ать, замедляя и направляя падение с высоты. Сила Апостола позволила ей стать исключением, развив способность к настоящему полёту. Только, как мне уже показал Торангэлит, скорость имеет значение. Чистокровные драконы определённо быстрее, поэтому для погони она выбрала верховую езду.
Поначалу казалось, что им нас не догнать — дракончики летели быстрее, чем их родитель, но всё же медленнее, чем мы. Но потом Жизель, увидев, что расстояние лишь увеличивается, произнесла какое-то заклинание, и обе твари резко ускорились. Я проделала то же самое со своим воздушным скакуном. Он принял в себя духа скорости так легко и уверенно, будто занимался этим добрых полжизни.
Теперь мы шли на равных — пока у кого-то не кончится мана или кому-то не надоест, мы не могли оторваться, но и они не могли нас догнать. Это был бы удобный момент засыпать врага стрелами, но у меня их всего три десятка. Недостаточно, чтобы убить даже одного дракона, не говоря о бессмертном Апостоле. Приходилось экономить и всё строго рассчитывать.
Только вот надеяться, что у Жизель мана кончится — то же самое, что сидеть на берегу моря и ждать, пока оно пересохнет. Благодаря драконьей крови она могла пополнять свои запасы даже быстрее, чем другие Апостолы. Потому и не спешила, рассчитывая через пару часов нас загнать.
— Сейчас! — рявкну Торангэлит, и я крепко вцепилась в его шейные шипы, одновременно кастуя замедление полёта. Он распахнул крылья во всю ширь. Воздух просто взорвался вокруг, когда мы остановились с полного разгона. Преследователи всё ещё неслись к нам, не успев понять, что происходит. Мой ящер перекувыркнулся брюхом вверх и выдохнул конус холода, в который два дракона и Апостол с разгону и влетели. Двое чёрно-красных монстров завыли от боли и начали снижаться, безуспешно пытаясь плюнуть чем-то в нас. А вот Жизели досталось куда больше, вся её кожа заиндевела и потрескалась, глаза утратили выражение.
— Точно, — удовлетворённо усмехнулся белый. — Всё как я и подозревал. Отец — водяной дракон, мать — пламенный, у детишек стихия — пар. И ни у кого из трёх нет иммунитета к морозу!
Он снизился и вторично поймал Жизель в фокус своего выдоха. На сей раз она и вовсе превратилась в ледяную статую. Конечно, это ненадолго.
Паровые Драконы устремились на выручку своей госпоже. Они ещё не до конца пришли в себя, но двигались уже гораздо более уверенно, с каждым взмахом крыльев разжигая свои внутренние топки, сбрасывая переохлаждённые куски чешуи. Три секунды, прежде чем они нанесут удар. А чтобы разбить на куски замороженную Жизель, нам требовалось четыре. Такая мелкая разница… Способная стать смертельной, если мы слишком увлечёмся добиванием противника.
К счастью, мой воздушный скакун сознавал это так же отчётливо, как и я. А может и лучше меня, учитывая, с какой скоростью он может двигаться. Он резко рванул вверх, скомандовав мне «Стреляй!»
Я не заставила себя дважды просить и не стала задавать глупых вопросов. Стрела с гранёным наконечником, разогнанная магией духа до силы удара копья, врезалась Жизели точно в голову.
— Пока, малышка! — с наслаждением процедила я, когда череп Апостола разлетелся серыми и красными брызгами.
Увы, даже это её навсегда не остановит. Но после полного разрушения мозга собираться она будет довольно-таки долго. Жаль, что не было времени выпустить ещё несколько стрел, чтобы так же измельчить и тело.
Паровые драконы всё ещё оставались подчинены ей — но отдавать новые приказы она в таком состоянии не сможет, так что они будут тупо исполнять последнее полученное распоряжение. То есть — преследовать нас. Это сделает их предсказуемыми.
— Ну теперь-то ты МОЖЕШЬ сказать, сколько у нас в запасе времени? — уточнил ящер, что было сил работая крыльями.
— Ещё нет… повернись чуть на левое крыло… — я проводила взглядом падающее тело Апостола, которое ударилось о вершину дерева и разлетелось на три куска. — Теперь могу. От полутора до трёх часов.
— Отлично. Значит теперь осталось стряхнуть этих вылупков с хвоста — и можно будет заняться магией, что их подчиняет. Это по моей части, волосатая.
— Хватит меня волосатой звать! У эльфов, между прочим, практически нет волос на теле, только на голове!
— А какая разница, где? Волосатыми мы зовём всех млекопитающих, даже тех, что по факту голые. Впрочем, я подберу другое слово… если ты перестанешь звать меня ящерицей!
Мы сделали большую петлю в двести километров, после чего вернулись к месту падения Жизели. У нас было минут пять, прежде чем дракончики догонят. Я спешилась и Торангэлит быстро заглотнул успевшие оттаять куски тела Апостола, приговаривая:
— Не здесь… не здесь… Ага, ну ясно. Так я и думал.
— Что ты так и думал?
— Её центр регенерации — не в голове и не в теле. Душа Апостола привязана к его оружию, в данном случае — к косе. А оружие почти неразрушимо, так что регенерация не остановится даже при полном уничтожении тела.
