Да, в Зураноне всего трое личей, и ни один из них не мог бы себе позволить жить среди смертных. Эти слухи, похоже, подтверждались. Но Момонга, что простительно для человека, но позорно для Оверлорда, забыл, что существуют и другие виды разумной нежити, превращение в которую тоже может рассматриваться смертными людьми как ценный приз. Гертрауд Ильда Дейл Рейфеншталь была вампиром!
Конечно, для самого Момонги это был более чем удачный поворот. Подделывать силы Табулы или Хелло Ктулху теперь не понадобится — он мог решить проблему целиком самостоятельно.
Тем не менее, Актёру он не сказал, что можно менять облик. Телепатия Пожирателя всё равно пригодится, чтобы заставить всех живых людей в поместье (а их там было примерно столько же, сколько и нежити — почти никто из них не имел понятия, чем занимается и кем является «почтенная вдова», даже её родственники) смотреть в другую сторону.
Табула Смарагдина как-то рассказал Момонге притчу о сороконожке. Когда её спросили, в каком порядке она передвигает при ходьбе все свои ноги, сороконожка задумалась… и вообще разучилась ходить. После переноса в Новым Мир эту притчу вспоминали многие игроки — прежний интерфейс работать перестал, а скиллы и спеллы они активировали просто… как-то. Хорошо самому Табуле с его безумной нейропластичностью — просто назначил любую часть мозга для выполнения любых задач, сам определил, что и как при этом хочет чувствовать — и с тех пор так и думает. Плохо, когда ты скелет, не закончивший даже средней школы. Во избежание «эффекта сороконожки» Момонга старался просто не думать, как именно он делает то или это. Не прислушиваться к своим ощущениям и не пытаться их упорядочивать или — не дай ками — вносить в них какие-то изменения. Просто захотел — и сделал. Имеешь право.
Именно так он сейчас и поступил — не задумываясь. Просто телепортировался вместе с Актёром в спальню вампирши, нейтрализовал защитные заклинания и сделал её своей рабыней — раньше, чем та вообще смогла подняться из дневной спячки.
Дальше стало совсем просто, так как на него теперь работала вся хитрость леди Гертрауд, весь её талант к соблазнению и плетению интриг, а также все её знания внутренней «кухни» Зуранона. Полномочий созвать всё руководство организации на совещание в одном месте у неё не было. Но она могла потребовать встречи с Лидером — настоящего имени этого лича, создателя организации, вампирша не знала, его называли только так. Она сказала, что обнаружила огромную опасность для всего Зуранона в целом. Что было почти правдой, только на самом деле это опасность обнаружила её.
— Когда ты отдалишься от меня на пять километров, — предупредил Момонга, — контроль исчезнет и к тебе вернётся свобода воли. Но следить за тобой я не перестану. Если ты попытаешься бежать или предупредить кого-то о моих планах, я немедленно найду и упокою тебя в любом конце мира.
— У меня и в мыслях не было подобного, господин! — склонилась едва ли не до самого пола Гертрауд.
— Сейчас — не было, — пожал плечами лич. — И быть не может, пока ты под моим Доминированием. Но когда ты освободишься, такие мысли у тебя несомненно появятся. Это нормально. Пока ты не попытаешься их претворить в реальность — я не буду на тебя сердиться.
— Господин, но если Вы пообещаете сохранить мне не-жизнь при достойном исполнении долга, таких мыслей будет гораздо меньше.
— Какой тебе прок от обещания, исполнение которого ты никак не можешь проконтролировать? Ты не знаешь кто я, и не знаешь, насколько я склонен держать слово. Ничто не помешает мне после исполнения задачи передумать и всё равно от тебя избавиться. Если ты сделаешь всё правильно, то может быть умрёшь, а может и выживешь. Если же допустишь ошибку или злонамеренно саботируешь мой приказ, то ТОЧНО умрёшь — это я гарантировать могу.
— Я поняла, господин! Я сделаю всё, чтобы доказать Вам свою полезность!
Насчёт пяти километров Момонга соврал. Его способность к подчинению и удержанию более слабой нежити была на самом деле ограничена лишь пятью сотнями метров. Однако поскольку вероятность утечки информации при избранной тактике была ненулевой, он не хотел давать потенциальным противникам реалистичных сведений о своих силах. Пусть считают его более опасным, чем он есть на самом деле.
Лидер проявил похвальную осторожность, назначив встречу на нейтральной базе на равнинах Катз. Таким образом он и местоположения собственной основной базы не раскрывал, и не совался на чужую базу, которая могла быть набита ловушками. Но для баронессы это стало проблемой — магией телепортации она не владела (точнее, владела только на короткие расстояния — банальный Dimensional Move вампирша всё же освоить удосужилась). А отправляться на равнины пешком или в карете — необратимо разрушило бы её репутацию, поскольку порядочной женщине, далеко не авантюристке, делать среди монстров и мертвецов было совершенно нечего.
— Я понимаю, что Вам безразлично, какой ущерб потерпит мой статус, господин, однако это может испортить меня как Ваш инструмент. Вам может ещё пригодиться влияние среди смертных, которое я нарабатывала десятилетиями. Кроме того, Лидер знает, как я дорожу этим влиянием, и если я брошу собственный благородный дом, он может заподозрить неладное.
