Важный нюанс в том, что я отменил (точнее, просто не вводил) понятие кворума. Да, один игрок способен заблокировать волю тридцати девяти… Но для этого он должен присутствовать в зале. В Совете по любому вопросу сидят те, кто хочет там сидеть. Разумеется, все игроки должны получить своевременное предупреждение о том, какой конкретно вопрос сейчас обсуждается. Но если ты и после предупреждения прогулял заседание — исполнять его решения тебе придётся, нравятся они или нет.
С другой стороны, собирать Совет по каждому мелкому вопросу, который ничьих интересов не нарушает — значит забюрократить его без практической пользы, вызвав закономерное отвращение к самой идее этого органа.
Конечно, значительную часть работы возьмут на себя сами Стражи Этажей, но Quis custodiet ipsos custodes? Не подвергая сомнению ни их интеллект, ни работоспособность, очевидно, что система ценностей у них очень сильно смещена.
Поэтому я решил ввести в новой гильдии комиссию по организационным вопросам. Председателем этой комиссии будет Табула Смарагдина, а его правой и левой руками, так сказать — Момонга и Хелло Ктулху. Это ближайший аналог исполнительной власти, который может принимать мелкие решения относительно поведения неписи, не выставляя их на Совет. Табула Смарагдина, конечно, и сам не образец моральности, но в отличие от личей, пардон за каламбур, он хотя бы способен моделировать эмпатию, благодаря гибкой архитектуре мозга. Такая трёхступенчатая система контроля. Сферу ответственности комиссии я прописал весьма подробно, и изменить её или состав комиссии мог опять же только Совет.
Когда каркас кодекса был готов и оставалось проработать детали, меня снова потянуло на подвиги. Брать на себя ответственность за целое государство, по примеру большинства наших резидентов, я не хотел. В первую очередь, потому что слишком хорошо понимал, какой это сложный и неповоротливый механизм, как легко неаккуратным движением сломать все его сдержки и противовесы. Особенно — неаккуратным движением стоуровневого чудовища, по сравнению с которым слон в посудной лавке — образец изящества.
Но это не значит, что я совсем ничего не могу сделать. Могу, только не ввязываясь в дела сильных мира сего. На скромном уровне приключенцев серебряного-золотого ранга тоже можно неплохо поразвлечься. Особенно когда ты можешь принимать облик любого существа или предмета — наследие тануки тут весьма кстати.
Вот например, Империя Бахарут. Козлик наш серенький там наследил копытами — и смылся геройствовать на другой континент, полагая, что это простейший и быстрейший способ произвести впечатление на императора. А присматривать, как в самой Империи дела идут? Да зачем, она и сама столько лет стояла — ещё столько же простоит. Волны? Ну, те только через пару месяцев станут проблемой, достойной внимания, разве нет…
А то, что в этой империи правитель — молодой параноик, не стесняющийся кровь лить вёдрами — так это же даже к лучшему, проще будет установить над ним контроль. Ага. А каких дел это юное дарование способно наворотить, прежде чем контроль будет установлен — Ульберта не то что не волнует (он в общем довольно добрый парень, по меркам нашего века, как бы ни пытался изображать Великое Зло) — он просто не задумывается о таком. На крайний случай есть старый добрый маг Флудер Парадин, который за воспитанником проследит, не дав ему делать глупостей. Ага. Сейчас. Когда им занимается администрация — ему только до всяких императоров непутёвых дело, как же.
Один запрос к Нубо, парочка — к Нисики. Пока они собирали нужную мне информацию, я как раз успел дописать половину черновика устава. Вторую половину пропишу уже завтра, ещё пару дней на редактуру — и можно будет подавать на рассмотрение ТачМи.
Любопытная информация от ниндзя, приставленных следить за командой «Дальновидность», через которую Ульберт внедрился в Бахарут. Полученные за нового Короля-Воина деньги они не поделили поровну, а больше половины отдали младшему члену команды, Арче. Та пошла к ростовщику и закрыла все долги своей семьи. После этого она попыталась убедить его не выдавать новых кредитов отцу.
Ростовщик, естественно, от таких требований немного опешил, и поинтересовался, с какой радости он должен отказаться от работы с настолько прибыльным клиентом, и что ему с этого будет.
Девушка попыталась доказать, что её отец вовсе не прибыльный клиент — что в этот раз она долги покрыла, но больше платить не собирается, а собственных доходов у её семьи нет, одни расходы, постоянно растущие.
«Что же касается попыток выбить из меня их долги — я вхожу в группу работников, которую признают равной авантюристам мифрилового ранга. Если ваши громилы ещё раз попытаются мне угрожать, мы их просто убьём и будем в своём праве».
— Вы что, мне угрожаете? — изумился банкир.
— Ну что вы, разве я могу себе такое позволить? — мило улыбнулась Арче. — Просто объясняю, почему это невыгодный бизнес. Чисто по-дружески, как давнему партнёру семьи Фурт.
