— Это… Может быть рассмотрено, — задумчиво протянул дипломат, изучая принца совершенно новым, более внимательным взглядом. — Следует провести ряд согласований, но принципиальных препятствий мы пока не видим.
— Вот и хорошо, — злорадно хмыкнул диктатор. — А теперь, простите, имею ещё много дел, всё-таки осаждённый город — не детская площадка. Пригласил бы вас на пир по случаю удачной сделки — да нечем пировать…
— Я даже не знаю теперь, имеет ли смысл его убивать, — признался я Фрейвальдсу, когда он сообщил, что с Диабо договор есть и разрешение от Зиркнифа получено. — Народ скажет, что пока принц дурил и людей почём зря губил — Сенат его покрывал. А как взялся за ум — тут его и зарезали.
— Хотите дать ему время натворить новых глупостей, чтобы убийство выглядело более обоснованным? — абсолютно серьёзным тоном спросил бард.
— А вы можете? — я старался придерживаться того же тона, хотя разговор приобретал довольно абсурдное направление. — Ну то есть, лично ассасин подчиняется Вам как лидеру группы, но если такие высокие люди, как император Зиркниф и принц Диабо дали добро на устранение — не скажется ли теперь задержка на репутации отряда? Здесь и там…
— У этого задания нет временных рамок, — покачал головой наёмник. — Император Зиркниф понимает, что мне здесь виднее, когда и как выполнять контракт. Вопрос в другом. Глупости могут оказаться такого масштаба, что похоронят не только шаткую репутацию Зорзала, но и нас заодно. Либо… Он может продолжить избранный час назад курс и сделать ещё что-нибудь толковое… Тогда уже будет ясно, что это не случайность, а тенденция… И трогать его станет действительно нежелательно.
— А есть что-то, способное похоронить и лично Вас? Я имею в виду — в наших землях. У вас-то дома всякой опасной дряни предостаточно, я не сомневаюсь…
— А вы уже начали считать нас бессмертными, наподобие ваших Апостолов? — хмыкнул бард. — Лестно, но увы — мы тоже всего лишь люди, хоть и иной, чуть более крепкой породы. К тому же конкретно наша группа больше развивала умения, помогающие избежать прямого столкновения, чем победить в нём. При наличии времени на подготовку я могу сразиться с вашей центурией, вся «Серебряная Канарейка» в целом — с легионом. Но настоящая угроза не даст мне времени ни на подготовку, ни на соединение с товарищами. А принц Зорзал достаточно слабоумен и отважен, чтобы накликать на наши головы именно такую угрозу.
— Вы хотите сказать, что выбор — осуществить покушение сейчас или подождать несколько дней — за мной?
— За вашей группой. За всеми сенаторами, что желают смерти диктатора. И в меньшей степени — за нобилями.
— Перекладывать ответственность Вас определённо учили хорошо.
— Лучше не бывает. Это базовый навык барда.
Я вздохнул, точно перед прыжком в ледяную купель.
— Видимо, Двенадцать сотворили меня слишком трусливым. Давайте подождём ещё пару дней. Если сделка Зорзала сработает и «пятнистые» привезут пищу в обмен на рабов — дадим ему ещё один шанс. Если же это всё окажется просто очередной бравадой принца — он умрёт, так как это будет единственный способ защитить всех гражданских в Садере от голодной смерти… Кстати, Фрейвальдс, вы обратили внимание на одно слово, использованное на сегодняшней дипломатической встрече?
— На многие слова. Но я не знаю, что зацепило слух вам.
— «Вертолёт». Пятнистые назвали этим словом своих железных драконов. Но это же слово ранее использовал Бафомет. С тем же смыслом. Это вы ему передали по результатам допроса пленников?
Глава 63. Не кочегары мы, не плотники…
She keeps her Moët et Chandon
In her pretty cabinet
«Let them eat cake, " she says
Just like Marie Antoinette
A built-in remedy
For Khrushchev and Kennedy
At anytime an invitation
You can’t decline
Caviar and cigarettes
Well versed in etiquette
Extraordinarily nice
She’s a Killer Queen
Gunpowder, gelatine
Dynamite with a laser beam
Guaranteed to blow your mind
Anytime
Группа Queen, «Killer Queen»
А ну-ка, пей-ка,
Кому не лень!
Вам жизнь — копейка,
А мне — мишень.
Который в фетрах,
Давай на спор:
Я — на сто метров,
А ты — в упор.
Владимир Высоцкий, «Песня о снайпере»
СофьяПавловнаИриневская :
— Похоже, наши японские друзья откусили несколько больше, чем смогут проглотить, — заметил представитель США. — Предвижу большую драку за то, кто именно получит контракт на поставки.
— Их можно понять, — пожал плечами китаец. — На переговорах справочника под рукой нет, да и не успел никто составить справочников по этому миру. Их дипломат сделал логичный интуитивный допуск — ну что такое для современного государства с его сельским хозяйством и логистикой — снабжение какого-то нищего средневекового городка? В средние века большинство людей жило впроголодь, население было по нынешним меркам ничтожным… Никто не мог ожидать, что эта самая Садера — город с МИЛЛИОННЫМ населением. По нынешним меркам, конечно, не рекорд — но и не сказать, чтобы совсем мало.
