м, но при этом состоящим из шелеста листвы, скрипа ветвей, шороха бесчисленных хитиновых лапок, пения цикад, отдалённого воя волков и голосов ночных птиц. Так вот что её заинтересовало! Кого-то другого столь же могущественного я бы умоляла сохранить жизнь хотя бы моей дочери. Но с Неблагим Двором это бессмысленно, всё равно что просить о помощи стену. Будь я тёмной эльфийкой — ещё был бы какой-то шанс, но мой народ, как считалось, находился под покровительством Благого Двора и состоял с ним в родстве… а потому тёмные фейри относились к нам В ЛУЧШЕМ СЛУЧАЕ так же, как к любым другим гуманоидом. В армии было несколько отрядов тёмных эльфов, среди подданных Короля они есть, но конкретно на Волну никто из них не пришёл… то ли не успели, то ли их задействовали где-то в другом месте… то ли опять Король запретил.
— Мы это уже поняли, Ваше Величество, однако отступить мы не можем, поэтому будем здесь биться, пока не умрём. Смиренно прошу только не мешать нам продать свои жизни как можно дороже.
— Вы поняли далеко не всё, что должны были вовремя понять. Король Эльфов сказал вам, что Волна закроется, когда все выходцы из неё будут убиты?
— Да, Ваше Величество! — моё сердце забилось чаще. — Он солгал?
— Нет… просто не сказал всей правды. Волна закроется, когда на её территории не останется либо ни одного существа Волны… либо ни одного местного жителя. Поэтому если вы просто отступите, Зубастики сожрут всю местную живность, которая ещё не успела убежать… а потом разлом исчезнет и вы сможете вернуться, сражаясь уже против армии конечной численности, без постоянных подкреплений.
Мне ужасно хотелось ей поверить. Чуть меньше тысячи квадратных километров леса — ничтожная цена за такую победу. Но я напомнила себе, что другое название Неблагого Двора — Не Видящие Лжи. Все фейри могут, умеют и любят обманывать, как друг друга, так и смертных. Но при этом Благие никогда не скажут ни слова прямой неправды — они будут уклоняться, манипулировать, темнить и создавать у вас ошибочное впечатление при помощи абсолютно истинных фактов — просто поданны в нужном ключе. Неблагие такими ухищрениями себя не утруждают. Они могут просто и банально соврать.
Но конечно, сказать прямым текстом Царице Ветров и Тьмы, что я ей не верю — самоубийство ещё более верное, чем продолжать сражаться с Волной. Потребовать доказательств — тоже.
— У меня недостаточно влияния, чтобы приказать всей армии отойти. Мой титул графини позволяет мне командовать сотней без подготовки или тысячей с дополнительным подтверждением полномочий.
— Сие мне известно, — по её тону, не говоря уж о лице, невозможно было понять, разозлил ли мой ответ Царицу. — Потому, прежде чем обратиться к тебе, я зачаровала старших офицеров армии и задала им тот же вопрос. Все согласны отойти, если им отдаст такой приказ главнокомандующий. Главнокомандующий согласен отойти, если отступит твоя дочь.
Я опустила глаза.
— С Рюги Вы не говорили ещё, Ваше Величество? Она послушает в таком деле только отца, Короля Эльфов. Я не могу ей приказывать — в лучшем случае давать советы в мелочах. Я могу попробовать солгать ей, что поступил приказ от Короля, но если она захочет проверить…
— Не захочет. Она восьмилетняя девочка, слишком мала, чтобы подозревать подобные интриги. Другое дело, что потом, когда Король узнает о том, что стало причиной отступления, он не только разоблачит твою ложь перед дочерью, но также казнит тебя за фальсификацию его приказов, а половину войска — за трусость.
— Ваше Величество удивительно проницательны и прекрасно понимаете характер нашего Короля… — а что ещё я могла сказать?
Царица потянула за одну из нитей паутины. Через несколько мгновений пришла ответная вибрация.
— Но твоя дочь и так время от времени уходит поспать. Просто обычно ты создаёшь для неё и для себя укрытие прямо под Волной. Если в следующий раз оно будет за пределами зоны разлома — за четыре часа, пока девочка выспится, остальные эльфы как раз успеют отступить, закрыть Волну и перейти в контрнаступление, к которому отдохнувшая Рюги как раз присоединится.
Это уже звучало осмысленно… даже на удивление осмысленно для фейри! Правда…
— Ваше Величество, но Вы сказали, что ни одного нашего монстра не должно остаться на территории, чтобы Волна закрылась. Успеют ли эти твари за три часа сожрать всё живое? Многие обитатели леса ещё продолжают биться…
— Знаю. Это я беру на себя — мои подданные уведут их в безопасные места, а самых упрямых — убьют. С тебя очистка местности только от эльфов.
А в конце концов, что я теряю? Допустим, это всё оголтелая ложь и Волна не закроется. Ну, в этом случае нас всех съедят. Если мы останемся и продолжим сражаться против постоянно возрождающихся ежей-мутантов, нас съедят тоже. Может, на несколько дней позже и более измученными.
— Поняла, Ваше Величество. Я так и сделаю.
