И да, согреваюсь я довольно быстро. Еще минута — и отталкиваю от себя этого нахала. Отхожу назад, ложусь на воду и начинаю плыть, размеренно работая руками и ногами. Ох, как же хорошо. Делаю несколько кругов, а потом, задержав дыхание, ныряю. Вода окружает меня везде, заливает уши и глаза, но мне это не мешает. Мне все нравится. Плавно двигаясь вперед, проплываю пару метров и резко выныриваю, чтобы глотнуть новую порцию воздуха.
— Моя птичка решила превратиться в русалку? — естественно, Костя тут же привлекает меня к себе, неожиданно подобравшись сзади.
— А почему бы и нет, — смеюсь, откидывая голову ему на плечо.
— Тебе чертовски идет этот купальник, знаешь? — сексуальности в голосе столько, что ей, наверное, можно затопить весь город. Судорожно сглатываю, ощущая как где-то в глубине тела начинают сворачиваться тугие клубочки возбуждения.
— Правда? — из-за вмиг пересохшего горла голос становится хриплым. — А Зоя посоветовала мне купить новый, более откровенный.
— Ох, зря все же мама пустила на самотек развитие ее модных пристрастий. — Костя укоризненно вздыхает. — Вот и вырастили на свою голову взбалмошное нечто, которое иногда так вырядится, что глаза закрыть хочется, чтобы этого всего не видеть. — Тая, даже не вздумай ее слушать. Ничего более откровенного тебе не нужно. Да я тебя и не выпущу на общественный пляж в чем-то провокационном.
— Да что ты? — из чувства противоречия все же решаю поспорить, хотя полностью согласна с его мнением.
— Хочешь проверить? Рискни… Потом вас обеих запру в доме на неделю. И окна заколочу. И люк на чердак тоже.
— Тиран….деспот…самод…аааах, — Костя оттягивает мою голову назад, схватив за волосы, и покусывает все чувствительные места на шее. Это так непривычно, остро-болезненно, но мое тело поддается, рождая неудержимые всплески удовольствия, и я начинаю тихо постанывать.
— Тиран, значит, да? — мужские пальцы перемещаются вниз по спине и дергают завязки лифа. Еще миг — и нагая грудь оказывается во власти прохладной воды. Вздрагиваю, ощущая как набухают сосочки, становясь похожими на острые камушки.
— А ну отдай… — я разворачиваюсь и пытаюсь отобрать свой лиф, но не тут то было. Костя держит кусочек ткани высоко над головой, так что не дотянуться. А потом вообще отплывает от меня и зашвыривает его на берег.
— Вот так лучше, — довольный собой подплывает ко мне и сграбастывает в охапку.
А в следующее мгновение с такой дикой жаждой набрасывается на мои губы, будто мы не виделись минимум месяц. С тихим вздохом впускаю в себя его язык, позволяя безраздельно властвовать внутри.
Голова идет кругом, перед глазами расплываются мутные пятна. Крепче вцепляюсь руками в шею мужчины, не доверяя больше своим подрагивающим ногам.
Точно чувствуя мое состояние, Костя подхватывает меня под ягодицы, приподнимая, а я обхватываю его талию ногами. И все это делаем, не прерывая поцелуя. Его настойчивый язык вторгается все глубже, пытаясь поглотить меня, выпить до дна все, что могу предложить.
Когда мне начинает казаться, что вот-вот потеряю сознание от недостатка кислорода, он освобождает мой рот, найдя более притягательный объект. Пальцы безошибочно находят сосок правой груди, начиная беспощадно его терзать, а губы и язык начинают ласкать второй, заставляя меня исходить желанием.
Я изгибалась и хныкала, подставляя ему груди для лучшего доступа. Внизу ощущала налитое страстью достоинство и буквально изнывала от накатывающих эмоций.
— Мокренькая уже вся, да, Тая? — прикусывает сосок, вырывая болезненный вхлип.
— Конечно, мы же в воде, вообще-то, — удивительно, как нахожу в себе силы съязвить, хотя толком уже ничего не соображаю. Мозг явно растекся горячим воском по черепной коробке.
— Да? Ну так давай сейчас проверим это на суше, — и с этими словами он вынес меня из воды, разложив на расстеленном полотенце.
Попыталась было подняться, но мне не позволили. А потом последовал новый взрыв сводящей с ума страсти. Я таяла под умелыми руками, извивалась, металась, дергалась, ожидая желанного освобождения. Слышала постыдные чавкающие звуки, которые извлекал из меня Костя словно скрипач, виртуозно играющий на скрипке, и от этого возбуждалась еще больше.
— Давай, Тая. Кончи для меня, — и внутри наконец лопнула струна, заставив тело подергиваться от удовольствия. Мои бедра пару раз дернулись вперед, а потом я обмякла, обессиленно распластавшись на покрытом полотенцем песке.
Сквозь спадающую пелену вожделения заметила, как Костя помогает себе рукой, любуясь моим измученным телом, слушала его рваные стоны и блаженно улыбнулась в конце, когда он тоже получил свой кусочек оргазма.
Некоторое время мы просто лежим, наслаждаясь объятиями друг друга. А я поневоле задаюсь вопросом — если нас сейчас так сильно коротит, то что будет, когда мы доберемся до главного? Вообще бомбой рванет, что ли? При мысли об этом вздрагиваю в предвкушении. Эх, скорее бы уже июль.
