Пятый — «Терапия с полным погружением». Убрать не стрессовую реакцию, а то, что вызвало эту реакцию. Плюнуть на время на свой статус хранителя сокровищницы и должность казначея — и отправиться во внешний мир спасать свою дочь. Вернуть себе контроль над событиями.
— А… разве так можно? — растерянно спросил я. — Во-первых, меня же не отпустит Момонга! Во-вторых, кто помешает этой девке подчинить меня так же легко, как Энтому Василису?
— Тебя сейчас никто не может «не отпустить», — поправил Табула Смарагдина. — Старой Аинз Оал Гоун уже не существует, а в новую ты ещё официально не вступил. Так что никто не вправе отдавать тебе приказов, а таких идиотов, чтобы не принять в состав гильдии главного оценщика, у нас нет, так что обычные методы контроля в период «Междуцарствия» для тебя тоже не актуальны. Что касается Циль Скрёддер… Ты пойдёшь не один — ты в полном праве потребовать помощи Нисикиэнрая, потому что, во-первых, это его прямая обязанность — помогать всем за стенами Гробницы, а во-вторых, именно он эту кашу заварил. А как казначей ты имеешь полное право никого не спрашивая взять любые вещи из сокровищницы, включая мировые предметы. Правило «экип решает» никто не отменял. Врождённый талант Циль работает только на определённом расстоянии — снарядись так, чтобы держаться дальше этого расстояния, и при минимальной тактической грамотности ты сможешь выиграть раунд без особого труда.
— Ты уверен, что это поможет? — я посмотрел на него всеми восемью глазами.
— Не был бы уверен — не предлагал бы. Конечно, со временем тот же синдром может развиться у тебя снова, если опять возникнет ситуация потери контроля. Нейрофизиологию-то мы в этом варианте не меняем. Но приступ — купируем. Да, самые острые симптомы я и так заблокировал, так что ты можешь не бояться начать прослеживать паутинные узоры прямо посреди боя с Циль. Но это «наркоз». Как раз до конца вылазки хватит, на постоянной основе я ничего не менял.
— Тогда работаем по пятому сценарию. Остался вопрос, как её найти…
На всех предметах из сокровищницы находятся мои эфирные нити — своего рода бесплатная и бесконечная версия заклинания «Поиск предмета». Но из сокровищницы Циль ничего не утащила, а нить, которая была на Энтоме — своевременно оборвала.
Обдумать вопрос толком я не успел, поскольку одна из сторожевых нитей дрогнула и в сокровищницу без предупреждения влетел Ульберт Алейн Одл, явно чем-то взбудораженный. Про резервную систему безопасности он, конечно, забыл, и я едва успел остановить големов, готовых его атаковать. Нет, убить бы они его, пожалуй, не убили… не с одного удара. А вот его рефлекторный ответный магический удар оставил бы пыль и от меня, и от Табулы, и от доброй половины сокровищ (исключая неразрушимые и те, что мы уже успели запечатать в сейфы). Потом пришёл бы в действие Гаргантюа, и… в общем, никто бы не ушёл обиженным.
— Гэндзиро, что у тебя есть из вещей, способных усилить призыв демона?
— Истинное имя известно? — я старался, чтобы мои жвалы не сочились ядом слишком сильно.
— Теперь да. Мы с Нубо и Демиургом его взломали. Но даже этого оказалось недостаточно.
Я попытался присвистнуть, забыв, что губ, способных издать подобный звук, у меня больше нет. Пришлось издать задумчивое шипение и сделать вид, что так и собирался. Но это… впечатляло. Чтобы демонолог сотого уровня не мог призвать демона, зная Истинное имя… Нет, я в принципе мог назвать парочку предметов, способных заблокировать такой саммон, но если хоть один из них находится в этом мире, у нас большие проблемы… Это же внутриигровой аналог мастер-пароля! Когда его вводили в игромеханику, поднялся дикий шум, потому что это уязвимость, практически ничем не компенсируемая. Точнее как, Истинные имена есть у всех игровых персонажей, но с именем человека ты почти ничего не сделаешь (облегчает некоторые магические воздействия, но это кошкины слёзки), а вот с ангельским или демоническим… доходы торговцев информацией в первые недели возросли чуть ли не в полтора раза.
— В принципе, кое-что, что вам бы пригодилось, у меня есть, — я потянул за соответствующие нити и из сейфов по воздуху к нам выплыли три предмета. Все они были артефактного класса, то есть не вписывались в обычную иерархию качества вещей.
— Передашь эти вещи Демиургу. Кольцо Зимы делает носителя неуязвимым для магического обнаружения, а Ступа и Пест Бабы Яги позволяют переместиться к любому существу, с которым ты знаком. Таким образом, переместившись на демонический план обычной расовой способностью, Демиург сможет добраться до Воина Такэмикадзути, узнать, что конкретно с ним произошло и кто его запер — оставаясь невидимым для магических стражей. Потом ты вызовешь его обратно Персональным Призывом.
— Для магических. А для физических? Демиург вообще-то социальщик, а не рога.
— Вот и пусть социалит. Сторгуется со стражами, запугает их, отвлечёт или натравит друг на друга. В худшем случае, если он окажется не таким умным, как ты его задумывал — он убьёт себя и ты сможешь его воскресить.
