ему еще не приходилось. Миша надеялся, что, встретив тридцать восьмую годовщину, Еврей все-таки отправится на далекий Север, за колючую проволоку.
Вечер Миша провел в одиночестве, выпил бутылку крепленого вина и вырубился.
Утром он встал хмурый и сам отправился к Гарику — нечего с ним играться.
Глава 20
Ася отрешенно смотрела перед собой — не нравилось ей происходившее вокруг. Не так все задумывалось. Как еще сложится в драматическом театре! Видеокамеры аккуратно установили в коридорах, фойе и туалетах (ребята ночью сделали все, как надо), а уверенности в успехе не было. Оргунков хитер и умен. Не верилось, что он позволит обхитрить себя и схватить за руку. Вот вчера она отдала Мише адрес Салаева, подвозившего на своей «калине» Стеклову, а сегодня уже Коростылев возбужденно прокричал в трубку по внутренней дежурке: «Собирайся на мокряк!»
Дверь кабинета распахнулась. Коростылев рявкнул:
— Антонова, на выход! Чего копаешься?
— Иду.
Всю дорогу до места обитания Салаева ехали молча. Коростылев лузгал семечки, его сонные архары хлопали глазами. На душе у Аси было тоскливо. Зря она так скоро отдала адрес Салаева Мише. Надо было предусмотреть и такой вариант, самый ужасный.
В квартире убитого орудовали эксперты. Участковый составлял акт обнаружения трупа.
— Что у вас? — спросила Ася у медика.
— Убит выстрелом в лоб. Перед этим его пытали и насиловали. Мужеложество.
— Понятно.
Эксперты снимали оставленные отпечатки. Ася бегло осмотрела квартиру — Миша отдал адрес Салаева бандитам, и те приехали сюда на разговор. Разговор не склеился, да и как он мог склеиться, если Салаев ничего не знал. А они были уверены, что он знает… Но убить! Уму непостижимо. Странно. Бандитам нужна Стеклова, край как нужна. Они именно ее винят в смерти своих людей — ее и ее мужа. Почему, Миша не объяснил, сам был не в курсе или в курсе, но из своих соображений пока не поставил ее в известность. В любом случае задача номер один — отловить Стеклову раньше бандитов. А тех, кто «погулял» в квартире Салаева, сдаст Миша, если даже не будет явных улик; дальше — дело техники. Если знаешь, что черт виновен, ты и его разговоришь по-любому — основная аксиома дознания…
На квартире Гарика бушевала паника — Заноза, пьяный и злой, заливал в себя водку прямо из горла, потом шел в туалет и извергал все в унитаз. Его подручный амбал, пьяный и бледный, сидел безвольно в кресле, видимо, он также лечился от чего-то, а то, что Гарик промывал свои внутренности, сомнений не вызывало — он снова вернулся из туалета и схватился за бутылку.
— Стой ты! — удержал его руку Миша. — Передохни.
— А-а! — Гарик нервно дернулся, ушел к дивану и рухнул на него, закрыв глаза.
— И как мы поедем на дело?
— Езжай сам, мне плохо.
— Что стряслось?
Гарик смачно плюнул на палас:
— Дерьма наглотались. Он да я.
— Говори яснее.
— Мужика того замочили.
— Какого?
— Салаева!
— Как замочили?! — Миша почувствовал легкое головокружение, и под ложечкой засосало — эти говнюки просто так завалили мужика, а теперь трусливо лакали водяру. — Что за хрень?
— А то! — взвизгнул Гарик. — Сука он!
— Говори нормально. Заноза, ты козел! Тебе Молния велел найти суку, которая валит наших людей. Ваших людей. А ты порешь чертовню. Я тебе адрес раздобыл, чтобы ты расспросил чувака, а ты его завалил?!
— Не я! — В зрачках Занозы был ужас.
— А кто? Он?
Амбал испуганно заморгал:
— Я не убивал.
— Ты не убивал, он не убивал… Что же с Салаевым?
