Вся дорога заняла минут пять — семь.
— Здесь налево, во двор и прямо — до стены, — распорядился Артур. — Мотор не глуши.
Сергей выполнил маневр и остановил “Тойоту” в незнакомом тупичке на территории Первой городской больницы. Вокруг не было ни души, но Валера еще специально отбежал, проверил. Тем временем Артур вышел из машины, открыл ключом какую-то подсобку и вынес оттуда автомобильные номера.
— Прикручивай!
Пока Сергей ставил на место родные номера, Артур с Валерой затащили мешки с деньгами в подсобку. Там же они спрятали снятые номера. Лишь тут Сергей огляделся и заметил вывеску “Морг”. Вот это прикол! Он захохотал, как Валерка: знатное местечко! Уж где — где, а у мертвяков вряд ли кто догадается обыск провести. Все — таки Артур — гений!
— Кончай ржать, поехали! — окликнул его Валера. — Сейчас все дороги перекроют, чего нарываться…
Глава пятая. Леонид
Свою очередь Клокову пришлось ждать не очень долго, допросы вели сразу несколько человек. Все равно Леонид нервничал, прокручивая про себя события последних часов. Он виноват? Вернее: его могут считать виноватым? Дело-то серьезное, кто-то ведь должен стать козлом отпущения во всей этой истории с налетом. Но больше всего его волновал другой вопрос: сумеет ли он сохранить в тайне свое фантастическое открытие? Его нервный вид может легко вызвать подозрения, а Лене сейчас терять время на милицейские допросы просто жалко, у него и без того есть над чем подумать.
Леонид попал к мордатому молодому человеку с редкими соломенными усиками и водянистыми глазами. Перед ним уже лежала стопка исписанной бумаги, словно перед примерным учеником. Отличники в следователи идут?
— Я дознаватель Сиротин Олег Николаевич, — представился тот и приступил почти к двухчасовому допросу. К этому Леонид был готов, ведь он один из главных свидетелей. Начал дознаватель с ответственности за дачу ложных показаний, потом записал анкетные данные и подробнейший рассказ о сегодняшнем утре. По уточняющим вопросам Сиротина Леонид понял, что толку с его рассказа не много. Ну и ладно. Затем дознаватель изменил тему.
— Леонид Павлович, вы охранником работаете на полставки?
— Да.
— Почему?
— Потому что целую ставку не дают.
— Понятно… — Сиротин помолчал. — Значит, вы занимаетесь этой работой из-за денег?
— Как все.
— Я в том смысле, что денег вам не хватает?
— А вам?
— Ну… речь не обо мне. Отвечайте, пожалуйста, на вопрос.
— Это ведь не основание для подозрений?
— Конечно, конечно. Продолжим. Вы знали о предстоящей поездке в банк?
— Знал. Мне вчера Людмила… э — э–э… Константиновна сказала.
— Зачем?
— Ну, а вдруг я на больничном — мне ж тогда замену придется искать.
— Леонид Павлович, вы никому не говорили о том, что сегодня будет зарплата?
— А зачем?
— Ну, случайно, по неосторожности… под шафе?
— А чего говорить-то, — пожал плечами Леня, — все и так знают, к нашему приезду уже очередь стояла.
— У вас нет никаких подозрений?
— Нет.
— А этих налетчиков вы никогда раньше не видели?
— Я же сказал — нет.
— Я вас еще о них не спрашивал.
— Вы спросили: не подозреваю ли я кого. Если б я их знал, то заподозрил.
Сиротин подумал.
— Скажите, Леонид Павлович, а вы внимательно изучали свою должностную инструкцию?
— Честно говоря, нет.
— Но вы понимаете, что это вас не освобождает..?
— От чего?
— От ответственности за неисполнение! Вы за инструктаж в журнале расписывались?
— Кажется, нет.
— Ну, это не сложно проверить, — заметил дознаватель. — Гораздо сложнее объяснить, почему вы не преследовали преступников?
— Я преследовал!
— Имеется в виду — сразу, как увидели.
— Но ведь они же вместе с Людмилой… Константиновной пришли. Кто ж знал?
— Хорошо, на сегодня закончим.
— А что еще-то? Я вроде все рассказал.
— Вы сейчас, пожалуйста, вместе с вашими коллегами съездите к нам в управление для составления фоторобота преступников.
— Но…
— Вы разве не хотите помочь следствию?
— Хочу. Но, мне кажется, что Антонина Макаровна и Людмила Константиновна и без меня справятся.
— Они обе в шоке и не могут хорошо описать преступников. Так что ваша помощь необходима.
— Ладно, — улыбнулся Леонид, довольный тем, что главные свидетели вне игры.
— Вот и отлично… Да, еще одно, Леонид Павлович, вот здесь еще распишитесь.
— Пожалуйста. Это что, протокол?
— Нет, подписка о невыезде…
Честно говоря, у Лени мелькнула мысль догнать парней в камуфляже и спросить: куда они поволокли мешки? Ситуация показалась ему странной. Но не мог он, не мог, потому что… У каждого человека есть гордость, и никому не хочется выглядеть дураком в глазах соперника. Пятнистые спины еще маячили где-то в конце коридора, когда с лестницы второго этажа кубарем скатился проректор Ерофеев.
— Что с Людой?! — выкрикнул он и ворвался в кассу, дверь которой оказалась не запертой.