— Ах вот оно что, — понимающе кивнул старик. — Тогда позвольте и вам, как давнему партнёру, кое-что объяснить. Во-первых, хотя моя семья ведёт дела с вашей уже не первое поколение, мы не единственные в городе, у кого можно одолжить деньги, просто у других условия намного хуже. Запугать всех — вы не сможете, для этого и команды адамантового ранга не хватило бы. Во-вторых, обращаясь за выплатами лично к Вам, я оказываю любезность по старому знакомству — именно потому, что понимаю специфику вашей семьи и её текущие проблемы. Другие фирмы просто истребовали бы долг через суд. Императорский суд. Объяснить вам, чем это обернётся, или вы уже взрослая девочка и сами всё понимаете?
Арче может и понимала, а вот я не понимал, поэтому остановил запись и полез в финансовое законодательство Бахарута. Оказывается, по достижении определённой суммы долга дворянская семья могла быть признана банкротом, что означало, ни мало, уничтожение её герба, конфискацию и продажу с молотка всего её имущества, а всех членов — в рабство. Поэтому кредиторы были весьма заинтересованы в том, чтобы довести должника до этой суммы, и не спешили требовать малые долги, наоборот — выдавая новые без обеспечения.
То есть Арче — единственная в своей семье, кто может зарабатывать деньги (во всяком случае сколь-нибудь значимые суммы), но далеко не единственная (и не главная), кто может их тратить. Очень знакомая ситуация, у меня больше десятка знакомых в ней оказывались. Некоторые прямо ко мне и шли за помощью — «Тыжюрист». Приходилось каждый раз объяснять, что-то, что я работаю с людьми — не означает, что я смогу заменить машину, которую обучали сотни специалистов не глупее меня (ну, точнее, более глупых — преподаватель права в Гакусюин имеет связей на порядки больше, а дрючки за результат — на порядки меньше). Эпоха всемогущества живых адвокатов закончилась сто лет назад. А сейчас всем рулят корпорации, и юридический ИИ, доступный им, всегда будет мощнее того, что доступен физическим лицам. Но в подавляющем большинстве случаев менеджеры по взысканию даже не станут тратиться на часы его работы — прислать пару анонимных крепких ребят с дронами поддержки гораздо дешевле.
Инициировать выход из семейства она не могла, потому что была ещё несовершеннолетней в этом смысле. Какого-то единого «возраста совершеннолетия» в Бахаруте не было, разные гражданские права приобретались в разном возрасте, от одиннадцати до двадцати пяти, но конкретно отречься от наследства дворянский ребёнок мог в семнадцать лет, хотя собственностью родителей переставал считаться уже в четырнадцать. Отец уже не мог давить на неё как на дочь, но всё ещё мог — как глава клана на члена клана.
В общем, для первого маленького приключения правоведа с шилом в… том месте, откуда змея растёт, эта проблема подходила как нельзя лучше.
Я мог бы просто взять эту паразитическую семейку на содержание — даже моего небольшого имущества в Назарике хватило бы им поколений на двадцать, а тут надо всего-то дотянуть до полного совершеннолетия Арче и порвать все связи с невезучим кланом. Но в этом решении во-первых, совершенно отсутствовал дух авантюры, во-вторых, оно было бы несправедливым. А несправедливости я дома наелся с избытком. Паразиты не должны процветать, особенно ценой эксплуатации хороших людей.
Окутавшись тёмной тучей, я полетел в Арвинтар. Там я принял облик бойкой торговки зеленью и без труда выяснил на местном рынке, где находится особняк семейства Фурт, куда мне якобы надо было доставить продукты. В облике птицы я залетел на территорию особняка и принялся как бы невзначай подсматривать в окна.
За обедом члены семьи говорили мало, но я по крайней мере узнал, что помимо Арче в ней четыре человека — мужчина и женщина (скорее всего, родители), и две маленьких девочки (скорее всего, её сёстры). Это ситуацию усложняло ещё больше — до их совершеннолетия ещё очень далеко, и если Арче уйдёт из клана, оставив их (допустим ей на всю родню наплевать одинаково), то детям придётся ещё тяжелее.
После обеда дети ушли в свою комнату заниматься с учительницей, а женщина обратилась к мужу:
— Дорогой, тебе не кажется, что нынешняя деятельность Арче привлекает к ней слишком много внимания Кровавого Императора? Деньги, которыми она оплатила наши долги — из его рук!
— Знаю, — раздражённо махнул рукой мужчина. — Это лишь ничтожная часть того, что узурпатор задолжал Фуртам!
— Но если он вспомнит нашу фамилию, то проверка нынешних знакомств может повлечь куда более суровые наказания…
— Если бы я отказался от этих денег, то привлёк бы ещё больше внимания! Да и вообще, их получила не лично Арче, а её отряд. Узурпатор слишком чванлив, чтобы интересоваться составом каких-то там работников. Всё будет в порядке, дорогая. Мы уже выбираемся из этой ямы. Арче, конечно, хамкой выросла, но свой семейный долг она помнит.
Дальше разговор перешёл на мелкие бытовые проблемы и перестал быть интересен для моих целей. Но и услышанного мне хватило, чтобы осознать всю глубину этой… дыры, скажем корректно. Родители Арче не просто бедствуют и транжирят деньги — они ещё и участвуют в заговоре против императора. Или по крайней мере думают, что участвуют. Скорее всего, настоящие заговорщики (если они есть где-то, кроме головы главы семейства, ещё раз извиняюсь за каламбур) используют его обиду, чтобы превратить в разменную пешку.