Перед своим выездом из усадьбы Барса за ужином рассказываю о причинах своего отъезда из страны и о своих дальнейших планах.
— Очень понимаю тебя, Кирилл. Мы за бизнесом твоим присмотрим. В Питере же рулить Олежек будет, правильно? Ну и славно, Коршун — мужик честный и правильный. И бизнес не погубит, и тебя не сдаст. Езжай легко и спокойно!
Да, вот я и жду своего вылета спокойно и налегке во всех смыслах этого слова. Из багажа у меня лишь полупустой рюкзак.
Закинув лямки рюкзака на плечо, не оборачиваясь направляюсь в терминал посадки.
Путь мой неблизкий. За четверо суток с пятью пересадками по воздушному пространству я преодолею расстояние 14 тысяч 472 километра. Конечный пункт моего многотысячного путешествия столица Австралии Канберра.
Глава 28
- Пилот Иван Вайц останавливается на пит стопе. У его болида проверяют давление в колесах, пилоту поправляют шлем и фиксирующие ремни для обеспечения его безопасности, — кричу я как комментатор на гонке формулы 1. — Пять, четыре, три, два, один, пилот Иван Вайц срывается с места, опережая, всех своих соперников устремляется вперёд и становится лидером гонки.
Последние слова сын мой уже не слышит, потому что несётся на своём детском болиде с такой скоростью, что у меня самой дух захватывает, но только от страха.
— Варюш, завтра лечу в Москву. Дел накопилось до жути сколько, — приобнимая меня за талию нежно на ухо шепчет Ливон. Буду скучать по тебе и Ванюхе. Постараюсь вернуться к его дню рождения. Кстати, надеюсь в этом году наш американский друг не приедет в гости?
— Стопе, дорогой мой, я что-то не поняла? Чем тебе снова Юсти не угодил?
— Ну, да, Варь, мне не нравится, что он постоянно трется около тебя и Ваньки. Я этого и не скрываю.
— Ах, вах, вах, вот где собакен порыт! Смотрю ревность ваша с Юсти — обоюдная беда! Чувствую, что я для вас обоих — шкура не убитого медведя! Не прекратите допекать меня, отдам свое сердце какому-нибудь швейцарцу или немцы! — хохочу от души.
— Вот только не надо пугать меня, жэнщина! — тоже смеется Ливон. — Швейцарцы и немцы — это не патриотично! И, вообще, этим твоим ухажерам, которые вечно трутся вокруг тебя в клинике, покажу "кузькину мать" и ноги повыдергиваю. Кстати, даже не погнушаюсь войти в союзный сговор с американским Юстином. Уверен, он точно не откажется…
Не успевает Лив договорить, как нам навстречу, как цунами, несётся Ванька, что-то держа в руках.
— Боже, нет, только не это, — тихо поскуливая, произношу я.
— Мам, глянь, какая бошая лягуха. Вот у неё тошно мошно шивот разрррэсать и сэрррце увидеть. Давай, её домой возьмём и сэрррце посмотрим? — кричит Ваня. — Дай мне пакет от пирррошного. Я туда лягуху полошу.
— Стоп, юный Айболит, давай, просто отпустим лягушку. У неё маленькие детки есть, пусть она к своим малышам прыгает. Ну же, Вань?!
— Пошему, пошему, пошему? — тихим и упёртым шепотом кричит Иван и топает ногой. — Я…хошу, мне…надо! Надо мне!
— Ванюш, помнишь ты хотел лошадку покормить и на ней покататься? Давай, сейчас ещё круг проедешь на болиде, и мы отправимся к лошадкам?
Ливон подхватывает сына на руки, гладит спинку и целует щёчку.
— Вань, давай отпустим лягушку. Мы с тобой дома посмотрим её сердце в книжке. Как эта книга называется, подскажи мне, сыночек?
— Шиклопедия, — тихо произносит Ванечка и утирает ручками слёзки. — Ладно уш, давай пока отпустим.
Мы дружно отпускаем лягушку на волю. Ваня, растерев слезы по щекам и глотнув молока, снова несётся на болиде по гоночному кругу…
Дожидаемся нашего гонщика, едем катать его на лошадях, потом в кафе, где Иван вспоминает про мотик.
— Мам, пойдем в магасин, мотик покупать, а? — обращаясь ко мне, Ванька щенячьими глазами смотрит на Ливона.
— Ой, надо же, в этом кафе детская зона есть и доска для рисования, — опуская вопрос Ваньки, восклицаю, зная, что рисование одно из любимых занятий моего сына.
— Где? А! Тошно! — в восхищении кричит мой юный художник и с горящими глазами бежит в детскую зону.
— Варюша, если честно, искренне восхищаюсь тобой, твоим терпением, силой твоего характера, — нежно приобнимая меня, говорит Ливон. — Раньше думал, что моя мама — образец самоотверженной любви к ребёнку, но нет…Здесь ты переплюнуть даже ее!
— А что ещё остаётся делать, Лив? Если у моего сына три увлечения — гонки, рисование и препарирование. Он вчера притащил лягушку и прямо на кухонном столе ножом вскрыл ее брюхо. У нашей няни чуть сердце не разорвалось от ужаса. Она мне весь вечер читала морали про детскую агрессивность. Дед Аскар, посмеявшись вдоволь, конечно, успокоил её тем, что это у Ивана наследственное, будет хирургом. Мне, к сожалению, совсем не смешно. Наш мальчик скоро начнёт котов и собак препарировать. Прямо вот нисколько не удивлюсь. Вторая моя боль — это Ванькина страсть к гонкам и автопрому. Ливон, сам же видел, весь задний двор его транспортом заставлен. Нет, пусть уж лучше рисует!
