— Лучше дюймовочка, — хихикая, говорит девчуля. — Если честно, то вне работы не люблю обращение доктор.
Смотрю на неё сбоку и понимаю, она мне нравится. Вот прямо нравится и все тут. Вся такая собранная, серьезная, но при этом жутко сексуальная и притягательная.
У малышки очень красивое лицо. Высокий лоб и скулки, ровный, чуть курносый, маленький носик, небольшие, четко очерченные и немного пухловатые губки, глаза — необыкновенные, подбородок сердечком. Удивительной формы ушки. Первый раз такие встречаю. В медицинских книгах видел и описание читал, но в жизни — нет. Малюсенькие с острым выступом в верхней части и дарвиновским бугорком на внутренней. Очаровательные настолько, что хочется по ним языком провести. Вдруг они, как леденец, сладкие.
Обращаю внимание и на её руки, крепко держащие руль. Небольшие ладони с длинными музыкальными пальчиками с миндалевидными коротко стриженными ноготочками.
Прикрываю глаза и представляю эти пальчики на своём малыше, а ещё её тугой ротик, обхватывающий головку младшего. Интересно, половые губки у нее такие же пухленькие и свежие, а вход в сладкий грааль такой же маленький и упругий, как и ротик?!
Мои друганы вечно добивают меня взаимосвязью между первых вторым. Всегда объясняю, что это хрень на постном масле, но каждый раз под действием алкоголя их дурацкий вопрос, так же, как и про анальный секс и походку женщины, повторяется.
Кир, ну ты ебанулся, друг мой, отрезвляюще говорит мне мой внутренний голос. А чего такого, мысленно отвечаю я своему второму развратному "Я". Все же можно проверить опытным путем…Девчуля — чудесная, я, так вообще, неотразим, почему бы нам не слиться в экстазе на почве нервяка, виновницей которого является прекрасная Дюймовочка…
— Так, сладкая моя, я тут подумал и поразмыслил, не скажу, что мне произошедшая ситуация приятна, но все же за многие годы это первая история в моей жизни, которую я считаю интригующей, — выдаю твёрдым голосом обдуманное резюме о дне сегодняшнем и будущем. — Так что, Дюймовочка, я готов идти или ехать с тобой дальше.
В ответ на мои слова моя таинственная незнакомка одаривает меня таким убийственным взглядом, что внутри вспыхивает пламя противоречия, пробуждающее во мне чувство обладания…
Глава 3
Девчонка топит по кривой грунтовке как по трассе. Начинает смеркаться. Меня уже не на шутку пробивает нервяк, что она может не справиться с управлением крузака.
Я отвлекаюсь на какое-то чучело в виде мешка соломы в шляпе на столбе правой обочины.
В это момент пигалица без торможения совершает резкий поворот влево, и машина ныряет в высоченный бурьян.
Мы шуруем в зарослях по полному бездорожью. Нас трясёт, колотит, кидает из стороны в сторону так, что впору святым небесам молиться, лишь бы не перевернуться и не поехать дальше на крыше.
Я готов схватиться зубами за воздух. Мысленно уже раз дцать перекрестился.
— Ебучаясила, ебтвоюмать, дюймовочка, ты точно с пулей в башке, — клацая зубами, ору благими матом, упираясь ногами в полик.
Девчуля, подруливая и выравнивая машину, держит руль так крепко, что у неё белеет кожа на пястно-фаланговых суставах. Даже из-под одежды видны ее напряженные мышцы шеи, плеча и предплечья. Как старательная ученица, она поджимает губы. Дышит сдавленно, рвано, со стоном. На её висках и носике появляются испарина и бисеринки пота.
У меня какое-то извращенное восприятие происходящего, потому что именно в этот момент я представляю, что она кончает на моем члене в позе наездницы. Это все, конечно, полный сюр, но мой восставший орган возбужденной головкой до боли упирается в жёсткую пряжку брючного ремня. Начинаю возиться, стараясь как можно незаметнее, поправить дружка.
Через некоторое время неожиданно из бурьяна высотой с машину мы вылетаем на грунтовую дорогу. Спустя секунды слышу треск и пиликанье. Не отрываясь от дороги, которая открывается нашему взгляду, пигалица одной рукой, пошарив слева от себя, достает рацию.
— Ну, здорово, чёрное крыло! Да, все ок. Подсказку твою в этот раз не проехала. Хотя, реально маячок полный отстой, — слова дева произносит шутливо. — Еле успела вписаться в поворот. Чудом удалось не перевернуться на японском рыдване. Да, темнота наступает как всегда незаметно. Конечно, буду стараться аккуратно и быстро, насколько может это телега.
— Дюймовочка, ты только что обосрала совершенно новую тачку, — с возмущением выдаю я.
— Кирилл, извините, если я обидела лично Вас. Даже трижды новый крузак не означает, что он хороший. Тойота давно перестала выпускать крутые тачки для бездорожья. Ваша машина — это бесполезная груда металла. Шаткая, валкая. На трассе совершенно беспонтовая. Иначе как вялым паркетником этот кукурузник не назвать. Топлива жрет немеренно, его жадное нутро насытить невозможно. Бабла стоит охулиард, а КПД практически нулевой.
— Много ты понимаешь, пигалица бестолковая.
— Сорян, что задела Ваше мужское эго и самолюбие. Я бы вдогонку еще, конечно, пошутила бы про мужчин на больших машинах…Но уверена, этот анекдот Вы и сами знаете, — хихикнув и подмигнув, произносит девчонка.
