ре, где непонятно, как дела обстоят с лекарствами.
Всё это, наверное, отражается в моих глазах.
Но и сказать всё это страшно.
Вдруг мастер Варден меня проверяет? Я обещала ему, что в замке не будет никаких заморочек. Я должна сдержать слово.
Потому что, если я не сдержу своё, почему он должен будет держать своё?
И защищать Пелагею.
— Конечно… — отзываюсь. — Мастер…
В груди завязывается ком тревоги. Он отводит от меня взгляд. И спокойно говорит:
— Через десять минут увидимся за ужином.
Глава 18
Нэд справился вполне себе сносно. Я очень рада, что здесь есть соль. Пусть и не хватает зелени и специй — это всё дело наживное.
Генерал с удивлением пробует тушёную картошку с луком, морковкой и мясом. Самое простое, что только можно придумать. И как можно было перебирать овёс, если тут такие добротные ингредиенты под рукой?
Оказывается, что картофель завезли сюда лишь недавно, местные ещё толком не научились правильно его выращивать и готовить. Почему-то многие решили, что есть этот овощ нужны сырым, как редиску. И как свёклу, кстати…
А это значит, что когда-нибудь я заставлю мастера Вардена попробовать борщ.
Улыбаюсь из-за этой мысли, поднимаю на него глаза и вспыхиваю, как свечка. Алан наблюдает за мной.
— Вкусно, — наконец, говорит он хоть что-то успокаивающее. Потому что после ванной комнаты мне совершенно непонятно, как вести себя с ним дальше. — Когда ты успела это приготовить?
Я в это время разрезаю мясо для дочери. Пелагея уплетает за обе щеки толчёнку. И именно она вызвала у повара наибольшие затруднения — сварить картошку, посолить, помять, добавить коровьего молока… разве же это еда? Ещё какая. Причём, это одно из немного, что моя дочка может есть почти всегда.
— Я только поделилась рецептом, мастер Варден, готовил повар…
Он меняется в лице. Правда, ненадолго.
— Нэд, — продолжаю я. — Очень милый человек…
— Ты говорила с ним?
Я киваю. А разве что-то не так?
Конечно же, генерал не вдаётся в подробности. Мне уже кажется, что он так и промолчит весь ужин, но обстановку разбавляет Пелагея.
— А вы… — говорит она, дожевав последний кусочек мяса (оно всё-таки жестковато), — меня научите?
— Чему? — удивляется Алан.
— Ну… обращаться в дракона. Только я не в совсем дракона хочу. Я хочу во что-то… красивое.
Я прикрываю рот ладонью, чтобы не засмеяться. Надеюсь, что генерал не обидится. И вправду — он ухмыляется. То на меня переводит взгляд, то на Пелагею. И крыша у него от нас как будто бы уже начинает подтекать…
Ну а что?
Видел прекрасно, что к себе в замок тащил, думать раньше нужно было…
— А ты, — генерал поддаётся чуть ближе к ней, — научишься меня обращаться в маленькую милую девочку?
Пелагея морщит свой миленький носик, таращит глазки и уточняет:
— А вам… вам-то это зачем?
Мужчина стреляет в меня взглядом.
И вдруг говорит то, из-за чего моё сердце бухается камнем куда-то вниз.
— Чтобы твоя мать любила меня так же, как тебя.
Глава 19
Мне трудно смотреть ему в глаза. Слишком часто чувствую себя рядом с ним глупой, совсем молодой ещё девчонкой.
Всё словно в первый раз:
Что это мужчина имеет в виду, когда смотрит так?
Что имеет в виду, когда говорит такое?
Как бы не обмануться, не потерять бдительность?
Я уговариваю Пелагешу выпить тёплую воду с вареньем и съесть парочку лепёшек. Генерал же пьёт вино и уже не смотрит в нашу сторону.
Быть может, он просто пошутил?
Могу лишь надеяться, что если я нужна буду ему этой ночью, он позволит мне уложить дочку спать. Если она будет спать, когда я уйду и когда вернусь — я буду самой счастливой женщиной на земле.
Когда всё же набираюсь смелости обратиться к генералу, чтобы отпроситься на полчаса побыть с ребёнком, он уже сверлит меня взглядом. Опять.
Дочка же спокойно сидит, болтает ножками, причмокивает, рассматривает книжку с картинками. На прошлую фразу дракона она ответила, что я его не полюблю, даже если он станет девочкой. На этом для Пелагеи вопрос исчерпал сам себя, она переключилась на другое.
А мне теперь сидеть и всё это переваривать.
— Варвара… Спасибо за организацию ужина… и за всё остальное. Я должен убедиться, что все волколаки уничтожены и заражение не распространится на мои земли. Надеюсь на твоё благоразумие. Если сбежишь… наш уговор потеряет силу.
— А почему мы должны сбегать? — удивляется Пелагея.
— Не знаю, — пожимаю плечом.
— Дядя какой-то странный… — делает она вывод. — Ну что, пойдём? Я всё съела, мамочка…
Я киваю рассеянно.
Дракон не против.
Он вообще собирался ночевать в замке?
Если нет, зачем спрашивал, хочу ли я провести с ним ночь?
И что на самом деле хотел услышать?