— Выход из Царства Фей у тебя за спиной, — Царица величественным жестом указала мне на дверь, которой, разумеется, секунду (или тысячу лет) назад там не было. — И да, окажи мне ещё небольшую услугу. Передай Королю — в связи с нарастающей угрозой со стороны Волн Бедствия, я намерена провести ритуал воскрешения Феанора Хугана. Если у него есть что возразить или он просто хочет встретить отца при возвращении с того света — пусть приходит в ночь Самайна на Хуганов Курган.
Отца?! Но это же… не знаю, как у Короля, будь он проклят, но у меня была тысяча возражений! Феанор Хуган, Король Хуган, был одним из немногих чудовищ страшнее Децема! Один из Восьми Королей Жадности, Игрок, чей клинок был неостановим… Но высказать всё, что думала, я не успела — моя нога уже сделала машинально шаг вперёд, и я провалилась в открытую дверь, возвращаясь в тоскливую реальность смертных…
Глава 48. Летят по небу ассасины, хотят засыпать нас землей
Если мне говорят «Послушай»,
Для меня звучит «Помогите»,
Мне несут залатать души
Разговора тоненькой нитью.
Что, болит? Ну, где — покажите!
Вот и всё… Теперь — улыбнитесь!
Помогите — значит — поймите,
Не — пройдите, не — отвернитесь.
Что во мне зовёт их открыться?
Как я вижу, чем они дышат?
Я читаю немые лица,
Я в речах больше слов слышу.
Разве мне от этого легче?
В многом знании — много печали…
Оттого так давит на плечи
Всё, что люди в меня сказали.
Сказочник, «Исповедник»
Ко мне не слетятся вороны
Душу мою клевать
Их путь на четыре стороны
Силы врага призвать
Время потерь
Вьется печаль храня
В книге смертей
Будет глава моя
Дух оставил плоть, но покоя нет
Я хочу сберечь заповедный свет
Я — хранитель свеч
На границе тьмы
Свет ковал мой меч
Для своей войны
Меченый злом,
Мертвым огнем
Лоб твой горит, ты не скроешь клейма
Меченый злом,
В сердце пустом
Спрятался страх, тени сводят с ума
Тучи крестом,
Ветер как стон
Сила моя не растрачена мной
Шепот как гром,
Меченый злом
Слышишь меня? я иду за тобой
Ария, «Меченый злом»
Эльтина:
Не люблю признавать свои грехи и слабости — ни перед собой, ни перед другими. Однако ложь я не люблю ещё больше, а если я скажу, что мне не было страшно, то совру. Поэтому буду откровенна хотя бы перед самой собой — да, мне было страшно. Не до паники, нет. Ни руки, ни голос у меня не дрожали. И исполнять свой долг перед людьми и Богом этот страх мне не мешал. И это всё, что имело в данном случае значение…
И боялась я вовсе не путешествия в чужой неизвестный мир. И не ужасов Волны, которые должны были встретить нас с обеих сторон. Страх мне внушал мой же собственный Слуга, ложный Герой, которого я сама осмелилась призвать в этот мир. Этот громадный ходячий мертвец с самого начала не скрываясь предупредил, что если я его разочарую, то он меня убьёт. Естественно, я сразу спросила, какие конкретно действия могут его разочаровать — мне совершенно не хотелось совершить их по незнанию.
Несколько долгих секунд он молча смотрел на меня синими огоньками в глазницах, потом хрипло произнёс:
— Я мог бы сказать, что мы оба верим в одного и того же Бога, хотя в разных мирах знаем его в разных проявлениях. Но хотя меня многие называли фанатиком, я не столь самонадеян, чтобы судить, кто исполняет Божью волю верно, а кто отступил от неё. Поэтому я скажу проще. Человек жив, пока он способен следовать своим убеждениям, каковы бы они ни были. Пока ты не изменишь сама себе, я буду убивать твоих врагов. Если же изменишь, то будешь мертва и без моего клинка. Я лишь поставлю точку.
Я сама считала себя очень верующим человеком, но от убеждённости, звучавшей в голосе пришельца из-за грани, у меня по коже пробежали мурашки. Никогда не думала, что идейность может быть настолько страшной. Не то, в КАКИЕ идеи верит человек (понятно, что они могут быть еретическими и просто ошибочными). Но само то, НАСКОЛЬКО человек в них верит. И он желает такой же непреклонности от меня? Смогу ли я? Хватит ли меня?
— Моя убеждённость в том, чтобы проповедовать словом, а не мечом, Ассасин, — назвать его «Стариком Горы», как он предлагал, язык не поворачивался, лучше уж по должности. — Моя убеждённость в том, что любой человек или даже нелюдь заслуживает шанса на исправление. Вряд ли тебе часто придётся применять твой страшный меч под моим командованием.
— Что ж, следуй этим принципам. Возможно, Азраилу и в самом деле не помешает отдых, он много трудился до этого. Но я сомневаюсь в этом, учитывая твою должность.
Так началось наше странное сотрудничество. Вряд ли можно было найти более разных людей, чем я и он, но пока мы каким-то образом друг друга устраивали. И теперь именно нам предстояло представлять интересы Церкви Трёх Оружий в странном мире, населённом чудовищами, на той стороне Волны. Несомненно, для этого понадобится преодолеть множество испытаний, но в первую очередь — саму Волну.