ю, верхнюю часть собираю наверх и закрепляю шпильками, а остальные локоны оставляю струиться по спине и плечам.
Довольная получившимся образом, принимаюсь за макияж. Легкая база, капелька тональника, тушь, подводка, бежевые тени и розовый блеск для губ. Ну вот и все, вроде готова. Улыбнувшись своему отражению в зеркале, начинаю убирать косметику в косметичку, как дверь вдруг неожиданно открывается.
— Привет, — от звука этого тихого, немного неуверенного голоса невольно вздрагиваю и оборачиваюсь.
— Привет, Саш, — мой голос звучит непривычно глухо.
Парень прикрывает за собой дверь и приваливается спиной к косяку. Стоим молча, смотря друг на друга в упор. В комнате повисает ощущение острой неловкости, такое между нами впервые на моей памяти.
— Что ты здесь делаешь? — наконец решаю прервать эту мучительную тишину. Если честно, не ожидала его сегодня увидеть. Хотя все прошлые годы не представляла свой праздник без лучшего друга. Сашка и поздравлял меня всегда самым первым, в первые минуты после полуночи. А я спецом не ложилась спать, ожидая его смс или звонка. А следующий день начинался с вручения подарка и наших совместных прогулок.
В его День Рождения процедура повторялась с точностью до наоборот. Я писала ночью поздравления, а утром бежала в гости с подарком. Грустно вздыхаю. Как же быстро все меняется. Одно ненужное признание, нелепый скандал — и все разрушено. Дружба рухнула в один миг как карточный домик. И ничего уже не исправить. В этот момент я поняла это окончательно, пути обратно для нас нет. И все наши последующие праздники мы будем встречать совсем с другими людьми.
— Я знал, что трубку ты не возьмешь, поэтому решил подняться, — голос Саши все так же тих и безэмоционален. Словно из тела выкачали все жизненные силы. А в глазах столько неизбывной тоски, что сердце само по себе сжимается в болезненном спазме.
— Не думаю, что это хорошая идея. — черт, помимо воли слова звучат слишком грубо. Надо бы помягче, но не могу. Я и так борюсь с собой, чтобы не броситься к нему на шею и не потрясти хорошенько, в нелепой попытке вернуть прошедшие дни. — Думаю, тебе лучше уйти.
— Сейчас уйду, Яна, не переживай. Я зашел попрощаться. — нервно сглатывает, руки сцепляет в замок. — Я сегодня уезжаю из города.
— Как уезжаешь? Куда? — в недоумении пялюсь на него.
— В столицу.
— Надолго? — спрашиваю подобно механической игрушке, запрограммированной выдавать определенные слова.
— Думаю, что насовсем.
У меня от шока подкашиваются ноги и я опускаюсь на кровать. Такого поворота я никак не ожидала. Сашка уезжает? Но зачем? Что ему делать одному в чужом городе?
— А как же учеба? — знаю, вопрос глупый, но это единственное, за что смог зацепиться мой мозг.
— Так я перевелся. — пожимает плечами. Взгляд направлен в окно. — На прошлой неделе забрал документы из КГФУ.
— Но зачем, Саш? — наконец спрашиваю о том, что меня волнует больше всего. Зачем непременно нужно все бросать и уезжать из города?
— Потому что так будет лучше. — грустно кривит губы в подобии улыбки. — Для тебя, для меня. Забавно, как быстро этот город стал слишком тесным для нас двоих. Не находишь?
— Саш, — я кусаю губы, чтобы не закричать. Все это так неправильно. Никак не могу разобраться в себе, не могу объяснить. Но ощущаю каким-то внутренним чутьем, что все складывается паршиво. Так не должно было быть.
Я прекрасно понимаю, почему он хочет быть подальше от меня. Сама этому способствовала, неделями игнорируя его. Оставив в подвешенном состоянии мучиться безответной любовью и чувством вины. Внезапно возникло жуткое желание вернуть все назад, все исправить, помириться, но понимаю, что поздно.
Наши взгляды встречаются и я осознаю, что это конец. Действительно конец. Да, я предполагала, что все к этому придет, но все же думала, что это произойдет постепенно и мы из друзей превратимся в хороших знакомых, которые время от времени будут общаться, встречаясь на улице. Но нет. Сашка решил резануть по живому. И от этого больнее вдвойне. Нам обоим.
— Как ты там будешь? Где остановишься? — комкаю в руках подол платья, подавляя в себе бушующие эмоции.
— У мамы в Москве живет хорошая подруга. У нее пока остановлюсь. А там посмотрим. Может, с кем-нибудь сниму квартиру. А может, заселюсь в общежитие. Не пропаду, в общем.
— Что ж, тогда удачи тебе…
В каком-то внезапном порыве мы одновременно двигаемся навстречу друг другу, протягиваем руки вперед словно для объятий, но всего в паре шагов замираем, наткнувшись на невидимую преграду. Отныне между нами стеклянная стена, которую не преодолеть. Руки бессильно застывают в воздухе, держась за пустоту. Потом медленно падают вниз. Немая сцена.
Я первая прихожу в себя, отступаю на пару шагов назад и откашливаюсь, пытаясь успокоиться. Делаю вид, что поправляю прическу. Смотрю куда угодно, но только не на Сашку.
— Ян, — прозвучало через минуту, — извиняться не буду, понимаю, что бесполезно. Не простишь. Но позволь хоть с Днем Рождения поздравить. В последний раз. Вот, держи.
