В итоге мне пришлось оставить на некоторое время обе локации и телепортироваться в купальный бассейн в императорском дворце Бахарута. Потому что у императора Зиркнифа, наблюдавшего за переговорами через второе Зеркало, тоже случилась небольшая истерика. Не менее серьёзная, чем у Молта, хоть и по другим причинам. Ученик Флудера Парадина имел представление о кругах магии и быстро подсчитал, КАКИМ общим уровнем магической силы должен обладать тот, кто так небрежно кастует заклинание девятого круга. В приступе паники и гнева он едва не послал того же Флудера разбираться на Фалмарт лично, «кого это мы наняли». Я аккуратно снял избыток нездорового возбуждения и напомнил ему, что Флудер мечтает заглянуть «в бездну магии» любой ценой, а потому, если Зиркниф желает сохранить над наставником хотя бы формальный контроль — от Бафомета его следует держать подольше. На самом деле из-за разработок администрации Флудеру на всяких там козлов давно уже плевать. Но мне нафиг не нужен был на Фалмарте ещё один персонаж, в чьи головы влезать нельзя — их там и так набралось слишком много.
Зиркниф, кстати, тоже из тех, кто чужое влияние на свои мысли и эмоции отслеживать умеет — для императора это жизненно необходимый скилл, не менее чем для барда и полководца. Просто для этого отслеживания нужна достаточно холодная голова, а таковую ему обеспечил лишь я — и то не на таком уровне, чтобы мне самому императорское самообладание работать мешало.
Успокоив Кровавого Императора, я достал бутылку из толстого стекла и открутил пробку. Вода передо мной забурлила и через несколько секунд сформировала силуэт в чалме и с парой мощных клешней. Это был Омар аль Азиф ибн Хоттаб — служащий мне джинн, полученный в награду от администрации за некоторые небольшие разведывательные миссии.
Вернее, за миссии я получил лишь бутылку — квестовый призывной предмет. Заложенная в неё игромеханика больше напоминала заклинание призыва, чем обычную работу расходников. С одной стороны, бутылка не исчезала при активации, её можно было использовать неограниченное число раз, но не более двух раз в сутки — заряд обновлялся на закате и на рассвете. С другой стороны, призываемый джинн, подобно другим саммонам от заклинаний, мог существовать лишь ограниченное время, так как его тело состояло из чистого эфира, без материальной основы. Каждый раз, «возвращаясь в бутылку», он на самом деле уничтожался, а при новом открытии пробки — создавался заново.
Может показаться, что такой предмет больше подошёл бы Демиургу или Нейронист, потому что людям трудно даже представить себе всё отчаяние существа, которое появляется на свет лишь для нескольких часов службы чужим капризам, а затем обречено навсегда исчезнуть. Но для меня это был простейший способ обеспечить непреходящую верность и преданность нового слуги. Дагоны, на минуточку, как и наши прототипы из настолки — аболеты — псионики с идеальной памятью. Для меня не составляло труда хранить память и личность Омара в те периоды, когда его эфирное тело уничтожалось, а при новом рождении, когда бутылка открывалась — записывать их обратно. Таким образом он был кровно заинтересован в моём выживании и максимальном удовлетворении его работой — чтобы у меня был мотив открывать бутылку почаще. Это, с моей трёхглазой точки зрения, куда более надёжный мотив, чем вложенная магией призыва искусственная преданность призывателю.
Я же получил взамен хорошего шпиона и сильного заклинателя в одном лице — именно то, чего мне критически не хватало. Роги и маги — всё-таки очень разные классы, и в ИГГДРАСИЛе можно по пальцам пересчитать существ, имеющих расовые бонусы и к тому, и к другому. Что характерно, игроки такие комбинированные билды используют совсем не редко. Но призыв нельзя билдить по собственному усмотрению — он обладает заранее заданными фиксированными характеристиками. Иногда с примесью рандома, но это ещё хуже.
Джинны же обладают отличной скрытностью даже без стелс-классов вообще. Само слово «джинн» в переводе с арабского означает «скрытый» — и они полностью оправдывают это прозвание будучи по умолчанию необнаружимыми для всех пяти чувств человека. Им нужно творить иллюзии не для того, чтобы спрятаться, а наоборот — чтобы человек их увидел или услышал. А уж заклинания и скиллы иллюзий они творят — чтоб я так жил! В расовой предрасположенности к этому направлению магии с ними могут сравниться разве что фейри. А в талантах к магии вообще — только личи.
Словом, если вам нужен агент, способный зайти в императорский дворец, как к себе домой, подвергнуть правителя огромной империи десятку различных анализирующих заклинаний, где-то половина из которых требует ПРИКОСНОВЕНИЯ к цели, и так же спокойно уйти — именно джинн для этого подойдёт едва ли не лучше всех других гетеромофных рас.
Конечно, их невидимость идеальна только конкретно против гуманоидов. От полулюдей и других гетероморфов надо будет использовать обычные методы магического сокрытия — и в этом Омарчика вполне могут и переиграть. Но даже если его убьют или захватят… Я просто закрою и открою бутылку заново. Резервная копия в моей памяти никуда ведь не денется. А саммоны такого типа не теряют уровней при перезапуске — потому что по правилам игры это не считается смертью.
