Вот только… за эту минуту, пока я выслеживала и убивала одного, с неба падала ещё сотня! Это было всё равно, что ловить руками капли дождя — каждую конкретную, несомненно, поймаешь, но все сразу — безнадёжное дело! Да, со мной работала целая армия, но даже у армии могут закончиться стрелы и мана! Даже армия может устать и свалиться от изнеможения! Король сказал, чтобы поток прекратился, нам надо убить всех этих тварей. ВСЕХ до единой! Как только их не будет больше на земле, новые падать перестанут. Но они прибывали быстрее, чем мы могли это делать!
Рюги выглядела не менее вымотанной, чем я. А на самом деле была — гораздо больше. Она уже двенадцать раз запускала «Дождь из стрел», который выкашивал тысячи маленьких монстриков… Но каждый раз пара десятков оставалась вне зоны поражения и вскоре они восстанавливали свою численность!
Единственное, чего я добилась — уговорила дочку иногда уходить поспать. Во сне у всех магов перезаряжается мана в разы быстрее, чем во время бодрствования. Она уже дважды едва не довела себя до манаистощения. В моём возрасте такое состояние просто неприятно. В её — может стать причиной смерти или инвалидности.
К чести армейских стоит сказать, что они тоже приняли все возможные меры, чтобы максимально разгрузить Рюги. По лесу носились разведчики, запоминая расположение скоплений тварюшек. Если группа была небольшой, её передавали обычным стрелкам, не беспокоя малышку. Только если где-то скапливалась большая и от того опасная группа из двухсот и более особей, по ней наносила удар Рюги, обычно полностью уничтожая одним выстрелом. Сама она при этом практически не подвергалась опасности, потому что дальнобойного оружия у монстриков не было. Я в это время прочёсывала лес вокруг и уничтожала тех, кто подбирался к моей дочери опасно близко, поодиночке или маленькими стаями — чтобы ей не приходилось тратить на них внимание и силу.
Словом, на третий день мы как-то приспособились и более-менее держали их в узде. Вот только это равновесие сил было кажущимся. Мы уставали — Волна нет.
Именно усталостью я могу объяснить тот факт, что не сразу заметила — некоторые трупы убитых нами тварюшек начали исчезать. Не гнить, не разлагаться, не взрываться… просто пропадать. Только что лежал трупик здесь, дожидался сородичей, которые его сгрызут (тварюшки совершенно не брезговали каннибализмом, хотя заживо друг друга вроде не грызли, но убитых утилизировали почти мгновенно), а в следующую секунду его нет, и даже монстрики недоумевающе озираются — где вкусная еда?
Сначала пропадали самые мелкие и слабые, потом это перекинулось и на отожравшихся, тех что были с эльфа ростом. А ещё позже самые глазастые разведчики, которых я припрягла следить за этим странным явлением, обратили внимание, что теперь пропадают и живые. Но ни с кем из наших этого не случалось. С дикими лесными монстрами, некоторые из которых всё ещё пытались огрызаться (большинство уже сбежало, немногих убили пришельцы) — тоже, насколько мы могли судить.
У нас объявился невидимый союзник? Это, конечно, хорошо, но очень уж подозрительно. Потери тварюшек от его действий, даже когда он перестал уничтожать (или похищать?) тушки убитых и взялся за живых, всё равно оставались в пределах статистической погрешности. Где-то пять-десять из каждой тысячи… Больше похоже, что какой-то заклинатель решил поживиться за наш счёт. Да пусть его, мне, как, думаю, и всей армии, не жалко… Пока не мешает — пусть собирает, сколько хочет. Но что же это за магия удивительная, что способна скрыться от эльфийского глаза? Пусть даже мы сейчас заняты в основном другим, и нормальные поисковые заклинания плести просто некогда, да и маны жалко… Но всё-таки эльф в лесу никогда не бывает слеп!
— Не обращайте внимания, — посоветовала я солдатам. — Просто меняйте цель, если выбранная вами исчезает. Кто бы это ни делал — если он хочет сохранить тайну, это его право. Сейчас нам даже помощь Теократии пришлась бы к месту…
Произнесла и зажала себе рот рукой. Вроде бы одно из Писаний Теократии как раз специализируется на невидимости… С другой стороны, вряд ли они бы удержались от возможности убить парочку эльфов, если бы это была их операция. Между тем, наши потери оставались очень небольшими и причина смерти каждого из потерянных в этом бою воинов была командирам известна. Зубы тварюшек, несчастные случаи, пару раз даже дружественный огонь… но ни разу — от методов, используемых людьми. И без вести тоже никто не пропал пока.
Ночью мне снилось что-то чрезвычайно важное, но утром я никак не могла вспомнить, что именно. Впрочем, скорее всего, ощущение важности было ложным. Мало ли какой бред может присниться, когда вырубаешься на четыре часа в сутки, и то урывками… Но то, что приближалось ко мне, когда я открыла глаза, определённо незначительной мелочью не было, несмотря на крошечные размеры.
