— Ах, так, Кирилл Петрович, решили меня шантажом взять, — сквозь стоны шеплю я.
Одним рывком опрокидывая Кира с бока на спину, перекидываю через него ногу, приподнимаю себя над ним, опираясь обеими руками по сторонам от его тела.
— Что ж, отлично! Если желаемый объект не хочет сливаться со мной в экстазе, тогда я вынуждена…сама…эм. эм. фух…ух…эм…вы-е-бать его! — произношу через стон и одним движением опускаюсь на Кирюхин член. Ничего больше не делаю, потому что мое лоно простреливают спазмы, и мышцы сами непроизвольно сокращаются.
— Блядь, Варька, только не двигайся, пусть этот внутренний шквал сам за тебя сделает свою работу. Пиздец, как клёво и приятно. Мне ещё никогда не удавалось ловить такой кайф. Моя маленькая ебливая девочка, как же ты реально жила все эти годы! С таким характером и таким темпераментом ебаться хочется 24 на 7 без перерыва на обед, — сквозь стоны отпускает свои скабрезные шутки Кирилл. — Давай, малышка, уже начинай немного попой двигать.
Совершаю поступательно возвратные движения вверх-вниз, вперед-назад. В один из моментов, когда я резко падаю таз вперед и одновременно откидываю спину назад, прогибаясь в пояснице, слышу твердый шепот Кира.
— Варь, замри! Не двигайся. Нет! Нет, замри! Это потрясающе! Картина — вау! Просто огонь! Никогда ранее такого не видел, — с восторгом выдает Кирилл словесную тираду.
— Что ты там такого увидел, Кир? Что тебя так поразило? — с непониманием в голосе произношу я.
— Варь, я вижу внутри тебя свой член, ну то есть его барельеф на поверхности твоего живота. И это потрясно. Как мне включить твой телефон? Я фотку хочу сделать. Побудь еще в этом положении. Как раз и заря нам в помощь. Передо мной такая картина, хоть пиши её…
— Чтобы сделать фотку, Кир, не нужно телефон разблокировать, нажми на иконку во внешнем правом углу, камера откроется.
Кирилл делает ряд снимков. Потом говорит мне, чтобы я, не меняя положение тела, несколько раз поднялась и опустилась по стволу его члена. Выполняю, как говорит Кир, пока он снимает небольшое видео.
— Варюшечка, ты божественно красива! Испытываю истинный восторг, что именно я оказался в машине на заправке! Господи, спасибо тебе за твой промысел! — сложив руки в молельный жест, с придыханием выдает Кир.
— Да, Вы — актёр больших и малых сцен, батенька, — произношу я, занимая другую позицию.
— Да, ты дерзить удумала, как я посмотрю. Раз заняла позу "наездницы", то давай не филонь, скачи по-чесноку. Я пока, как настоящий ценитель прекрасного, полюбуюсь твоей утонченной и фактурной красотой, — постанывая, говорит мне Кирилл.
Мы неспешно и нежно занимаемся сексом. С каждым разом мне легче принимать в себя крупный член Кира. Не знаю, как другие ведут себя в постели, но Кирилл очень предупредителен и внимателен. Приятно, что во время каждого соития на первом месте стоят мои интересы, а потом его. Мне нравится, его ласкучесть. Веселит развязность и намеренная провоцирующая меня пошловатость.
— Ты специально выдаешь скабрезные шуточки и употребляешь в речи пошлости и маты, Кир? — лёжа на мужском плече после секса, не удерживаюсь и все же спрашиваю его. — Реально, Кирюх, тебе не идёт ругаться. Такое чувство, что это не твоё, а так наносное, прилипшее, как песчинки к ногам на пляже.
— Варюш, многое в нашей жизни прилипает, как ты сказала. По твоим поступкам, за которыми я наблюдаю уже четыре дня, ты — взрослая, сдержанная, сильная, решительная. Да, ты настоящий врач, да не просто, а целый нейро-хирург. И это круто! И это достойно уважения! Но есть то, что ты стараешься прятать, никому не показывая себя настоящую. Боишься, потому что ты, Варя, на самом деле девочка-девочка. Поэтому мне и нравится тебя провоцировать. Ты смешно все воспринимаешь, забавно на все реагируешь и сердишься, губы дуёшь, как ребёнок. Ты — классная! Очень классная!
Слушая Кира, зависаю на паузе. Есть некоторая правда в его словах. Хотя реальность такова, что только с ним, как он и говорит, я и чувствую себя девочкой-девочкой.
— Ну, нет, Кир, ты совсем позабыл психологию или плохо изучал этот предмет в меде, вероятно, просто прогуливал лекции. "Неуд" Вам недоучка Зубов. Ты обо мне поспешно делаешь какие-то ошибочные выводы. Говоришь, основываясь на пшике общения со мной. Да, я в настоящий момент лежу здесь, с тобой, совершенно голая и незащищенная, мы только что занимались сексом. У меня безусловно произошел мощный выброс эндорфина. И, какой должна я быть после этого? Я сейчас и есть девочка-девочка, как ты говоришь, — морща нос, кривляясь и показывая Киру язык, выдаю я. — Если, не дай Бог, прямо в эту минуту кому-то потребуется медицинская помощь, то мои реакции и поведение резко изменятся. Я не смогу больше думать ни о тебе, ни о сексе. Это все станет для меня вторичным.
