Ранчо, любимый мой, жизнь долгая, и впереди не раз будут встречаться те, кто будет ненавидеть меня. Впрочем, не вижу в этом ничего дурного, иначе меня просто не хватит на всех влюбленных. Но все это — мысли, которые я оставила при себе.
— Тебе лучше остаться, — сказал он мне через плечо так грозно, что я сглотнула, ощутив покалывание в сухом горле.
— Да, конечно, — фыркнула я, вытаскивая себя из постели. — Чтобы вы там поубивали друг друга. У тебя же глаза вон кровью налились. Будешь сейчас кидаться на них, как бык на красную тряпку, и вляпаешься. Может, ты не в курсе, — я натянула на себя халат и повязала пояс, — но ты мне так-то не безразличен.
— Это, конечно, все весьма трогательно, — заметила Гретка, нервно закуривая, — но их там голов сто. Извини, — вдруг добавила она, видимо, за «головы».
— Я не против считать их, как скот, хоть и сама драаханка. Так что не парься, детка, я землянка телом и почти вампирша душой.
— Ты едва на ногах стоишь, — уточнил Кейн, разминая пальцы и полизывая кончики своих клыков.
— А я смотрю, зубки никуда не делись. Кровушки так и хочется?
— Странное чувство, если честно. Прежнего голода нет. Хотя мысль о вкусе крови пьянит.
— Ты че, кретин? — возмутилась Гретка, стряхнув пепел на пол. — Там драаханцы уже с вашими богатырями письками меряются, а ты хвастаешься, что тебя не пучит? И да, — она взглянула на меня и улыбнулась, — «детка» мне понравилось. Ты стала такой… горячей.
— Я все еще не по девочкам, — решила я сразу расставить все точки над «и». — Прости.
Кейн слишком громко усмехнулся с довольным выражением лица истинного победителя. Хорошо, что не стал подкалывать Гретку. А то мы бы тут еще час проторчали.
Двор, куда мы скоро вышли, был переполнен драаханцами в костюмах из фольги, с бластерами наперевес. Их действительно было раз в десять больше, чем нас. Просто нескончаемый поток плотоядных рыл, устремленных на меня и Деймона, стоявшего во главе выстроившихся вампиров, как Нджал во главе своих маньяков.
— Она принадлежит Драаху! — заявил он, и я прижалась к Ранчо.
— Ты это уже раз двадцать повторил, — зевнул Деймон, поболтав что-то красное в бокале и сделав неспешный глоток. — Мне становится скучно.
— Сейчас солнце выйдет из-за тучки, и тебе станет весело, — уголок губ Нджала сдвинулся. — Я посмотрю, как вы, поджариваясь, почешете обратно в свое убогое жилище, которое со дня на день развалится и похоронит вас под руинами.
Именно в этот момент солнечные лучи осветили непоколебимого Деймона, а вслед за ним всех остальных вампиров. Ни один не дернулся, отчего лица драаханцев вытянулись.
— Что-о-о? — протянул Нджал, как в дешевом кино.
— Ритуал состоялся, — оскалился Деймон. — Хочешь рискнуть и проверить, на что мы теперь способны? Валяй. Но Алису ты не получишь.
— Она же теперь просто оболочка. Всю свою силу вам отдала!
Офигеть! Но это уже что-то. Хоть перестану быть мишенью любителей господства.
— Тогда тем более, зачем она вам? — пожал плечами Деймон.
— А вам? — поинтересовался Нджал, медленно опуская бластер.
Таасер обернулся, взглянул на меня через плечо и улыбнулся:
— Она наша… жена.
Вот так я из наложницы переросла в жену. А ведь отныне лишь хрупкое беспомощное существо. Вампиры могли запросто выбросить меня, как ненужную вещь. Но они продолжали защищать меня, готовые вступить в бой с целой армией и однозначно победить!
Все до единого они оскалились в боевой стойке, но драаханцы уже не были настроены на кровопролитие. Им была нужна моя сила. А раз ее больше нет, то и я — «просто оболочка».
— Так я наследница престола, или нет? — все же уточнила я у Нджала.
— Отправляйся с нами, узнаешь.
Я переглянулась с Ранчо. По его лицу можно было прочитать, что он снова пойдет за мной. Но хочу ли я копаться в своем прошлом? Надо ли оно мне? Или лучше потратить время на зарождение чего-то нового? Нашего совместного будущего?
— Нет, — решительно ответила я. — Мне это не нужно. — Я крепче взялась за руку своего вибро-зайца и перевела взгляд на вампиров. — У меня есть все для счастья. Я получила это без Драаха, без тайны своего рождения, без воздействия знатного рода. Даже если там мне уготована судьба императрицы, мое место здесь.
— Погодите-погодите! — остановила Нджала выбежавшая вперед Гретка. — А ваши парни тоже умеют… ну-у-у… ставить метки?
Он окинул ее любопытным взглядом и как-то смягчился.
— На моем борту найдется местечко, — удивительно бархатным голосом сказал он.
Гретка отшвырнула недокуренную сигарету и, повернувшись к Марсу, сказала:
— Ты нашел себя, пришло мое время.
Он грустно покивал, ответив ей:
— Удачи.
Приняв помощь Нджала, она вошла на его диск, и уже через минуту все драаханцы телепортировались обратно, к себе домой.
— А что, боя не будет? — несколько разочарованно вздохнул Ас, а я с превеликой благодарностью посмотрела в небо и шепнула: «Спасибо!»