— Нет, Дюйм, ты все же сучка особой породы. Умеешь, нагадить в душу…
— Так, Кирилл, переходим в режим тишины. Сейчас у нас с вами будет очень сложный участок. Ехать придется без дороги только по меткам. Мне нужна концентрация зрения, которая, как вы должны помнить, теряется, если активно задействованы центры слуха и речи.
Как-то резко наступает кромешная темнота. Даже небо звезды не зажигает. Ощущение такое, что мы находимся в черной комнате. Мне кажется, что если выйти на улицу, то черноту можно потрогать руками. Нет в нее возможно реально упереться, как в чёрную стену. Первое время я совершенно ничего не вижу, не смотря на свет фар.
В режиме черноты и полной тишины, судя по времени мы едем почти час. Продвигаемся очень медленно. Я, наконец-то, привыкаю к темноте и начинаю различать картинку. Вокруг нас настоящая лесная чащоба. Со всех сторон огромные деревья и завалы.
Как пигалица разбирает, куда ехать, даже понять не могу. В одном месте девчуля все же останавливается, выходит из машины и проходит вперёд пешком, возвращается. Мы продолжаем путь, иной раз сбрасывая скорость до самого минимума.
Через какое-то расстояние неожиданно выезжаем на дорогу, по которой не едем, а переваливаемся с бока на бок, преодолевая большие ямы.
Потом девчонка вдруг резко выключает фары, поворачивает вправо и едет в полной темноте.
— Идиотка, мы разобьемся, включи фары сейчас же. Блядь, ну чем я так провинился, что попал в такой переплёт с сумашедшей девкой.
В этот момент дева резко газует и несколько раз делает короткий круг, последний завершается полицейским разворотом. Пигалица стопорит машину, глушит движок. Вокруг загораются фонари.
Мы стоим в центре большой практически круглой площадки, от которой отходят лучами несколько дорог. Слева в глубине видны силуэты строений.
К машине приближается крупный лохматый мужик с бородищей. Он похож на лешего. Открывает водительскую дверь.
— Варюня, привет! Кроха, ты как? — мужик говорит с такой нежностью, что для меня становится несколько неожиданным. — Вырубилась деточка. Ну, спи, спи.
Смотрю на пигалицу. Она, положив голову на руль, мерно посапывает. Леший отодвигает водительское сидение назад, отстегивает девчонку и кладет ее. Пигалица никак не реагирует на манипуляции. У неё фаза глубокого сна.
— Ну, чего, бычара, отстегнуть и выпустить тебя что-ли? — тихо ржет и оскаливается бородатый. — Да уж, смогла кроха приложить такого лосяру. Могет наше детка, могет.
Леший обходит машину, открывает дверь, отстегивает меня, разрезает верёвки на ногах и руках. Я, засидевшись, даже двигать конечности не могу. Мужик помогает мне выйти из машины.
— Чё, 190 на 90, да? Годков то под сорокет? — задает мне простые вопросы.
Оставляю оба без ответа. Стою, растираю руки. Потом на негнущихся ногах еле еле иду до ближайшего дерева, отлить. Борода на меня смотрит.
— А если я сбегу или на машине с твоей крохой спящей уеду? — произношу на ходу.
— А чё, беги, ехай. Тебя никто не держит и держать не будет. Сам обратно вернёсься. Ну коли дорогу найдёшь, — похохатывая, опять оскалится мужик.
Отлив, возвращаюсь к машине, девчонка так и спит. Рядом с ней сидит нереально огромная чупакабра, хотя чем-то все же напоминает псину. Чудовище порыкивает на меня.
— Ты, это, лучше иди сюда, ко мне, — с паузами говорит мне мужик. — Фу, Лютый, нельзя. Сидеть. Эй, ты, чего застыл? Давай иди, только так тихонько шажочками, а то сейчас Лютый схватит тебя за филейную часть. Варюха его личный фитиш. Он за неё глотку может перегрызть. Варвара ему жизнь спасла, когда тот щеном был.
Слушаю лешего, а сам внутренне улыбаюсь, как идиот. Мне радостно от того, что у пигалицы такое клёвое и русское имя Варвара. Мысленно пробую его на вкус — Варя, Варюха, Варюша, Варенник, Варешка — вкусное такое, раскатистое.
Нет, это дичь, но она мне реально нравится. Прямо хочется потрогать, пощупать, пожмакать эти 40 килограммов живой вредности. Закинуть её на плечо и утащить в чащу. Блядь, прямо какой-то древний, просто животный инстинкт во мне пробуждает эта чокнутая. Может ее ебанутость заразна?! Может вирус?!
Вон бородатый и жуткая псина эта с такой любовью на девку смотрят, что у обоих только чудом слюна изо рта не течёт.
Да, Кир, пиздец подкрался незаметно, ты едешь крышей от пигалицы, которая тебя по башке треснула, похитила, и в какую-то левую историю втянула. Голову бы ей открутить, а ты тоже уже слюни пускать начал.
— На воды попей, — протягивая деревянный резной ковш, говорит леший, — сразу полегчает.
Беру ковш, жадно пью, вода такая вкусная, аж сладкая, пил бы и пил.
— Ты пей, пей. Воды не жалко. Иван, — выкидывая вперёд руку, произносит мужик.
— Кирилл, — представляюсь я, пожимая большую, крепкую, но очень мягкую и теплую ладонь бородатого.