Вижу, что у Кирилла резко падает настроение. Понимаю, что своими словами я задеваю его за живое, вероятно, царапаю его самолюбие. Как человек-эмпатия решаю изменить вектор нашего разговора, играя на любопытстве Кира.
— Кстати, ты знаешь, что у каждого хирурга с годами вырабатывается свой личный фирменный стиль и почерк? По хирургическому рубцу, который остаётся у пациента практически всегда можно сделать вывод о квалификации специалиста. Молодой хирург будет осторожничать и аккуратничать. Зрелый профи, имея набитую руку, выложит стежки чёткими отточенными движениями.
— Хммм, то есть ты, например, можешь сказать, кто штопал меня, да?
— Если тебе интересно знать, то могу. Переворачивайтесь на живот, пациент, — говорю Киру.
Он без сопротивления ложится животом вниз. Я сажусь на его ягодицы, вожу пальчиками по спине. Трогаю шрамы. Не упускаю момент провести носом от шеи до поясницы.
— Мне нравится то, что ты делаешь и как сидишь, Колибри. Разведи ножки чуть шире и сильнее прислонись ко мне своей "киской". Хочу чувствовать её мягкость и влажность, — постанывая, шепчет Кирилл.
— Прекрати отвлекаться, несносный похотун. Я тебе бесплатный практикум провожу. Слушай внимательно. Эти два шрама очень давнишние. Зашивал человек далёкий от медицины. Один из швов разошелся, не обошлось без воспаления, зарубцевался самостоятельно, крайне грубо. Кстати, можно сделать операцию по иссечению верхних рубцовых тканей с наложением косметических швов. Это будет красиво и эстетично. Теперь эти два рваных ранения. Их оперировал отличный специалист, профи, стежок к стежку положен, край максимально ровный. Вот эти три рубца из новых, — долго и внимательно вожу и прощупываю достаточно аккуратные швы, — неплохо выполнены. Видно, что специалист очень старался. Думаю, что их делал начинающий хирург, может, интерн или вообще практикант. Ты сам-то знаешь людей, которые тебе все эти швы накладывали?
— Первые — старшина нашего отделения. Другие два после операции в госпитале образовались. Третьи не знаю, не где и кто штопал. Но ты, Колибри, молодец! Дай я тебя за это поцелую, а лучше полижу твою "киску", — произносит Кирюха, наваливаясь на меня. — Хорошая ты — девчонка, Варюха! Как дальше жить думаешь?
— Дальше, я, Кирилл Петрович, думаю вставать и кормить нас завтраком. Потом планирую вывести тебя на прогулку и показать местные красоты. Мне нравится, как ты всем восторгаешься. Затем ты можешь побалдеть самостоятельно или баню затопить, как вчера и планировал сделать. Я займусь некоторыми личными делами. Спать сегодня ляжем раньше. Завтра нам надо выдвигаться до первых петухов. От деревни до Питера около 500-т километров.
— Точно, петухов я сегодня слышал, но так и не понял, где они голосят. Варь, а на самом деле, деревня то где? Судя по навигатору наш путь через деревню проходил, но ты мне велела свернуть, и мы проехали какой-то партизанской дорогой.
— Нормальной мы дорогой проехали, Кирилл, красивой. Гелик на предмет езды по бездорожью испытали. Восторгу твоему не было предела, когда ты посмотрел на окрестности с холма, — пыхтя и выворачиваясь из-под мужчины, поясняю я.
Выбравшись, поднимаю с пола вещи и пытаюсь надеть на себя. Кирилл вырывает из моих рук одежду.
— Ты мне обнажённая нравишься, Варь. Я хочу на тебя на голую смотреть. Ещё мечтаю сделать несколько фотографий. Кстати, сможешь скинуть мне фотки и видос на мой телефон? — получив от меня отрицательный жест головы, с печалью замечает. — В принципе, иного я и не ожидал. Ну что ж, за вредность твою выебу тебя жёстко и безжалостно. Кстати, после ночного пробного шара и твоей горячей реакции на мои пальцы, сегодня все же доберусь до твоей попочки. Буду первопроходцем всех твоих девственных местечек!
Глава 15
После душа выхожу из спальни на террасу второго этажа. Взору открывается такая шикарная перспектива, что в очередной раз жалею об отсутствии профессионального фотооборудования.
Да, и Варюхины фотки получились бы значительно лучше и насыщенне, чем на ее яблочный гаджет. Колибри достойна того, чтобы её фотографировали. Она — шикарна во всем. Меня даже ростик её малый уже не смущает. Особенно заводит сочетание внешней холодности и внутренней горячности.
Сколько не стараюсь отрицать и сам себя уговорить, но пигалица мне нравится. Зашла она мне по всем параметрам.
Впервые с момента окончания школы называю мысленно и даже вслух девушку — "моя малышка", "моя милая". И это не просто вежливое обращение, это мое реальное присвоение и идентификация. Я ее на своем внутреннем животно-самцовом уровне считаю "своей", и не потому что я её первый мужчина, хотя и не без этого. Варя действительно мой человек. Если бы ни некоторые мои личные сложности и планы, то я бы, не задумываясь, связал свою жизнь именно с этой женщиной. Чувствую ментально — Варвара моя истинная пара.
Пока занимаюсь причесыванием своих мыслей, Варюха внизу колдует над какой-то едой. Запах её кулинарного творчества разносится по всему дому.
Решаю спуститься и посмотреть на кулинарные эскапады Дюйма. Давно не видел женщин, колдующих на кухне.
— Колибри, это что за волшебные запахи? Ты что кашу из топора решила сварганить?