— Тогда мы влипли… Косу не унести, их оружие очень тяжёлое, только сила Апостола делает его лёгким, как пёрышко.
— Не унести? Ха, не недооценивай меня, эльфийка! — Торангэлит поднял одной лапой косу, будто это было обычное сельскохозяйственное орудие, а не атрибут полубога — жнеца душ Харди. — Я боевого тролля в тяжёлом доспехе через океан перетащил! Правда, лететь с ней я буду несколько медленнее, и без ускоряющих заклинаний — или с равными заклинаниями на обеих сторонах — паровые драконы меня догонят.
— А ты не можешь порвать им перепонки, так же как старшему дракону?
— Технически — могу, но если они будут продолжать меня преследовать, то просто умрут от истощения рано или поздно. Нужно найти способ отменить последний приказ или снять подчинение в принципе — подойдут оба варианта…
— Высокопоставленный жрец Харди мог бы отменить такой приказ, — я раздражённо дёрнула себя за кончик уха. — Но если мы явимся к ним с косой, они с нас самих головы снимут, за покушение на Апостола.
— А священники других богов? Или они все заодно?
— Нет, каждый сам за себя, многие даже порадуются, что Харди была так унижена. Но тут нужен Апостол, не меньше, смертные жрецы с чужим заклинанием не справятся.
Дракон заскрипел зубами.
— Слушай, но ты же мастер духовной магии! Можешь связаться с её душой в косе?
— Не мастер, так, стажёр… Но да, связаться смогу. Что ей передать?
— Скажи, что если она не снимет заклинание, то я отдам косу Демону-Богу с другого континента. Я не знаю, что именно он с ней сделает, а врать не хочу. Но уверен, что ничего хорошего. Он таких как она может жрать десятками.
Я скептически посмотрела на белого.
— Думаешь, она поверит? Звучит слишком уж фантастично…
— Я скажу это на Истинной Речи — языке изначальных драконов нашего мира. На нём нельзя солгать… вернее, полукровки так думают, что нельзя. Тебе нужно только очень точно передать ей то, что будешь слышать.
Я с некоторым трепетом коснулась божественного оружия, настраиваясь на существо, что внутри. Мощь даже молодого Апостола подавляла, а если учесть, что она была ещё и посланницей моей богини, неудивительно, что меня всю трясло. Но коснувшись другой рукой твёрдой холодной чешуи Торангэлита, я смогла обрести достаточную уверенность.
«Кто ты такой и как смеешь спорить с волей богини?!» — волна ярости изнутри оружия заставила меня вздрогнуть, ощутив собственную слабость и ничтожность. Но лишь на мгновение. Я вспомнила погибших сородичей и у меня не осталось сомнений, кто тут в действительности ничтожество. Тот, кто упивается властью и силой, отказываясь принимать связанную с ними ответственность.
«Моё имя сейчас неважно. Важно, что я из клана Души — клана, который твои драконы истребили более чем на треть! Зачем ты это сделала?!»
«Никакого клана Души я не знаю. Я просто приказала своим драконам собирать сильные души. А зачем — не твоего ума дела, смертный. Тебе всё равно не понять промысла богов».
Теперь меня уже затрясло не от страха, а от возмущения. Вот так просто?! Она даже не знала, кого убивает своим приказом, и не беспокоилась об этом?!
— Говори, — велела я Торангэлиту. — Что собирался. Можешь не сомневаться, я передам каждое твоё слово этой твари в точности. И с большим удовольствием.
Драконий язык звучал… тоже страшновато. Низкий, рокочущий, полный ревербаций, рычащих и шипящих звуков. Казалось, он был создан, чтобы запугивать врагов, даже тех, кто как я, не понимает ни единого слова. Зато Жизель, судя по её реакции, поняла. Я ощутила, как душа внутри оружия съёжилась, и когда она наконец ответила, то её речь «звучала» гораздо менее уверенно и нагло.
«Я не могу отменить приказ, пока заперта здесь. Дайте мне регенерировать, и я немедленно отзову их».
— Как думаешь, ей можно верить? — я с сомнением покачала головой.
— Думаю, формально она не врёт. Она ведь сказала, что отзовёт драконов, а не что откажется от власти над ними в принципе. И даже если мы её заставим снять имеющиеся «поводки», ничто не помешает ей накинуть новые…
— Вот ведь… мразь божественная! Да, ты прав. Я тоже уверена, что она так и сделает. Я сейчас вспоминаю некоторые легенды о деяниях Апостолов… Это в их стиле, абсолютно. Но… что нам тогда делать?!
— А мы тоже сдержим слово… формально. Дать ей регенерировать — совсем не значит «после регенерации отпустить на свободу невредимой».
Я чуть было не захлопала в ладоши и не завизжала от радости, как маленькая девочка. Да! Это будет совершенно справедливым возмездием!
Торангэлит положил косу на землю и подставил мне шею.
— Залезай. Паровые приближаются. Прежде, чем она восстановится настолько, что сможет управлять драконами, они ещё минимум дважды нас догонят. Так что придётся полетать, чтобы отстали…
Глава 46. Я леплю им тела и рожи, как мне на душу Бог положит
Жарю, парю и варю,
Лишних слов не говорю.
Но колдую лучше всех.
Что ни блюдо, то успех.