— Между прочим, он у нас, кажется, обвиняемый, числится в бегах, и, по-моему, его следует вернуть под замок, для проведения следственных мероприятий.
— Этот вопрос решит начальство. Расскажи, что творится в стане Оргункова.
— В стане тихо. По двору разгуливает охрана. Что делается внутри дома — неизвестно. Никто Оргункова не посещает… Затаился после стольких потерь.
— Может быть… Присаживайся за стол, что стоишь? В ногах правды нет.
— Как продвигается наше дело? — спросил Коростылев, усаживаясь на жесткий стул.
— Значит так. Наша любимая Елена Стеклова после встречи с мужем смягчилась, начала давать показания. Тут и Оргунков с его поборами и разбоем, и Сотов — беспредельщик, и даже «правильный» Эскимос. У меня скоро рандеву с майором Митрошиным, он примет решение относительно дальнейших планов: можно брать Молнию с Рэдом или обождать, чтобы и Эскимоса прихватить… Мне необходима полная информация о «молниеносных». Выдели еще людей, пусть каждого, кто связан с Оргунковым, ведут плотно. Дело близится к финалу…
— Понял, начальник. Исполню.
Отчитавшись перед Митрошиным о результате бесед со Стекловой, Ася, к своему неудовольствию, получила указание повременить с задержанием главных фигурантов дела — Оргункова и Сотова.
— Не время еще.
— Почему?
— Сама говоришь — Эскимос в деле возник.
— Эскимос птица залетная, у нас не пакостил.
— Приехал пакостить. Подождем. Брать, так всех!
* * *
…Следующее утро началось со звонка от Коростылева:
— Антонова, виллу Оргункова покинул хмурый субъект по кличке Крот. Сейчас отправлю человека проследить за ним.
— Миша не появлялся?
— Твой любимый бандит Соболев не появлялся.
— Понятно. До связи.
— Что?
— Работай, говорю…
В душе Аси нарастала тревога — что же с Мишей?
Через полчаса по сотовому вышел на связь взволнованный Огурцов:
— В районе магазина «Электротовары» была стрельба. А у нас зашевелились — со двора виллы выехал джип.
— Кто в джипе?
— Неизвестно.
— Проследите за ним.
— Попробуем.
Ася нервно заходила по кабинету. Еще через пятнадцать минут затрезвонил стационарный аппарат — дежурный по внутренней связи возвестил:
— Антонова, на выход! В летнем кафе у магазина «Электротовары» — труп.
— Еду.
Ася торопливо закрыла кабинет на ключ. От волнения тряслись руки. Что это с ней?!
У дверей управления ждала дежурная иномарка. Водитель Толя встретил белозубой улыбкой:
— Давно вместе не катались!
— Давно, — согласилась Ася, усаживаясь на переднее сиденье. — Я все больше с бригадой Коростылева километры наматывала.
Как только отъехали от управления, по рации на связь вышел Коростылев:
— Всем! Всем! Говорит старший оперуполномоченный Коростылев! У ресторана «Абрек» перестрелка — бандитская разборка. Прошу подкрепления!
— Коростылев, это Ася. Что у вас?
— Стрельба у нас! До связи, Ася.
До магазина «Электротовары» домчались за пять минут. Вокруг летнего кафе, укрытого красной брезентовой крышей, толпились зеваки. Стояла машина скорой помощи. Патрульные оцепили место убийства. Человек лежал на асфальте в луже крови.
— Свидетели есть? — поинтересовалась Ася у сержанта патруля.
— Нет. Стреляли, скорее всего, из тех кустов, у Дома быта.
Ася оглянулась. Да, скорее всего, оттуда. Высокая черемуха буйно росла вдоль каменного забора. В заборе были квадратные проемы, словно бойницы.
Из притормозившей «Лады»-«девятки», серого металлика, вышли двое — мужик и девица, в строгих костюмах. Девица предъявила корочку:
— Майор Андреева. ОСУ ФСБ.
Она мельком взглянула на убитого, кивнула своему партнеру:
— Крот.
— Да, он. Поехали в «Абрек».
— Поехали.
Ася проводила взглядом отъезжавшую машину. Все ясно — основные события разыгрывались у кавказского ресторана. Надо было гнать туда — тут ничего интересного Ася не почерпнет, пусть пока эксперты поработают. Она по рации вызвала Коростылева. Отозвался Огурцов.
— Огурцов на связи.
— Где Коля?
— Ася, тут кровищи — сверх меры! Колян на нашем скрипучем УАЗе в погоню рванул. Эскимос какой-то ушел.
— Кто с Колей?
— Один он.
— Я к вам!
Она нажала «отбой связи», полезла в дежурную машину на свое место.
— Поехали, Толя. Там, у «Абрека», побоище…
Глава 12
Миша очнулся на холодном полу. Он был прикован наручниками к чугунной батарее.
— Где я?
— Где ты? Хо-хо! Это тебе знать не полагается. — Над ним стоял один из хмырей Эскимоса, щелкал семечки и сплевывал шелуху Мише на голову. — Как яйца, не болят?
— Нет.
— Это хорошо, значит, уже усыхают. Скоро отвалятся.
— Пошел ты!
— Что он там рычит? — заглянул в помещение Эскимос.
Миша уже мог соображать, и ему показалось, что они находятся в каком-то подвале — под самым потолком, покрытым толстым слоем пыли, тянулись ржавые трубы большого диаметра, стены были влажные и пахли плесенью.
— Недоволен, что ему яйца отбили.
