Взгляды всех присутствующих, коих в комнате заметно прибавилось, тут же обратились ко мне. Но меня волновал лишь один — взгляд будущего мужа, который смотрел с таким восхищением и обожанием, что я почти ощущала, как у меня за спиной вырастают крылья.
Глава 31 Свадьба
После получаса трогательных речей родителей и веселых тостов от друзей и близких меня сдают на руки жениху.
Мы спускаемся вниз, где нас уже ожидает внушительный кортеж из не менее чем десятка белоснежных автомобилей.
— Ого, — присвистываю я. — Вы хоть не всю улицу перекрыли?
— Ты как всегда не о том беспокоишься, — хмыкает Костя, прижимая меня к себе и позируя фотографу.
— А о чем нужно? — выразительно выгибаю бровь.
— Сегодня — ни о чем. Это наш с тобой день — твой и мой, и ничто не должно его омрачить.
— Согласна.
После этих слов Костя под восторги собравшихся меня целует, а затем усаживает в первую машину кортежа. В ней же поедут Зоя и друг жениха Сергей. Перед самым отправлением успеваю заметить, как мама усаживает Карину в соседнюю машину и довольно улыбаюсь. Пусть повеселится девчонка.
А потом события сливаются в один бурный стремительный поток. Поездка по городу под оглушительные сигналы клаксонов, поздравления и улыбки, фотосессии в самых интересных местах города, издавна облюбованных влюбленными парами. И наконец — ЗАГС.
— Готова? — спрашивает Костя, бережно поддерживая меня под локоть и помогая подняться по чудовищно высокой и вычурной лестнице.
— С тобой — всегда, — его глаза лучатся счастьем и светом, зачаровывая меня, вознося к небесам. И еще я точно знаю, что мои горят так же ярко. А наши сердца в этот момент бьются в унисон.
И вот момент настает — открываются двери и начинает звучать марш Мендельсона…
Регистратор заводит торжественную речь о важности брака и святости семейных уз, но большая часть сказанного ускользает от моего внимания. Лишь главные вопросы заставляют очнуться от некоего подобия транса.
— Константин, хочу спросить Вас, согласны ли вы хранить и оберегать свою избранницу несмотря на все тернии и невзгоды, и лишь в ее глазах искать ответы на вопросы, лишь в ее прикосновениях находить уют и покой?
— Да, согласен, — и от этих слов у меня все внутри сладко замирает. Смотрю на Костю и глаз отвести не могу. Ощущение такое, словно мы сейчас одни в целой Вселенной.
А еще чувствую, как начал неметь язык. Прикрыла глаза на секунду и попросила небеса дать мне сил на то, чтобы вымолвить хотя бы одно слово. Самое важное в моей жизни.
— Таяна, обещаете ли вы стать для Константина не только любимой и заботливой женой, но и самым верным другом, обещаете ли поддерживать его во всех начинаниях и дарить ему прекрасных малышей?
— Да, обещаю, — вопреки опасениям я все же почти без задержки даю свое согласие, хоть голос и выходит дрожащим и неуверенным.
В легком испуге смотрю в лицо почти уже мужа, но вижу лишь теплую улыбку и поддержку. Он знает, к счастью, что это всего лишь нервы сдают, а не думает, что я не уверена в своем решении.
— В соответствии с семейным кодексом Российской Федерации и властью, данной мне законом, объявляю вас Мужем и Женой. Прошу скрепить подписями документ.
Мы торжественно расписываемся под вспышками камер, а молодая девушка, работница ЗАГСа, подносит нам подушечку с блестящими, сделанными на заказ кольцами. На внутренних ободках которых выгравированы наши имена.
— А теперь, — продолжила вещать женщина-регистратор, — в знак любви и преданности друг другу прошу вас обменяться обручальными кольцами, которые с давних времен символизируют святость брака, и пусть они напоминают вам, что ваши сердца всегда будут рядом.
Костя уверенным движением надевает мне кольцо на безымянный палец правой руки и смотрит с торжествующим видом. Меня же потряхивает так, что я едва не роняю кольцо, лишь чудом удержав золотой ободок в повлажневших пальцах.
— Спокойнее, Тая, все хорошо, — муж придерживает мою руку, помогая себя окольцевать. А я не сдерживаю радостного вздоха. Все, свершилось. Теперь можно немного расслабиться.
— И помните, — звучат последние напутственные слова, — ваш дом — это ваша крепость, а ваша семья — это фундамент, на котором будет держаться эта крепость. И пока вы будете любить друг друга, вашей крепости будут не страшны бури и испытания. В добрый путь, новобрачные… Можете поздравить друг друга…
— Ну наконец-то, — шепчет Костя, откидывая фату с моего лица. — Теперь ты моя навечно, птичка, ведь так?
— Навсегда твоя, — и наши губы сливаются в долгом, умопомрачительном поцелуе.
День выдался долгим, а свадебные мероприятия очень насыщенными. Многочисленные танцевальные и музыкальные номера, фото и видеосъемка, бесконечные танцы и поздравления многочисленных гостей отняли много времени и сил.
В итоге в номер для новобрачных мы поднялись только после полуночи. Порядком уставшими и немного помятыми.
Оказавшись в номере, первым делом скидываю с гудящих ног туфли, позволяя уставшим ступням утонуть в мягком ворсе ковра.