— А Япония примерно половину продовольствия импортирует, — кивнул ООНовец. — Я бы сказал, это самый крупный выкуп за заложников, в пересчёте на голову, в современной истории… В древней, конечно, бывало и более размашисто. Достаточно вспомнить выкуп Атауальпы…
— Ну, раз мы тут в Средневековье, то почему бы и жестам не быть по-средневековому размашистыми, — пожал плечами американец. — Еду, впрочем, им покупать не обязательно — принц дал разрешение на изъятие продуктов у его подданных. Вопрос только в доставке.
— Только? — я насмешливо хмыкнула. — А мнение самого населения вы спросить не забыли? Между прочим, то, что они ДОЛЖНЫ были поставить по старым контрактам и вассальным обязанностям — попало в руки мятежников. Почти целиком — новостных телеканалов здесь нет, так что мало кто успел развернуться домой, когда стало известно, что Садера осаждена. И ещё спасибо, если только отобрали груз, коней и телеги, а самих купцов пинками прогнали назад. Кое с кем обошлись и пожёстче… Так что теперь все уцелевшие поставщики сидят дома, без еды и без золота, и лихорадочно прикидывают, как бы им дожить до следующего года. А тут к ним явится вежливые японцы и попросят отдать остатки еды за какую-то бумажку от принца Зорзала? Вы серьёзно думаете, коллеги, что такая «продразверстка» обойдётся без эксцессов и что после неё на пару тысяч километров вокруг останется хоть один человек, не проклинающий «пятнистых» последними словами?
— Ни в какую эпоху и ни в каком мире люди не любят того, кто отнимает у них еду, — согласился представитель Китая. — Так что вопрос в том, поймут ли японцы вовремя, что им выгоднее немного увеличить госдолг, чем настраивать тут всех и каждого против себя.
— Что значит «поймут ли»? — не поняла представитель Евросоюза. — Если не поймут сами, для этого здесь мы — чтобы их убедить.
Четыре направленных на неё взгляда были почти одинаково скептическими.
С Анной Шмидт, представителем Евросоюза, с самого начала всё сложилось… Непросто.
Изначально, когда нас, международных наблюдателей, направляли сюда, предполагалось, что мы тут будем плести интриги и пытаться перетягивать одеяло в сторону своих стран. Ну, кроме представителя ООН, которому по умолчанию отводилась роль говорящей мебели.
Остальные были к этому полностью готовы, и вошли во Врата с настроем вооружённых до зубов смертников. Ну а как ещё назвать людей, которые отправляются в иной мир, связь с которым может оборваться в любую минуту? Действительно высокопоставленных, авторитетных дипломатов сюда никто не посылал. Вот в Токио, в безопасности, сидели такие важные шишки, что на них смотреть — шапка свалится. Иванов собственной персоной прилетал уже дважды.
А непосредственно на место событий отправили людей, которые на самом деле ничего не решают, и которых не жалко потерять, если вдруг чего. Так что настроение было соответствующее. Поднять знамёна, поход в один конец — так что надо хотя бы постараться, чтобы он вышел славным.
Но у японцев — и у Анны, как выяснилось чуть позже — было совершено иное мнение по поводу наших задач здесь.
Японцы на полном серьёзе готовились осваивать новую территорию и выстраивать отношения с её жителями. Не снять сливки по-быстрому и сбежать, не выбомбить всё под ноль, чтобы к ним не вторгались повторно. Они вели себя так, словно у них появилась новая сухопутная граница.
У меня сразу же возникли подозрения, что Япония знает об этих самых Вратах чуть больше, чем говорит. И судя по лицам посланников США и Китая, они подумали о том же. Нужно быть совсем дилетантом в международных играх, чтобы такого не предположить.
С одной стороны, это увеличивало наши шансы вернуться по окончании миссии. С другой — если проход возможно стабилизировать, то расширение влияния сверхдержав в этом мире тоже становилось неизбежным, как восход солнца. Самостоятельно и вдолгую играть с целой иной планетой Японии никто не даст.
Именно поэтому наши гостеприимные хозяева сделали всё, чтобы отстранить нас от реальных дел. Нам разрешалось смотреть только на то, что было предусмотрено в уставе ООН — но ни метром дальше и ни секундой дольше. Основную часть времени мы проводили в специально отстроенном для нас доме, а о событиях за его пределами чаще узнавали из рапортов. Точно таких же, какие ложились на стол и к нашим начальникам в Токио. Нет, пожаловаться на их неполноту было сложно — японцы были весьма пунктуальны и дотошны. Секретили они только то, что имели право засекретить. Обвинить их в укрывательстве фактов не смогли бы, наверное, и лучшие международные адвокаты.
Проблема в том, что международный военный наблюдатель — это всё-таки ни разу не посол. Формально наша задача сводилась к тому, чтобы исключить военные преступления. И всё, что не касалось прямых столкновений JSDF с аборигенами — по закону не касалось и нас.