— Да, Варюша, парень растёт. Характер у него огонь. Сразу видно, в маму. Мальчику отец, мужчина рядом нужен, Варь, — заглядывая мне в глаза и приобнимая меня за плечи, говорит Ливон.
— Так вот же ж, милый, ты у него и есть! Давай, воспитывай. Ты и мужчина, и отец-крестный. Тебе и карты в руки.
— Ну да, ну да, про карты в руки — это ты, Варвара, круто заявила. Боюсь, что с тобой можно очень быстро и без рук остаться. Знаешь анекдот про руки. Он, уж прошу меня простить, с матом, но как говорится слов из песни не выкинешь. Рассказать?
— Ага, слушаю внимательно. Давай уж, Ливон, как есть с матом.
— Вовочка, рассказывая историю, через слово вставляет матерные слова. Папа его внимательно слушает и говорит: "Вовочка, не ругайся матом, а то тебя Боженька накажет." Вовочка уточняет, как Бог его может наказать. "Он тебе ручки отхуярит!" — отвечает отец.
Мы с Ливоном долго и от души смеёмся. Из кафешки выходим в отличном настроении.
Ванька в приподнятом расположении духа, болтаясь, как обезьянка, на моей и Ливона руке, неожиданно выдаёт.
— Мам, а ты хошешь на Ливе пашенися?!
Мы с Ливоном одновременно переглядываемся. Он вскидывает бровь и пожимает плечами. Я мысленно чешу мозг, подбирая слова для маленького почемучки, кстати, способность сыпать вопросами, зачастую не самыми удобными и не в самое подходящее время, это у Ваньки точно от его отца. Да, и внешне Иван полная копия Зубова.
— Вань, женятся мужчины, а девочки замуж выходят, — более дурацкого ответа для мальчика неполных трех лет даже и придумать сложно.
Понимаю ведь, что это Ивану, в принципе, не понятно и не нужно, но именно эта дурацкая фраза первой всплывает в моем мозгу.
— Вань, а ты где-то слышал об этом? — вдруг меня осеняет, что сын как ретранслятор воспроизвел то, что услышал от кого-то.
— Аха, няня Ррроза скасала деду, — хихикая, говорит Ваняшка. — Есё, пусть у рррэбенка будет отес.
Услышав слова сына, ужасно злюсь на няню и деда, что они при малыше обсуждают меня и мою жизнь. Решаю вечером обязательно об этом поговорить с Аскаром.
После того, как укладываю сына спать, иду к деду в кабинет. Он сидит в кресле с медицинским журналом.
— Варюша, хорошо, что пришла. Я тут статью одного американского учёного читаю про инновационные методы в нейрохирургии. Представляешь, эти ушлые янки методы Бурденко теперь себе приписывают. Да, детка, твоё выступление на последней конференции тоже активно обсуждают и хвалят.
— Вы мне, профессор Аракелян, зубы не заговаривайте. Ты, дед, зачем с Розой мою жизнь при Ваньке обсуждаешь? С какого это перепугу вы, как две старые сплетницы на скамейке, решили, что я на Ливоне "поженюсь", и он станет отцом Ванькиным? Ну, отвечай! Мне сегодня Иван все рассказал.
— Вот уж и подумать не мог, что этот маленький павиан все расслышал да ещё и понял, как надо. Теперь буду знать, через кого транслировать, что мне нужно до тебя донести, — хмыкая, задумчиво произносит мой дед.
— Так, нет, даже и не думай на меня через сына моего действовать и давить, иначе в два счета съедем от тебя, хитрый ты — бабуин! — безо всякого смеха на полном серьёзе даже с некоторой угрозой в голосе произношу я.
— Ты, внучка, зря меня хочешь напугать, стар я очень уже для разных пугалок. О тебе и Ванюшке у меня теперь сердце болит. Как бы человек не держался и не выглядел, но когда ему 88-мь лет, то вольно или невольно он начинает задумываться о вечном. Конечно, я еще не слишком дряхлый, но понимаю, в жизни может в любой момент случиться последний день.
— Дед, все не начинай. Ты у нас ещё очень бодрый мужчина. Мы за тобой, как за каменной стеной, — говорю примирительно, стараясь теперь поддержать Аскара, который фактически уже не берет в руки скальпель, потому что руки совсем не те.
— Варя, не надо меня утешать, все и сам знаю. Не забывай, что я 60-ят лет за операционным столом провел. Ты, детка, подумай все же о своей жизни. Где он этот чертов отец Ваньки? Мальчонке скоро три года исполнится. Ему сейчас для формирования правильного мужского жизнеощущения и жизнеопределения мужик рядом нужен, а не мать с нянькой. Я, конечно, как старый волк, стараюсь воспитывать правнука, но это совсем не то. Да, и тебе, Варвара, мужик нужен. Нормальный мужчина. Я не стану говорить, на кого тебе внимание нужно обратить и кому сердце свое отдать, ты это, детка, сама решай. Просто прошу тебя, прими мои слова ко вниманию.
После разговора с дедом полночи ворочаюсь без сна. Очень беспокоит меня, жив ли мой Кирилл…Не верится мне, что Кир просто так мог пропасть. Он слишком удачлив для этого.
Как аргумент в памяти всплывает наша с ним первая встреча, когда мы не знали и не видели друг друга.
Я учусь на четвертом курсе меда. Для практики подрабатываю в больничке в вечерние смены. Спасибо дед помог устроиться.
Каждое дежурство крайне напряженное, но нынешняя ночь просто треш какой-то. Привезли пострадавших в ДТП. Мы с медперсоналом и дежурным хирургом носимся как электровеники.