— С точки зрения закона даже господин Бафомет остаётся подданным Империи Бахарут, — заметил генерал Карвен. — В отличие от Го Гина, который будучи правителем независимого государства, ничьим подданным быть не может. Союзнических обязательств у Королевства Троллей к Садере нет, поэтому в любом сражении он может участвовать лишь по собственному желанию. А вот Бахарут такие обязательства имеет.
— Вы действительно думаете, что для существ подобной силы записанное на бумаге подданство что-то значит? — иронично поднял бровь глава разведчиков Фрейвальдс. — Маг, способный к заклинаниям девятого круга… Ему достаточно пальцем шевельнуть, чтобы завтра на престолах Бахарута и Садеры сидели совершенно другие люди.
Увидеть распятие этого болтуна мне хотелось особенно! Если бы не его длинный язык, проблемы с вассальными королевствами сейчас бы вообще не стояло! Их войска полегли бы там же, где наши легионы…
Сам он, правда, утверждает, что все вассалы являются «не стоящей внимания» проблемой по сравнению с мотивацией Бафомета. Легко было бы расценивать это как простые западные суеверия… Но сам Зиркниф такую позицию своего наёмника разделял, что не позволяло от неё просто отмахнуться.
— Я не говорю, что бафолка можно или нужно заставить исполнять долг перед государем, — покачал головой Карвен. — Я говорю о том, что раз он сам выбрал подобную линию поведения, неважно сейчас, по каким причинам, то вряд ли так сразу от неё откажется. Поэтому необходимо в первую очередь прояснить его позицию, чему я надеюсь поспособствует присутствующий здесь господин Опунций. Просветите нас, пожалуйста, что намерен делать в сложившейся ситуации ваш… наниматель? И — если вам известно, конечно — как он это мотивирует.
— Мой наниматель, — спокойно сообщило растение, — крайне расстроен тем, что ему предоставили неполную информацию о противнике Империи Садера и её действиях в Завратье. Он расценивает это как нарушение союзнических обязательств не только по отношению к нему лично, но и ко всей Империи Бахарут. В связи с этим Бафомет намерен свернуть свою деятельность в Фалмарте до изначальной миссии — то есть защиты Садеры от «пятнистых». Только защиты и только от них. Если войска, расквартированные на Алнусе сейчас, перейдут в наступление, они будут остановлены. Это он гарантирует, но ничего более. Если Империя пожелает снова атаковать их — последствия за ваш счёт. Если Садеру атакуют любые другие вооружённые силы — разбирайтесь с ними сами, как умеете.
— Но он не возражает, чтобы в садерской гражданской войне приняли участие мы? — уточнил Карвен, и я едва удержался от плевка. Назвать мятеж провинций «гражданской войной», фактически уравняв нас с варварами как стороны конфликта, было почти такой же наглостью, как поведение растения. Однако по факту генерал, кажется, всё-таки был на нашей стороне, поэтому гнев мне пришлось сдержать так же, как недавно Зорзалу. Хотя не стоит забывать, что это именно с его согласия (если не по прямому приказу) Фрейвальдс разболтал варварам о поражении наших легионов.
— Мой наниматель настоятельно НЕ РЕКОМЕНДУЕТ, — по тону было очевидно, что эта рекомендация пожёстче приказа будет, и сам растительный монстр это прекрасно понимает, — никому из Людоедских Земель вступать во взаимодействие с пришельцами из-за Врат. Как уже было сказано выше, он берёт их полностью на себя. Что же касается действий садерцев, бахарутцев и троллей в отношении любых других вооружённых сил на Фалмарте, то он не считает себя достаточно компетентным, чтобы давать по этому поводу какие-либо рекомендации.
Я с облегчением выдохнул. Уже неплохо, когда столь могущественный колдун держится вдали от дел простых людей, да ещё и защиту обещает, пусть и ограниченную, но против твоего главного страха. Варвары — хотя бы противник знакомый. Справлялись с ними в прошлом — справимся и сейчас.
— Тогда мне понадобится ваша помощь, Фрейвальдс, — генерал обратился к разведчику с таким видом, будто меня в комнате вообще не было.
— Какая именно?
— Го Гин привык биться в одиночку, я не сомневаюсь, что он с радостью передаст мне командование своим отрядом, чтобы самому ворваться в ряды противника и проверить лично, насколько хороши здешние воины против боевого тролля. По ходу дела он скорее всего разочаруется, но это не важно. Важно, что тролли вряд ли будут рады руководству человека. Твоих бардовских скиллов хватит, чтобы убедить их повиноваться хотя бы в течение одной битвы?
— Хватит, — без колебаний ответил Фрейвальдс. — Только сначала объясни, зачем ТЕБЕ в это ввязываться. В приказах от Зиркнифа такого вроде не было.
Карвен пожал плечами.
— Садера нам кое-что обещала за помощь, а мятежные вассалы не обещали ничего.