Конечно же, Ульберт его всё равно увидит. Но ему я заранее пошлю предупреждение, чтобы не удивлялся и не хватался за посох. И даже объясню, что конкретно мы ищем и проверяем. Выдавать нас ТачМи или администрации он точно не станет. А знать о том, что Молт под контролем, ему только полезно — меньше шансов нарвать водорослей.
За то короткое время, что я работал в Людоедских Землях, картинка на Фалмарте успела разительно измениться — из-за появления ещё одного участника. Ульберт сумел подавить свою гордыню и обратился за помощью к старому товарищу, который в оружии реального мира понимал несравнимо больше. Пунитто Моэ был не только стратегом «Аинз Оал Гоун», но и военным историком реального мира (по хобби, не по основной профессии). А ещё, будучи теперь растением, он был совершенно не заинтересован кому-то о чём-то ябедничать. Этот ход был настолько рационален и настолько не вписывался в кипучую натуру Ульберта Алейна Одла, что я даже усомнился — уж не воздействовал ли на его мозги кто-то кроме меня? Разумеется, Ульберт выдал говорящее растение за собственный саммон — осознание, что во дворце уже ДВА мага такого класса могло бы довести всех свидетелей до истерики. Но «Серебряная Канарейка», способная более-менее точно определить уровень нового гостя, уже убралась на разведрейд, а на Фалмарте никто такого не умел. Пунитто же дураком не был и согласился никакой магии при свидетелях не творить, в драки не вступать, помогая исключительно советом и интеллектом. По описанию Ульберта он получился чем-то вроде ходячего магического справочника. К этому дворяне отнеслись вполне спокойно.
— Это не корпоративные войска и не ЧВК, — заметил он на чистом японском, едва заглянув в Зеркало. — Это, судя по униформе и снаряжению, японские Силы Самообороны из начала двадцать первого века.
— Эм… что-то вроде милиции аркологий? Или типа квартальных подразделений якудзы? — с некоторым недоумением переспросил Ульберт.
— Формально — да, — изгибы Ядовитой Лозы сложились в саркастичную усмешку. — С точки зрения законов того века — это именно народное ополчение. По факту же — вполне себе национальная армия.
Национальные армии в эпоху, из которой явились эти двое, всё ещё существовали, так что термин им обоим был в принципе знаком. Но влачили они настолько жалкое существование, зачастую существуя вообще лишь на бумаге, что как серьёзную военную силу их никто не рассматривал. Любая корпорация средней руки смела бы этих, с позволения сказать, «солдат», и не заметила. Даже городские партизаны, к которым некогда принадлежал Ульберт, были обучены и экипированы куда лучше. Поэтому, услышав такое объяснение, архидьявол немного остыл.
— То есть нам опасаться нечего? — на всякий случай уточнил он.
— Назарику — абсолютно точно нет. Ну по крайней мере, пока они не доставят через врата нюки, и то… во-первых, им вряд ли дадут, а во-вторых, и на это контрмеры есть, просто их надо будет правильно и своевременно применить. Но конкретно для жителей Фалмарта — это противник довольно серьёзный даже без нюков. Я бы в такую стратежку сыграл — организовать сопротивление войскам двадцать первого века, имея только первоуровневую пехоту со средневековым оружием, низкоуровневых монстров и ненадёжных слабых магов… Может быть интересно.
— Мне не нужно интересно! — прорычал Ульберт с таким раздражением, что серьга, скрывающая его ауру, даже немного оплавилась — но функциональность сохранила. — Мне нужно, чтобы они убрались, откуда вылезли, подобру-поздорову, и носу из этих их врат высунуть больше не смели!
— Это тоже можно устроить… СТЕНА АДСКОГО ПЛАМЕНИ! — команда была настолько внезапной и произнесена на таких повышенных тонах, что Ульберт среагировал на автомате, как в рейде.
— Хелфайр Волл, — он вскинул посох и дворец окружил барьер радужного огня высотой до небес. Этот барьер содрогнулся от пущенного в него снаряда высокой энергии, но устоял.
— Да что здесь происходит?! — не выдержал Молт, которого явно утомила участь беспомощного свидетеля разборок неведомых и неподконтрольных ему сил.
— Я объясню, — из толпы дворян вышла черноволосая девчушка в чёрно-красном платье с подвязками, вооружённая громадной для её роста алебардой. — Своим наглым поведением и заигрыванием с силами, на которые у них нет права, пришельцы из Людоедских Земель вызвали гнев богов.
Глава 54. И командир кричит им вслед: «Громи захватчиков, ребята!»
Дорога вперед, дорога назад
Потерянный друг, обиженный брат
Что выберешь ты своею тропой
И кто уведёт тебя за собой?
А в рай так длинна, а в ад так легка
Там черти предложат выпить пивка
И скажут: твои мы навеки друзья