— Он запирался, как бык, — заговорил Заноза плаксивым голосом. — Упер рога в пол:
«Не знаю ничего!» Стали бить. Сильно били. Сигаретами прижигали, в яйца пинали. Я не выдержал. — Заноза плакал. Его пьяные слезы были до того отвратительны, что Миша готов был развернуться и уйти, но задание требовало выслушать монолог упыря до конца. Заноза сжал кулак и плача говорил: — Загнули гада и запетушили. Толик давай все барахло у него перетряхивать, думали, может, записку найдем, номер телефона или адрес, где Стеклова прячется, а нашли… таблетки «Пирантел». У него глисты были. Понял? Мы его перли, а он глистатый!!!
— И что?
— Да он заразил нас! — взвизгнул Гарик. — У меня черви теперь!
— Семечек тыквенных поешь, через пару дней излечишься.
Гарик плакал. Черт хренов.
— Ты убил Салаева?
— Не помню. Как в тумане все. — Руки Гарика дрожали. — Или я, или он сам в лоб себе забабахал… Или Толик вон замочил.
— Иди на … я не убивал! — дернулся амбал испуганно.
— Пистолет у тебя был! — рыкнул Гарик.
— Где труп? — спросил Миша. Думать, что часть вины за гибель непричастного к разборкам человека лежит на нем (он принес Гарику адрес), не хотелось, но уже думалось.
— Там остался.
— Ясно, у ментов. И что теперь?
— Не знаю. — Гарик плаксиво сморщился.
— Схорониться вам надо, затаиться на время. Пока суд да дело. Я с Молнией переговорю. Валите отсюда.
— Сейчас?
— Немедленно!
— А куда?
— Где у вас хата для отлежки?
— Не поеду туда. Молния знает ту хату — убьет.
— Точно, он разозлится. — Миша сел в кресло, а сам уже кипел. Он дал адрес, и эти выродки замучили человека насмерть. Самих так же порвать! Это не люди, животные, страшные чудовища в человеческом обличье. На душе скребли кошки. Побыстрее бы всех отморозков загребли в драмтеатре. — Есть еще адреса?
— Есть. — Толик, бледный и потный, вперил в Мишу мутный взгляд.
— Езжайте туда. Адрес я должен знать. Когда все устроится, сообщу. Мне пора. Меня ждут. И вас чтоб тут не было через пять минут!
— Подожди, Миша… Ты не обижайся на меня, что я на тебя бочку катил.
— Не ной, Гарик, все образуется. Кстати, если бы вы Салаева отпялили через презервативы, червей бы у вас не было!
— У-у-у! Пошел ты!
Миша вышел из подъезда, посмотрел на пасмурное небо. Асе звонить пока не имело смысла, слишком многое зависело от операции в драмтеатре — пусть Заноза и Толик побудут на своей хазе до поры до времени, а как только мышеловка захлопнется и всю банду повяжут, тогда придет очередь и этих козлов. От ответственности никто не уйдет. Надо бы преступникам привыкнуть к этой мысли — гадишь, но знай, что воздастся по-любому.
Сообщать Молнии о проколе Гарика Миша тоже решил повременить. Чужая слабость — твоя сила!
Он купил в киоске газету, сел на лавочку. Раз у него высвободилось время, он его всецело посвятит поиску Стекловой. Вот основная задача на данный момент. Основная!
Глава 21
— Кончится этот беспредел или нет?! — Ася хлобыстнула ладонью по своему столу.
Улыбающийся Коростылев, веселый вестник смерти, стоя в дверях кабинета, поглядывал на свои часы — вечерние сумерки сгущались быстро. День еще не кончился, а требовалось вновь ехать на мокряк. Два трупа! Уже в Москве начали выражать недовольство. Начальника областного УВД точно уволят за несоответствие!
Ася потерла лоб.
— У меня возникает все время один и тот же важный вопрос: почему в мое дежурство, Коля?
— У Молнии спроси.
— Кто убитые?