Я решаю не забивать себе этим голову. От Гилмор уже поздно вечером узнаю, что генерал покинул свои угодья вместе с горсткой солдат. Вполне возможно, что он так и собирался — принять ванну, поесть, отдохнуть немного и пуститься в путь снова. А со мной просто игрался…
Я купаю дочку в тазике, рассказываю ей несколько её любимых сказок и засыпаю вместе с ней.
Не думала, что смогу, но усталость и груз впечатлений взяли своё.
На следующий день генерал так и не вернулся. И на следующий. И на следующий. И на следующий…
Его не было шесть дней.
Конечно же, я не собиралась нарушать своё слово. Вместо этого каждый день помогала Гилмор с печами, Нэду с готовкой, а всё остальное время проводила за уборкой. Ну и про Пелагешу не забывала, конечно. Ей особенно сейчас нужно моё внимание.
Быть наложницей генерала драконов — это пока что работа мечты.
Во-первых, это работа из дому, а значит, моя дочурка видит меня чаще.
Во-вторых, делаю я здесь то же самое, что дома за бесплатно.
Ну и в-третьих… легко быть наложницей, когда твоего господина нет рядом.
Вот только уже на второй день я стала переживать за него.
На третий — скучать.
Пыталась убедить себя, что с ним ничего ужасного не может случиться. На войне наверняка приходилось хуже. И враги были серьёзнее волколаков…
А всё равно было неспокойно. И не только потому что от него зависит моя жизнь.
Жаль ещё, что Гилмор не сменила гнев на милость, а другие слуги больше похожи на призраков и совсем не разговорчивые.
Я так и не узнала, что произошло в прошлом.
Но, может быть, сам генерал мне расскажет?
Вечер. Поздний. Пелагея уже спит. Я сижу в совсем недавно убранной гостиной на диване. Здесь всё ещё не слишком уютно, но нет переломанной мебели, паутины, пыли и грязи. Рядом трещит камин. Я… шью себе бельё. На руках, потихонечку, из приятной ткани, которую нашла в одном из многочисленных шкафов.
Никаких новостей о генерале ещё совсем недавно. И вот… Он уже здесь.
Стоит посреди комнаты, с волос стекает вода — на улице дождь вместе со снегом — окидывает меня взглядом. С таким удивлением, будто бы ожидал увидеть кого-то другого.
— Ты ещё здесь? — голос его больше похож на рычание… и вообще, чувство такое, словно он разучился общаться. — А это… что?
Меня прорезает стрелой нехорошее подозрение.
Я бы сказала — чудовищное.
Поднимаюсь с дивана, оставляя своё шитьё.
— Вы что… пьяны?
Не должна была это говорить. Какая мне разница? Ну какая? Спасибо надо сказать, что не прибил меня до сих пор. Может пребывать в каких угодно состояниях…
Я ему не указ.
Я ему — никто.
Просто… больно. Больно вновь окунаться в эту атмосферу, когда мужчина рядом с тобой постепенно теряет контроль. Теряет себя.
После бывшего мужа я себе слово дала, что если только какие-то первые звоночки будут насчёт этого — я сразу же перестаю общаться.
Вот и вырвалось.
Дура…
Дракон смеётся в ответ. Подходит ко мне. Притягивает меня за талию к себе. От него снова пахнет то ли железом, то ли кровью. Дымом и снегом. Холодный. Уставший. Какой-то весь не такой. Но взгляд острый.
И такой ясный, что я почти сразу понимаю, что ошиблась.
Он запускает руку в мои распущенные чёрные волосы, убирает локон с лица, ухмыляется.
— Странная ты… Всё никак не могу тебя понять.
Он такой бледный. Руки холодные…
— Вы в порядке, мастер Варден?
Он кивает, но его тут же ведёт в сторону. Поэтому я тяну его вниз, чтобы сел на диван и перевёл дух. Он садится на моё шитьё. И с недоумением достаёт из-под себя иглу.
— Укололись?
— Наверное, — тянет лениво.
Ну, конечно, что ему игла в ягодицу? Наверняка и не таким его протыкали…
Генерал сел так, что теперь я замечаю кровавые пятна на его одежде.
— Вы… вам… Вам нужна помощь…
— Ничего, — он улыбается, берет меня за руку, откидывается на спинку дивана, прикрывает веки. — Раны затягиваются. Уже почти. Ты просто посиди со мной. Почему не попыталась уйти? За это время можно было бы покинуть страну.
— У нас был договор. Почему я должна была его нарушать?
— С тобой здесь пахнет иначе… — шепчет он. — Твоя дочь… где?
— В своей комнате. Спит.
— Хорошо, — он вдруг поднимается и тянет меня за собой. — Пошли быстрее.
Глава 20
Совсем скоро мы оказываемся наверху в покоях генерала. Ему так не терпится, что мне становится страшно, что меня покалечат.
Прижимает меня к стене, обнимает за талию, ведёт рукой ниже к бедру…
Я упираюсь ладонями в его могучую грудь, на что он усмехается:
— Что, всё-таки решила не играть по правилам?
— Всё будет, — успокаиваю я его, — но, может, подождём, пока раны окончательно затянутся? Я подготовлю для вас ванну, мой мастер.
— Твой, — отзывается он и всё же отпускает меня. — Ни к чему тебе таскать тяжёлые вёдра, я сам могу привести себя в порядок. Противно тебе? — он раздевается. Грязный и окровавленный плащ бросает себе под ноги. Рубашку — туда же. Вся спина и часть груди в рваных ранах. Они и вправду затягиваются. Но мыться всё равно будет неприятно.