Леня переглянулся с Родиком и двинул следом. Кассирша Людмила сидела, привязанная к стулу, с заклеенным скотчем ртом. Вокруг нее суетился Виктор Денисович: он, успокаивая, гладил Люду по голове, искал на столе ножницы и бормотал: “Не волнуйся, Мышка, я сейчас, Мышка!”. На вошедших охранников он внимания не обратил.
— Ни хрена себе! — воскликнул Родион. — Вот это круто!
Леонид зацепил край скотча и расклеил рот.
— Осторожно! Я заминирована! — заорала Людмила так, что Ерофеев отскочил в сторону.
— Деньги где? — тряхнул ее Леня.
Людмила непонимающе смотрела на него секунду, потом объяснила очевидное:
— Украли.
Леонид выбежал из кассы и помчался по коридору. Сколько минут прошло? Две? Пять? Надо было ему на тех пятнистых напасть, но кто ж знал, что они не новая охрана или инкассаторы какие! Справа чуть сзади Леонида топал Родик. “Чего они бегут? — мелькнула мысль, — оружия-то все равно нет!” Охранники выбежали на крыльцо, похожее на леток улья в теплый день. Народ суетится, но это, на сколько хватало глаз, мирная суета, никаких подозрительных пятнистых спин видно не было. Потоптавшись с минуту, охранники вернулись в кассу, едва пропихавшись сквозь толпу в дверях. Проректор стоял перед женой на коленях и резал веревку.
— Виктор Денисович! Вы милицию вызвали? — спросил Леня.
— Да, и взрывников тоже.
Люди в дверях заволновались, потом расступились, в кассу ввалилась главбухша: волосы растрепаны, лицо словно посмертная маска, на запястье — обрывок веревки. Леонид галантно пододвинул ей стул. Макароновна плюхнулась на него, будто мгновенно обезножив.
— Виктор Денисович, вы милицию вызвали?
— Уже вызвали, Антонина Макаровна, — успокоил проректор, — и взрывников тоже.
— Зачем?
— На Людмиле мина!
— А я свою оторвала.
— Как и вы… вас тоже?
— Я же вам говорила, Виктор Денисович!
— Ничего вы мне не говорили!
— Я вам все про ограбление рассказала. Почему вы их не задержали?
— Было уже поздно.
— А вы?! — Макароновна уставилась на Леонида и Родиона. — Вы мне за все ответите!
— А мы чо? — Родик нырнул за спину Клокова. — Не хватало нам еще за чужие дела отвечать.
— Антонина Макаровна, сами-то вы где были? — осенило вдруг Леню. — Людмила к вам ходила?
— Я где надо была! Меня, между прочим, бандиты связали и заминировали как ее, — Макароновна ткнула пальцем в кассиршу. — Но я развязалась и позвонила Виктору Денисовичу!
Толпа на пороге снова расступилась, в маленькое помещение с трудом втиснулся милиционер в бронежилете и с автоматом на шее.
— Попрошу всех оставаться на своих местах и ничего не трогать! — приказал он.
— Можно я встану? — попросила вдруг Людмила. — Я писать хочу.
— Тебе нельзя, у тебя же мина! — воскликнул проректор Ерофеев.
— Мина?! — услыхал милиционер. — Так, всем очистить помещение, кроме женщины с миной. Быстро!
— Но…
— Да оторви ты ее, — сказала Макароновна и шагнула к Люде.
— Не-ет! — крикнула та. — Я боюсь.
— Не бойся, я с тобой, — напомнил Виктор Денисович.
— Очистить помещение, я сказал!
Милиционер выгнал всех в коридор, и остальное Леонид наблюдал и слушал уже из коридора. Мент по телефону объявил операцию “Перехват” по поводу какой-то белой “Тойоты”, которую заметил проректор. Он, как понял Леня, сначала на крыльцо сбегал, а потом уже примчался в кассу. Потом милиционеры искали утку для Людмилы, которая грозилась не выдержать, потом приехали саперы. Один из них осмотрел кассиршу, потом, словно пластырь с зажившей царапины, содрал взрывпакет. Люда вскрикнула и потеряла сознание, Виктор Денисович бросился ей на помощь, но его в кассу не пустили, — милиционеры предпочли надавать даме легких пощечин и вывести ее из помещения. Затем они занялись осмотром места преступления и закрыли дверь. Другие менты окружили всю толпу любопытствующих и загнали ее в одну из аудиторий, велев не разговаривать. Уже через полчаса начались допросы, а Леонида вызвали одним из первых, потому что он был охранником. Вот тут он впервые в жизни уступил бы свою очередь кому угодно.
Леонид успел подумать о том, как вести себя на допросе, что говорить, а что нет. В целом все прошло нормально. На детекторе лжи его не проверяли, так что он посчитал, что отбрехался. Но вот последняя фишка про подписку о невыезде его смутила. Она говорила о том, что на самом деле он не свидетель, а подозреваемый. Леонид не сдержался и поинтересовался об этом у Родиона, которого, как и его, задержали для составления фоторобота.
— С меня тоже подписку взяли, — признался Родик. — Тебе-то хорошо, у тебя судимости нет, а до моей наверняка докопаются и мурыжить начнут, проверять на причастность.
— А что мы могли сделать, даже если бы знали, что это грабители?
— Не знаю. Тревогу поднять или драку устроить.