— Но почему не послать Нисики с той же миссией?! — казалось, Ульберт сейчас заплачет.
— Потому что во-первых, мы до сих пор не проверяли, можно ли воскрешать игроков за золото. Непись — можно, мы это уже знаем. Во-вторых, от игроков у нас нет Персонального Призыва.
— Персональный Призыв не помогает против запечатывания, — заметил Табула, слушавший нас до этого молча.
— Я помню, — холодно ответил я. — Но ритуал запечатывания для архидемона сотого уровня без знания Истинного имени длится далеко не одну минуту. У Демиурга будет много способов его сорвать, а если ни один не сработает — плейншифтиться обратно в наш мир или на крайний случай опять же самоубиться.
— Ладно, — хмуро сказал Ульберт. — Посмотрим, что из этого выйдет, но если не сработает… я с тебя ещё спрошу за твои советы!
Он взял Ступу, Пест и Кольцо и цокая копытами, потопал к выходу из сокровищницы, воняя серой и аурой чистого зла.
— Ты его зацепил, — заметил Табула Смарагдина. — Довольно болезненно.
— Я ему не нянька, а он уже не школьник. Меня тоже много кто больно зацепил, но я по этому поводу истерик не устраиваю.
— Не устраиваешь благодаря моей менталистике.
— Вот и окажи ему психиатрическую помощь, как мне оказал, я же не возражаю. Предметов, которые дадут лучшие результаты, в моём распоряжении нет. Если бы он мне точно сказал, с каким противником планирует драться, возможно я бы подобрал что-то получше. А когда ко мне приходят без приглашения и требуют непонятно что, но прямо сейчас — то и получают непонятно что.
— Я могу проводить психокоррекцию только тогда, когда о ней просят. А Ульберт не попросит. И ты сейчас затруднил мою работу ещё больше, потому что увеличил его недоверие к остальным членам гильдии.
— Не забывай, что он по моему совету будет сидеть в Великой Гробнице в безопасности и ждать Демиурга с рапортом. А я по твоему совету отправляюсь на миссию, где меня вполне могут убить. Если вернусь живым и с Энтомой — извинюсь перед вами обоими.
Глава 51. Just as planned
Титан мой поле перетопчет, перетопчет и лес,
Доклады разных сервиторов поясняют процесс.
В кабине разные иконы, печати чистоты,
Мигают лампочки — зеленые и красные среди темноты.
Наш итератор по компасу твердо держит свой путь
Туда, где хаос проявился, по кайфу отдохнуть.
Поступь Титана — свет прожекторов,
Поступь Титана — гул реакторов,
Поступь Титана — большой успех,
Поступь Титана — раздавим всех!
Ghostbuddy, «Поступь титана»
А Балда ему: «Глупый ты бес,
Куда ж ты за нами полез?
И руками-то снести не смог,
А я, смотри, снесу промеж ног».
Сел Балда на кобылку верхом,
Да версту проскакал, так что пыль столбом.
Испугался бесенок и к деду
Пошел рассказывать про такую победу.
Делать нечего — черти собрали оброк
Да на Балду взвалили мешок.
Александр Пушкин, «Сказка о попе и о работнике его Балде»
Демиург:
Сомнение — худший враг достойного слуги. Поэтому Демиург был создан неспособным сомневаться не только в действиях Высших — это в Великой Гробнице норма даже для самого ничтожного из её рабов, что говорить о Стражах Этажей. Но от других его отличало также полное отсутствие сомнений в собственных действиях. Нет, он не заходил так далеко, чтобы считать себя безошибочным — безошибочны могут быть только Высшие. Просто те функции, которые у низших созданий исполняют стыд, страх, жалость — у него заменял чистый интеллект. Там, где другие терзаются вопросом «правильно ли я поступаю», Демиург просто запоминал и делал выводы, чтобы ошибок не повторять. И даже если бы Высшие пожелали его уничтожить за совершённую ошибку, это бы никак не повлияло на его самооценку — это бы означало, что такой был замысел Создателя изначально, и он наилучшим образом его исполнил.
Самодовольство было единственным грехом, который Создатель пожелал ему оставить, и Демиург предавался ему с великим наслаждением, отдавая тем самым должное великому замыслу. Хотя он повелевал Злыми Лордами всех семи смертных грехов, но сам их разделить не мог, и был достаточно умён, чтобы даже не пробовать. Зависть, Жадность и Лень банально помешали бы ему служить Высшим, потому были исключены из самой его природы. Похоть и Обжорство были низшими телесными потребностями, которые исказили бы работу его великолепного чистого интеллекта. Нарушил бы баланс и концентрацию и Гнев, к тому же гневаются те, у кого что-то идёт не так, а у Демиурга всё всегда шло согласно замыслу Создателя — и не могло идти иначе. Вот разве что Гордыня… Ей Демиург не был чужд в принципе — он был хорош и знал это. Творение Создателя не могло быть некачественным. Однако даже Гордыне он предавался крайне сдержанно, поскольку переборщить с ней — означало переоценить свои возможности, а это путь к ошибкам.