Вскидываю глаза и вижу, что в руке у Саши лежит красная бархатная коробочка прямоугольной формы.
В глазах начало все расплываться, а на душе стало так погано, что хоть волком вой. В последний раз… Это не слова, это приговор… Тело застыло, не желая двигаться.
— Можешь не носить, если не хочешь. Просто прими. Пусть лежит где-нибудь на полке. Может, хоть иногда будешь вспоминать старого друга.
Наконец выхожу из ступора и забираю коробочку. Бархат приятно ласкает кожу, но мне сейчас не до того.
— Прощай, Яна. С Днем Варенья тебя. И будь счастлива.
В последний момент наши взгляды вновь пересекаются, но я не успеваю разобрать, что именно вижу в этих голубых озерах. Сашка выходит из комнаты, а я уныло плетусь к тумбочке и запихиваю его подарок в верхний ящик. Потом посмотрю, может быть.
— Саш, а ты куда? — сквозь открытую дверь слышу удивленный голос мамы. — А как же чай с тортом?
— Простите, тетя Марина, мне пора. — с мамой Сашка разговаривает довольно бодро. Даже улыбается, судя по интонациям. — У меня поезд через полтора часа. И родители ждут в машине.
— Значит, ты и правда уезжаешь? Почему? Так неожиданно, — мамин голос резко грустнеет.
— Так получилось. Буду теперь учиться в столице.
— Что ж, всяческих успехов тебе. И береги себя. А как в городе будешь, обязательно забегай в гости.
— Постараюсь…
Дальше я слышу звук закрывающейся входной двери и обессиленно опускаюсь на стул. Пытаюсь осознать произошедшее. Умом понимаю, что Сашка все делает правильно. В столице ему будет лучше, забудет меня, встретит хорошую девушку, женится.
Но почему тогда мне так плохо? Что за странная боль в груди? И с чего вдруг появилось это непонятное чувство невосполнимой утраты? Будто бы лишилась части собственного тела? Как это понять?
Закрываю глаза руками и пытаюсь взять себя в руки. Получается плохо.
— Ну и что это у нас тут происходит, а? Почему именинница мокроту разводит?
Глава 24 Разговор по душам
Я поспешно отрываю руки от лица, утирая слезы.
— Все в порядке, мам, правда, — угу, жаль только, что голос мой дрожит как машина-развалюха. Выдавая все, что со мной творится. Таким голосом обмануть можно только глухого.
— Вижу я, как все с тобой в порядке, — мама упирает руки в бока и укоризненно качает головой. — В зеркало хоть на себя посмотри.
— Ой, — это все, что я могу из себя выдавить, увидев свое отражение. Тени смазались, под глазами потеки туши. На щеках пятна от тоналки. Мда. Обладательница титула «Мисс Вселенная», не иначе.
— Значит, так. Быстро приводи себя в порядок, а я пока сделаю чай.
Мама уходит, а я спешно начинаю наводить марафет. Хорошо, что Костя прислал смс о том, что задержится на полчаса. Еще не хватало, чтобы он меня увидел в таком раздрае.
В общем, к моменту возвращения мамы с подносом я уже выгляжу вполне прилично.
— А теперь признавайся давай. Что у вас с Сашей стряслось?
Да уж. Мама решила взять с места в карьер. И ведь теперь не отступится, пока до правды не докопается. Я ее хорошо знаю. Но всю правду я ей рассказать не могу. Это ее слишком шокирует. Придется импровизировать.
— Мам, я … мы… — пытаюсь подобрать нужные слова, но меня тут же обрывают.
— Только не говори, что у вас все отлично. Дурочку-то из меня не делай. Я же все вижу. И папа твой тоже. И Сашины родители. Вы в последний месяц толком не общались, я вообще забыла, когда его у нас в гостях видела. А потом он вдруг ни с того, ни с сего решил податься в белокаменную. Мне Вера говорила об этом недавно, но я подумала, что передумает парень. Ан нет, прощаться сегодня пришел. И лица на нем не было, хоть и улыбался изо всех сил. А глаза-то печальные, холодные. И ты тут вся зареванная сидела, как принцесса Несмеяна.
Я беру в руки чашку чая, дую и отпиваю крохотный глоточек. Рецепторы сразу же распознают знакомые вкус и запах. Любимые мамины успокаивающие травки. Рецепт на все случаи жизни.
— Все очень сложно, мам. Я даже не представляю, как рассказать.
— Что, наконец дошло до него, что о своих чувствах говорить надо? Только не ко двору пришлись эти чувства, да?
— Мам, — я шокировано смотрю на родительницу. Ты знала, что Сашка ко мне… ко мне…
— Неровно дышит? Да видно было, что влюбился парень. Только ты ничего не замечала, а он вел себя странно, с девицами своими тебя знакомил зачем-то. Чего ждал, спрашивается?
— Почему ты не сказала? — в упор продолжаю на нее смотреть. Может, тогда и сложилось бы все по-другому. Не так жестко бы разбежались.
— Знаешь, — тяжело вздыхает. — Я в свое время насмотрелсь, как родители моих друзей и знакомых вмешивались в жизнь своих чад, ломая их судьбы. Таньку, как сейчас помню, оторвали от ее парня, выдали замуж за сынка одного из столпов партии, так тот ее потом избивал всю жизнь, пока руки на себя не наложила. А любимый ее сгинул в горячих точках. Вот так вот.