— Замерзла? — Костя неправильно истолковал реакцию моего тела, но я не стала его разубеждать.
Он помог мне одеться, укутав вдобавок сухим полотенцем. И вручил чашку чая, который еще оставался в термосе.
— Надо в дом возвращаться, — со вздохом говорю минут через десять. — А то родители искать нас пойдут.
— Давай еще минут пять посидим? Уж больно тут хорошо.
— Да, хорошо — это не то слово, — кладу голову ему на плечо, Костя обнимает меня за талию.
Мы продолжаем молча сидеть, слушая стрекот насекомых и наблюдая за горящими на небе звездами. Пожалуй, этот вечер один из лучших в моей жизни.
Глава 23 Подарок на прощание
В день моего двадцатилетия погода решает меня побаловать. И это радует, а то холода и слякоть уже порядком надоели.
Последние дни июня прошли за плотной завесой ливневых дождей. Было холодно, пасмурно, лило практически не переставая. Небесные хляби разверзлись с поистине устрашающей силой.
Поскольку ливневки не справлялись с таким количеством воды, на дорогах стояли даже не лужи, а самые настоящие озера. Казалось, еще немного — и перемещаться можно будет только на лодках. Машины и так уже передвигались вплавь, а прохожих не спасали даже плащи и резиновые сапоги.
В общем, после целой недели такой природной вакханалии еще столько же времени потребовалось на то, чтобы ушла вода и полностью просохла земля.
И вот, утром девятого июля, едва разлепив глаза, я резко поднимаюсь с кровати и первым делом кидаюсь к окну. Картина снаружи меня радует — чистое небо, яркое солнце, сухая земля. Из открытой форточки веет теплым воздухом.
По всем признакам день обещает быть жарким.
Счастливо вздохнув, возвращаюсь в постель и ныряю в мир одеял и подушек. На часах всего восемь утра, так что позволяю себе немного поваляться. Так хочется понежиться в свой праздник. Закрываю глаза и утыкаюсь лицом в подушку, а в мыслях уже вовсю предвкушаю сегодняшний день.
А запланировано у нас много чего. Мы с Костей составили целый список того, что будем делать весь день: художественная фотосессия, поход в кино, прогулка на яхте, выставка художественной фотографии. Ну и ужин с родителями вечером, естественно.
Кстати, я всерьез решила в свободное время начать ходить на курсы фотографов. Хочу попробовать себя в чем-то новом. Раз уж устроиться на работу мне не дали, то хоть саморазвитием займусь. Вообще, я хотела поработать немного в местной кондитерской, но родители с Костей крепко спелись и наложили вето на мои хотелки.
И хоть убей, но не понимаю почему. Не в ночной же клуб собралась идти, и не в пивную, где каждый второй норовил бы полапать за задницу. Но уперлись рогом — и все. Спорить бесполезно. Так что все это время я ходила с мамой в школу, помогая разбираться с кучей документации, которой постоянно заваливает министерство образования. Новые методички, новые программы, разработка новых учебных планов. Работы непочатый край.
В принципе, это тоже для меня хорошая практика. Убью двух зайцев одним выстрелом. И маме помогу, и заодно решу, хочу ли я работать в системе образования.
Мои размышления прерывает звук открывшейся двери и в комнату входят счастливые родители.
— С Днем Рождения, доченька, — мама крепко обнимает, а папа, поцеловав, как обычно пытается подергать за уши.
— Ну пап, я уже не маленькая, — смеюсь и уворачиваюсь, хотя это мало помогает. В итоге через минуту остаюсь с горящими ушами.
— Для нас ты всегда будешь нашей малышкой, — папа пускает слезу и взъерошивает мне волосы. — Казалось, только вчера забирал тебя из роддома, такой крошечный сверток длиной в 50 сантиметров и весом в три килограмма. А вот смотри, один миг — и ты уже невеста. Которую вот-вот уведут из дома.
— Пап, — смущенно сверлю взглядом одеяло, чувствуя, как горят кончики ушей.
— Андрей, не причитай, а лучше подарок предъяви.
Папа протягивает мне плоскую квадратную кробочку, которую я тут же и открываю.
— Боже, какая красота. Спасибо… — с восхищением смотрю на потрясающий комплект из серого жемчуга. Неправильной формы крупная жемчужина на серебряной цепочке. И в пару к ней такие же сережки с английским замком, только жемчуг на них размером поменьше.
— Что, угодили мы тебе с подарком? — папа довольно улыбается, пока я горячо обнимаю их обоих.
— Более чем, — тут же выбираюсь из кровати и примеряю комплект, вертясь перед зеркалом. Изящно, стильно, элегантно. Кажется, я знаю, в чем пойду сегодня гулять.
— Вот и отлично. Мы долго выбирали. — мама подталкивает отца к выходу. — Давай одевайся — и марш на кухню. Завтрак уже стынет.
— Слушаюсь, — шутливо прикладываю ладонь к голове, салютуя, а мама лишь качает головой, прикрывая за собой дверь.
Мы бодро завтракаем, весело болтая. Успеваю даже помочь маме с заготовками на вечер, а потом убегаю собираться. Костя обещал заехать за мной к одиннадцати.
Выбираю платье бирюзового цвета, с квадратным вырезом, небольшими плечиками и пышной юбкой до колена. Оно хорошо оттеняет мои каштановые волосы и карие глаза. Волосы слегка завива