— А зачем они тебе? — Эскимос добро ухмыльнулся, обращаясь к Мише. Он выглядел благодушным доктором Айболитом, кастрировавшим поросенка перед убоем. — Тебе жить осталось недолго — не пригодятся. Я своего парня уже отправил в летнее кафе, надеюсь, он убережет от фээсбэшников человека Молнии и все расскажет о твоих подвигах. А когда приедет Молния, я отдам ему тебя на растерзание.
Миша угрюмо молчал.
— Что тебе велела Андреева вызнать? — посуровел Эскимос. — Ты слышал о профессоре Арчелове? Нет? Как? Знаменитый конструктор-разработчик новейшего российского боевого вертолета «Оборотень»! Ему тоже Самуил яйца отбил… И Арчелов повесился от безысходности. Нам требовались кое-какие математические выкладки о принципе работы нового радара. Мы били его по яйцам, пока он любезно не согласился поделиться с нами информацией. К сожалению, покупатель погорел при пересечении границы. С той поры у меня разногласия с ФСБ. Андреевой, видимо, очень любопытно узнать, что такого важного я собираюсь извлечь для продажи из оборонных фирм вашего городка. Ведь так? Молчи, молчи, Оргунков — зверь, он тебя разговорит, а я не беспредельщик, мне ментовской крови не надо… — Эскимос взглянул на часы. — Что ж, отстегни его, пойдем наверх, на солнце. Они уже должны подъехать.
Самуил извлек из кармана ключ от наручников, отстегнул Мишу, поднял рывком за ворот, толкнул в спину к двери.
— Пшел, козляра!
Миша развернулся и хлестко врезал урке по глазам.
— У-о-о! — выдохнул урка.
Новый удар могучего кулака Миши опрокинул Самуила на бетонный пол. Не раздумывая, Миша добил врага пинком в пах. Самуил закатил глаза и захрипел.
Миша торопливо побежал к двери, оказался на лестнице, в несколько прыжков преодолел ее и толкнул ногой новую дверь. Он решил догнать Эскимоса, вырубить его и попытаться вызвать Асю с подмогой. Иного варианта не было — его раскрыли, операция ФСБ провалена. Надо брать злодеев за их старые грехи. А как быть с Молнией? Молния и козел Пятачина по-прежнему, насколько знал Миша, оставались формально чисты перед законом…
Вихрь мыслей отпустил Мишу посреди большой кухни с кафельными стенами до самого потолка — да он же в ресторане «Абрек», черт бы побрал этого Эскимоса!
— Падла! Тварь! — заорали за стеной, в зале для посетителей.
Тут же разразилась грохотом пистолетная пальба.
Бах! Бах! Бах!
— А-а-а-а!!!
Бах!
Миша выглянул в зал.
Эскимос, прячась за опрокинутым массивным диваном, палил из пистолета. За колоннами прятались Рэд Пятачина и Голубая Молния.
Молния стрелял из пистолета ПМ, Рэд — из своего знаменитого обреза.
Рядом с Эскимосом в луже крови лежал повар.
— Суки! Сволочи! — ругался Эскимос.
— Крота убил! Сам сдохни! — орал в ответ Пятачина.
Молния заметил Мишу.
— Беги, Мишка!
Бах! Бах!
Эскимос обернулся к Мише, ощерился:
— Ах ты гад!
Его пистолет выстрелил.
Миша отшатнулся — пуля чиркнула по уху. Молния и Рэд снова открыли пальбу. Эскимос охнул, схватился за оплывающее кровью плечо. — Падлы! — Он резко вскочил, выстрелил и попал Рэду в живот.
Еще секунда — и он оказался рядом с Мишей, ткнул стволом пистолета в подбородок:
— Быстро! Вперед, через черный ход!
Они миновали кухню, где причитали под столами перепуганные посудомойки. Эскимос в раже застрелил одну из них. Пнул Мишу.
— Быстрей, сука.
Оказавшись на заднем дворе, Эскимос дернул дверцу старого «мерседеса». Кивнул Мише:
— Прыгай за руль. Начнешь мутить — застрелю. Миша послушно сел за руль, «мерседес» рванул со двора. Из дверей черного хода выскочили Молния и Пузырь.
Автомат АК-74 в руках Пузыря разразился короткой очередью.
Тра-та-та-та!!!
Эскимос залег на заднем сиденье, продолжая держать пистолет у Мишиного затылка. Заднее стекло «мерседеса», пробитое пулями в четырех местах, вдруг рассыпалось на груду мелких кубиков.
— Убей его! Убей! Он Рэда завалил! — визжал в истерике Оргунков, безумно щелкая пустым пистолетом.
«Мерседес» вывернул на широкую дорогу.
— Менты! — заорал Эскимос.
У парадного входа в «Абрек» было тесно от полицейских машин. Миша свернул в проулок.
— Давай, давай, не сбавляй скорости, — шептал Эскимос, шевеля вспотевшими пальцами на рукоятке пистолета.
«Мерседес» снова вывернул и понесся по тихой, безлюдной улице. Следом вылетел из проулка уазик оперативного отдела — его Миша сразу узнал. Дорога была плохая, в ухабах, Мише пришлось сбросить газ. Оперативная машина поравнялась с «мерседесом». Сидевший за ее рулем Коростылев вдруг вытащил пистолет и выстрелил. Миша успел отклониться.
— Эскимос, отдай мне его! Отдай! — заорал Коростылев.
— Тормози, — прохрипел Эскимос.
— Он повяжет тебя! Я же мент, он меня вызволить хочет! — заговорил Миша, понимая, что обезумевший в своей ненависти Коростылев сейчас во много крат опаснее отпетого уголовника.