— Ясно, убедительно. Что ж, поскольку мы всего лишь авантюристы, моя команда от активных действий тоже воздержится — за исключением уже обещанной вам дипломатической помощи…
— Насколько ваши тролли лучше наших огров? — попытался я вернуть разговор в важное для Империи русло. — Чего от них можно ожидать? В битве таких масштабов сотня бойцов, пусть даже лучших, обычно значимой силой не считается…
— И хорошо, — кивнул Карвен. — Пусть не считается и дальше. Если они не примут нас всерьёз, значит мы сможем нанести больше урона, застав их врасплох. А вы лучше на нашу помощь не рассчитывайте. Пусть Зорзал ведёт сражение так, как будто нас нет вообще. Если мы что-то сможем изменить, это станет для него приятным сюрпризом, если не сможем — он не растеряется и будет действовать в соответствии с прежними планами.
Дюран, которого мятежники избрали вождём объединённого войска, тоже далеко дураком не был. Да что там, откровенно говоря, он куда умнее Зорзала. И как военачальник, и просто по жизни. Но у Зорзала под началом — вышколенные легионы, способные исполнить сложнейшие манёвры, как единое целое, как пальцы одной руки. А у Дюрана — своенравное и амбициозное феодальное воинство. Из-за этого самые впечатляющие военные хитрости ему недоступны — просто не хватит навыков и дисциплины у исполнителей. Что отчасти уравнивает разницу в качестве главнокомандующих. Как и наличие у нас волшебного зеркала, способного показать любые манёвры варваров заранее.
Конечно, даже у самых опытных легионеров есть свои пределы. И строительство укреплённых лагерей НОЧЬЮ, в ежеминутном ожидании противника, вплотную подошло к этим пределам. Пусть даже мы сожгли полугодовой запас факелов и все невоенные маги Садеры истратили весь запас маны на заклинания подсветки. На рассвете всё равно выяснилось, что некоторые линии обороны кривые или проложены вообще не там, в других зияют бреши, куда пройдёт матёрый олифант, треть ловушек видна врагу с такого расстояния, что в них попасть можно лишь нарочно. Но это всё равно было лучше, чем мы надеялись, и ГОРАЗДО лучше, чем опасались. Оставалось дождаться ответного хода варваров, чьи грифоны взвились в небо на разведку с первыми лучами солнца.
При помощи зеркала я нашёл Дюрана лично и полюбовался выражением его лица, когда воздушные разведчики опознали штандарты всех девяти легионов. Это была хорошая психологическая атака — когда он осознал, что все войска, которым полагалось стоять в разных концах Ойкумены (в том числе и на границе его собственного королевства) — собраны прямо здесь, у ворот беззащитной, как ему казалось, столицы. Мы-то знаем, что из-за ссоры с Бафометом мини-Врата нам больше не доступны. Что это был разовый манёвр, настоящее чудо, спасшее Новый Рим, как некогда гуси спасли Старый. Но Дюрану это знать неоткуда! С его точки зрения, если легионы мгновенно оказались у столицы — они могут так же мгновенно вернуться на прежние места стоянки, а может и прямо у ворот варварских городов. Поэтому их уничтожение становилось вопросом выживания.
Дюран немного подумал… И двинул в атаку дварфов.
Их было немного — всего пять тысяч на всё войско союзников, а чтобы представители разных кланов не переругались между собой, он одновременно задействовал лишь одну тысячу. Три отряда по триста с лишним бойцов. В прямом столкновении войска Зорзала их бы перемололи и не заметили.
Но Дюран приказал им не атаковать, а сделать бреши в наших укреплениях, навести переправы через рвы, засыпать ямы. А если в Фалмарте и есть военные инженеры лучше, чем в наших легионах — то это, несомненно, именно дварфы. Стрельба со стен фортов их не слишком беспокоила. В броне из лучшей на континенте стали, с ростовыми (в их рост, не в человеческий — но им-то больше и не надо) щитами — они могли презрительно поплёвывать не только на наши стрелы, но даже на дротики. А Дюран ещё и поставил эльфийских лучников и магов прикрывать дварфийских сапёров. После этого наши стрелки и копьеметатели из-за стены форта нос высунуть боялись — луки остроухих может и не слишком сильны, у нас с такими подростки тренируются, но меткость у них запредельная. С двухсот шагов прямо в глаз через щель забрала — для них игрушки. И что самое обидное, эльфы-то от наших стрел уходили простейшим образом — меняя позицию уже ПОСЛЕ того, как выстрел был сделан. Двести шагов стрела пролетает не мгновенно, на один-два шага в сторону времени хватит. А вот у нас это не работало! Не потому, что их стрелы как-то запредельно быстры, а потому, что проклятые колдуны умудрялись перенаправлять их вслед за движением цели прямо в полёте!
Эльфов тоже было немного в сравнении с общим количеством войск, но дварфы под таким прикрытием работали спокойно и уверенно, словно у себя в горных крепостях.
Магов именно в смысле чистых — воюющих заклинаниями, а не заколдованным оружием — даже среди эльфов оказалось мало, десятка два, кажется. Но урон эти два десятка наносили не меньше, чем тысяча дварфов. Пока широкоплечие коротышки засыпали рвы и наводили мосты, заклинатели взяли на себя стены фортов, к которым вплотную подходить дварфы всё же не рисковали. Да как взяли! От молний и огненных шаров деревянные заборы вспыхивали, точно хворост в костре! По слову магов земли рушились целые секции! Долго творить такие чары они, правда, не могли — через несколько минут отошли в тыл на восполнение маны. Всё-таки это были не могущественные Видящие — старейшины-заклинатели эльфийского народа. Так, мальчишки и д