Женская фигурка размером с ладонь, собранная из сухих веточек, с горящим в грудной клетке и голове зеленоватым свечением. Спригган, Неблагая Фея. Они-то здесь что делают? Шум и разрушения, производимые тварями Волны, должны были давно или прогнать всех фейри из этой части леса, или наоборот, разозлить и вынудить вступить в бой. Но до нас им в обоих случаях дела быть не должно — мы сами фейской крови и знаем, как вести себя в лесу, чтобы их не провоцировать. Но спригган явно спешил именно ко мне. Я замерла, вспоминая всё, что учила о поведении и этикете фейри. В принципе одиночный спригган не так опасен, я с ним бы справилась, дойди дело до драки, но во-первых, кто знает, сколько тут поблизости его сородичей, во-вторых, спригганы часто входят в свиту более могущественных Неблагих фейри, а в-третьих, драка с волшебным народом в разгар Волны была нам меньше всего нужна.
Поклон я вроде бы выполнила правильно, но произнести слова приветствия не успела — на меня прыгнула очередная зубастая тварюшка и пришлось отбросить весь этикет, чтобы располовинить её мечом. А когда снова обернулась к сприггану, тот уже стоял прямо передо мной и двумя ручками-веточками протягивал мне ягоду земляники, блестящую неестественно яркими капельками росы.
Я прекрасно знала, что из рук фейри нельзя принимать никакой еды, если не хочешь оказаться втянутым в их замысловатые интриги на ближайшую пару вечностей. Угощение — самый простой и часто используемый ими способ зачарования смертных. Но почему-то моя рука сама протянулась навстречу и взяв у сприггана ягоду, отправила её в рот. В тот момент это мне казалось вполне естественным и очевидным шагом. Я же не хотела обижать Доброго Соседа, а отказ от угощения — большая обида. Что с Неблагим Двором это вообще так не работает, у меня почему-то напрочь вылетело из головы. Какая-то форма контроля разума, но с такой я в жизни не встречалась…
Ягодка взорвалась потоками вкуса чистой магии, щипавшей язык и щекочущей в носу. Ничего вкуснее я в жизни не пробовала. Ничего ужаснее — каким-то образом тоже. В следующее мгновение я уже стояла в царстве фей.
Нет, это не было другим местом в буквальном смысле. Все деревья здесь были те же, что и в лесу. И даже цвета и звуки остались почти такими же… Ну, может быть, цвета стали немного ярче, а звуки — чуть более гармоничными, музыкальными. Но совершенно сдвинулось моё восприятие всего этого. Почти привычные стимулы вызывали совершенно иные реакции, другие мысли и ощущения, чем в последние сто лет. Я вообще не знала, что способна была ТАК думать и чувствовать. Если настоящие фейри видят и слышат ТАК всегда — неудивительно, что смертные почти никогда не могут их понять и с ними договориться.
Каждая пылинка неподвижно зависла в воздухе маленьким бриллиантом — и в то же время летела в пространстве стремительным метеором. С моим восприятием времени тоже что-то случилось, оно одновременно и стояло и неслось вскачь. Здесь, в этом царстве, не было тварюшек Волны, им сюда ход закрыт — и в то же время я видела каждого из них и всех вместе, и знала, что спешить некуда. Здесь можно протанцевать хоть неделю, хоть век — я всё равно успею к продолжению битвы. Если, конечно, вернусь отсюда… и вернусь прежней.
Потому что ко мне уже шла хозяйка этого места. Я пока не могла её видеть… ну, в том смысле, который раньше вкладывала в слово «видеть». Но я чувствовала её приближение — как маленькая планета может ощущать приближение большой тёмной звезды по её тяготению. Царица Ветров и Тьмы одним своим присутствием искажала и перестраивала местное пространство. Чёрная дыра, координатный ноль, центр вращения. Я видела силовые линии, исходящие от неё, как лучи от солнца, как паутина от паука.
Я не подходила к ней и она не подходила ко мне. Просто созданное ею искривление пространства подхватило меня и поместило на орбиту рядом с Царицей. При этом я вовсе не дрейфовала где-то в космосе. Я твёрдо стояла на земле обеими ногами. Звучит спутанно и парадоксально, но человеческий язык просто слишком неуклюж для описания существ царства фей и взаимоотношений между ними. В тот момент для меня никаких противоречий в происходящем не было.
Теперь я могла видеть её во всех подробностях. В ней не было ничего человеческого или хотя бы эльфийского. Лицо — безупречно выточенная костяная маска, выражающая неземное спокойствие. Тело — тонкое, стройное, укутанное в шелка натуральной паутины, сквозь кружево которой видно, как что-то шевелится, но невозможно разобрать, что именно. Ног нет, зато рук — целых восемь, живые ветви, разделяющиеся на концах, чтобы образовать зелёные побеги-пальцы.
— Моё почтение, Ваше Величество, — я встала на колени, абсолютно не чувствуя себя этим униженной, в отличие от аналогичного жеста перед Королём. Повелительница Неблагого Двора могла быть (да и была скорее всего) не менее опасной злодейкой, чем наш правитель… Но у неё при этом было истинное величие, а не одно только запредельное самомнение, подкреплённое грубой силой.
— Это сражение вам не выиграть, — голос Царицы был таким же противоречивым, как и её тело — безупречно музыкальным, идеально поставленны