Не знаю, кому предназначалось это слово, и слышит ли меня кто-то, но я действительно рада, что все так сложилось. Мне есть, что ценить, и о ком заботиться.
— О, гости уже ушли? Даже не остались на чай? — усмехнулся вышедший из дома Раэлис и, остановившись возле нас, протянул Ранчо конверт. — Это тебе?
— Мне не нужны деньги! — тот вздернул бровь.
— Это не деньги. Я бы пожадничал. Это письмо. Тебе. Из дома.
Глава 51
Словно ледяной зимний ветер коснулся лица Ранчо и стер с него все приятные эмоции. Я смотрела, как между бровей моего вибро-зайца пролегла суровая морщинка, а в глазах полыхнуло раздражение. Он не был рад этой новости.
— У меня нет дома, — произнес Ранчо коротко.
— Ты из приюта? — скептически хмыкнул Раэлис, — ладно, тогда выброшу, раз у тебя нет дома.
Ранчо дернул в ответ плечом. Раэлис было развернулся, чтобы исчезнуть, но я остановила его, дотронувшись до локтя и посмотрела на своего вибро-зайца.
— Ранчо, там может быть что-то важное. Стоит хотя бы посмотреть.
— Что там может быть важное? — скептически произнес он, приподняв бровь, — я даже могу предсказать, что конкретно там написано.
— Стоит проверить, — пожала я плечами и забрав у Раэлиса письмо, передала в руки вибро зайцу.
Мне не хотелось, чтобы в этот прекрасный день он ходил в подавленном настроении после письма от родителей. Однако иногда письма приносят важные вести. Которые нельзя игнорировать. Этому научила меня жизнь.
Ранчо, вздохнув, одним движением вскрыл конверт. Видимо, он нервничал, потому что порвал бумагу основательно и на землю спланировал сложенный вдвое листок из тисненой бумаги с золотой печатью.
Я успела поймать его и передать в руки Ранчо. Он забрал его и развернул. Нахмурившись, начал читать и повисло неуютное молчание.
После, когда уже взгляд парня скользнул на вторую половину листа, его лицо начало разглаживаться. Исчезло хмурое выражение. Дочитав, Ранчо странно поджал уголок губ и смял бумагу в руке, задумчиво глядя в сторону горизонта.
Я без слов поняла — весть ему принесли действительно важную. Если он не начал ругаться, презрительно плеваться и фыркать. Он молчал.
— Что-то произошло? — осторожно поинтересовалась я. Ранчо посмотрел на меня.
Из-за солнца мне показалось, что в его глазах в этот момент прыгали странные и печальные золотистые искорки. Каким бы он не был легким на подъем, каким бы несерьезным и расслабленным не казался, я любила этого человека, потому что понимала, что в душе у него скрывается очень большой мир, который он просто не всем готов показать.
— Отец умер, — коротко произнес Ранчо, а я ахнула, — мать просит вернуться обратно и перенять пост правителя.
Боже, время в вампирском замке будто замерло, и я невозможно отстала от жизни. Правитель нашей планеты умудрился скончаться, а мы ни сном, ни духом об этом. Хотя, неудивительно, что я пропустила новость. Телевизора у вампиров не было.
— Поедешь? — спросила я. Горло при этом странно сдавило. Он ведь их единственный сын. Вот этот вибро-заяц, которого я считаю своим. Я могу потерять его навсегда. Он будет сидеть в своем кожаном правительственном кресле и поднимать ВВП планеты, а я в это время буду жить среди скал в мрачном замке со своими мужьями, смотреть, как в окне поднимается рассвет, и думать, что Ранчо, которого я полюбила, где-то там, так близко, но невозможно далеко. Вдыхает душный загазованный воздух, пока под окнами гудят автомобили и думает не обо мне. А о сраных цифрах. А я тут цветочки сажаю и кусты роз стригу.
— Нет, не поеду, — Ранчо одним словом оборвал все мои печальные мысли и с треском разорвал письмо, выкинув его в мусорку, — что мне там делать?
— Ты единственный сын, Ранчо...
— И что? — он уставился на меня, — я выбрал себе жизнь. Жизнь с тобой. Поэтому никуда я не поеду. Пусть выбирают кого-нибудь голосованием, и гори оно все синим пламенем.
— Тогда ты, хотя бы, имеешь право на наследство, Ранчо. Тебе стоит съездить домой хотя бы ради этого. Чтобы оно не попало в чужие руки. Ты достоин его. К тому же, вдруг тебе однажды надоесть быть моим вибро-зайцем и ты решишь начать новую жизнь, — грустно улыбнулась я, а Ранчо вздернул брови.
— Сумасшедшая, — усмехнулся он, — мне никогда не надоест быть твоим, Алиса. Даже если мне однажды придется умереть, я буду думать об одном на смертном ложе: встречу ли я тебя в следующей жизни. Или в загробной... Без разницы.
Он одним движением притянул меня и крепко обнял, уткнув лицом в татуированную грудь. Мы так и стояли какое-то время. Я смазывала об его футболку выступившие ненароком слезы, а он дышал мне в макушку.
— Но ты в чем-то права, — в конце концов произнес Ранчо, отстраняясь, — мне и вправду нужно наследство. Нам еще этот чертов замок ремонтировать, а из твоих мужей работают, кажется, только Раэлис и Деймон. И то в последнем я не уверен. Как мужчина, я должен тебя обеспечить, чтобы ты не плакала горькими слезами над каталогами с дизайном.