— Ну вот и все, милая, теперь мы наконец вдвоем, — Костя подходит и обнимает меня сзади, пока я рассматриваю номер.
Он просторный, светлый, с большими окнами и кроватью королевского размера под воздушным белоснежным балдахином. К нашему приходу его успели украсить — на всех доступных поверхностях стояли зажженные свечи, а в вазах благоухали букеты розовых пионов.
— Ты постарался? — спрашиваю, обводя рукой комнату.
— Конечно. Нравится?
— Очень. — поворачиваюсь и кладу руки ему на плечи. — Но не так сильно, как ты…умм…
Моя фраза нагло прервана поцелуем, причем очень требовательным и горячим. Под жестким натиском алчущих губ открываю рот, позволяя углубить поцелуй, да и сама толкаюсь своим языком вперед, заявляя на мужа свои права.
Наши языки то замедляя, то ускоряя темп, сплетаются в древнем танце, дарящем невероятное удовольствие. Нетерпеливо дергаю пиджак, стаскивая его с плеч мужа. Лишняя одежда невероятно раздражает, хочется ее содрать и порвать на клочки.
Костя, заведенный моей реакцией, увеличивает напор, заставляя меня подрагивать от возбуждения и нетерпения. Ненадолго отрывается от моих губ, успев при этом ругнуться и глотнуть немного воздуха, а потом набрасывается на меня с новой силой, доводя почти до исступления.
А ведь мы и так целовались весь день под громкие крики гостей, должны были уже насытиться, но нет, такое чувство, что весь год сидели на голодном пайке.
И вот сейчас, оказавшись наедине, не успокаиваемся, а окончательно уходим в отрыв, целуемся долго, с остервенением, заново изучая друг друга, пытаясь сплавить тела в единое целое и открывая души нараспашку.
Только этот пикантный момент внезапно портит не вовремя подавший свой протест голодный желудок. Да, вот такой нелепый казус — уйти с собственной свадьбы голодной. Я так сильно нервничала, что кусок в горло не лез. А еще эти постоянные тосты, только присядешь, потянешься к вилке — и уже снова вставать. И так по кругу. Все, что успела перехватить — это пара кусочков мяса и кусок свадебного торта.
— Прости, — смущенно бормочу, уткнувшись носом в шею мужа.
— Голодная? — ласково шепчет на ушко, одновременно вытаскивая шпильки из уже малость потрепанной прически.
— Есть такое дело.
— Не поверишь, я тоже сейчас чего-нибудь бы съел. Закажем поздний ужин в номер?
— Давай, — киваю я, любовно чмокнув мужа в щеку. — Выбери что-нибудь на свой вкус.
Пока Костя звонит в ресторан, я отхожу к окну и любуюсь пейзажем. Обычные хрущевки и современные элитные жилые комплексы, бизнес-центры и театры, бары и рестораны, площади и бульвары. Такая привычная, знакомая с детства картина родного города. Только сейчас все это в моем восприятии прибрело отчасти сказочный вид. Видимо, радостное настроение сказывается.
Невольно калейдоскопом в голове проносятся отрывки прошедшего праздненства. Самые красивые и трогательные моменты: роспись в ЗАГСе, наши клятвы и обмен кольцами, первый танец молодоженов, слезы, стоящие в глазах мамы, когда она подходила, чтобы снять с меня фату, радостный визг Зои, поймавшей букет невесты, последний танец с отцом.
— Тая… — муж коварно подкрадывается, воспользовавшись моей задумчивостью, и кусает шею.
— Ты чего, больно же, — возмущенно шиплю, но он уже зализывает пострадавшее место. Вызывая медленное возгорание всех кожных рецепторов. Пытаюсь извернуться, но не получается.
— Стой смирно, хочу уже снять с тебя эту упаковку.
И я стою, стараясь даже не дышать, пока муж разворачивает меня как конфету. А делает он это мучительно медленно и тщательно, смакуя каждое действие.
Но наконец шнуровка распущена и платье мягким облаком опускается вниз. Я с грохочущим сердцем переступаю через него и поворачиваюсь лицом к мужу. Чувствую, как помимо воли алеет лицо, но стараюсь побороть неуместное смущение. В конце концов, мы близки уже год. Чего мне теперь краснеть?
Отступаю на пару шагов, взбиваю руками локоны, расправляю плечи. Провожу руками по телу, демонстрируя шикарный комплект белого кружевного белья и такие же чулки.
Вижу, как у Кости опасно загораются глаза, и только от одного этого вида внизу живота зарождается возбуждение.
Он так же неторопливо расстегивает свою рубашку, снимает и отбрасывает на кровать. А потом манит меня к себе пальцем:
— Иди ко мне, Тая, красавица моя…
Я иду сразу, не раздумывая, словно под гипнозом. Необъяснимое волнение нарастает с каждым шагом, но я держусь.
— Опустись на колени, — от неожиданного приказа я теряюсь и застываю на месте, но муж, мягко давя на плечи, заставляет подчиниться.
— Давай, родная, сделай мне приятно, — как только его ширинка с набухшим в ней бугром оказывается перед моим лицом, я соображаю, чего он хочет. Вот блин. Совсем не этого я ждала в первую брачную ночь.
Никогда не испытывала тяги к минету, а Костя на этом процессе не настаивал, так что я и подумать не могла, что ему так невтерпеж поиметь меня орально. — До смерти хочу попробовать твой язвительный ротик.