— Если я помогу тебе телепортироваться на временную базу, он тоже может заподозрить, — отрезал Момонга. — Он знает, что ты не владеешь такой магией. Как ты обычно участвовала во встречах Зуранона, до моего появления?
— Обычно к такой встрече я начинала готовиться за месяц, господин. Было время подготовить легенду и прикрытие. Лидер… я не думаю, что он нарочно меня провоцирует, требуя явиться в столь короткий срок. Точнее, согласившись на моё требование встречи. Скорее, он просто слишком далёк от всего человеческого — и не догадывается, с какими проблемами это для меня связано.
— Если Зуранон настолько медлителен и негибок, он может оказаться бесполезным для моих целей… — задумчиво проговорил Момонга. Даже кто-то гораздо глупее баронессы смог бы легко распознать в этом равнодушном тоне угрозу. Она всё поняла правильно.
— Умоляю, господин, не принимайте поспешных решений, я найду выход! Да, я придумала, господин! Я могу нанять и отправить на равнины Катз группу приключенцев, в столице есть филиал Гильдии, так что за ними недолго послать! Вместе с ними будет хорошо задрапированная фигура, якобы мой агент, которого они должны сопроводить — в действительности это буду я сама. В то же время карета с гербом посетит поместье генерала Квихелма, моего любовника…
Если бы у Момонги были брови, он бы их сейчас удивлённо приподнял.
— Разве дама вашего положения может себе позволить иметь официальных любовников? — Гертрауд тихо рассмеялась.
— О, господин, конечно нет. Официально генерал является союзником моего семейства и мой визит к нему исключительно деловой. Но так как он НА САМОМ ДЕЛЕ в меня без памяти влюблён, то охотно подтвердит, что я в это время у него была, если кто-то будет спрашивать.
Лич прищёлкнул зубами — за отсутствием губ, которые можно было бы поджать. Ему лично подобные методы контроля свидетелей казались крайне ненадёжными. Однако он в смертной жизни не имел никакого сексуального опыта, а потому судить о работе «медовых ловушек» не мог. Кто знает, может влюблённые мужчины и правда ведут себя как под действием наркотиков. Если под давлением его ауры баронесса заявляет, что это эффективно — значит, наверное, в самом деле эффективно.
Чтобы добраться до тайной базы в пустошах, вампирше понадобилось целых три дня. Очень быстро по местным понятиям, ужасающе медленно с точки зрения информационного века. Прежний Сузуки Сатору весь извёлся бы, ожидая результатов — но лич смотрел с точки зрения вечности и никуда не торопился.
Похоже, ему удалось напугать Гертрауд до нужного градуса — принявший облик (и способности) Нубо Актёр Пандоры наблюдал за ней всю дорогу и сообщил, что никаких попыток связаться с кем-то на стороне или отказаться от обещанного маршрута она не предпринимала.
Временная база Зуранона, откровенно говоря, не впечатляла — просто несколько комнат под холмом, соединённых коридорами, да несколько гробов с мертвецами в стенах и под полом. Конечно, ей такой и полагалось быть, чтобы её не жалко было потерять, но в ИГГДРАСИЛе даже создаваемые заклинанием убежища на сутки (аналог походной палатки) были на порядок больше и на два порядка величественнее.
Существо, поджидавшее леди Гертрауд в центральной палате, Актёр-Нубо опознал как Ночного Лича — промежуточный класс развития между Старшим Личем и Оверлордом. Это означало, что сумма его расовых уровней от 25 до 35. Пассивный навык Turn Resist у него скорее всего 2, что давало 20 виртуальных расовых уровней при подсчёте Dominate Undead. То есть он считался личем 45–55 уровня против 40 у полностью прокачанного Оверлорда.
Это бы не было проблемой, если бы Момонга оставался гильдмастером — тогда он бы мог использовать Посох Гильдии, значительно усиливающий его расовые бонусы. Но он добровольно отказался от этих полномочий, и Посох уже перековывался под ТачМи. Не бежать же просить всё переделать ради какого-то жалкого клана некромантов.
Что ещё усложняло задачу — Лидер телепортировался на базу (и был идентифицирован заклинаниями Актёра) всего за полчаса до прибытия туда Гертрауд, соответственно чуть меньше получаса у Момонги оставалось на подготовку атаки.
Прикинув на глазок шансы, он решил, что вряд ли встретится на той базе с мощными огненными атаками — ни драконов, ни саламандр, ни огненных элементалей там не предполагалось. А потому можно снять свои обычные плащ и перчатки, ослабив полный иммунитет к огню до всего лишь 60 % сопротивления. Взамен он надел Плащ Короля Нежити и Перчатки Смертельной Хватки — то и другое дало в сумме 20 виртуальных расовых уровней. При добавлении к сорока реальным — этого хватит, чтобы законтрить даже максимального Ночного Лича.
За двенадцать минут до прибытия Гертрауд Момонга телепортировался в центральный склеп, одним небрежным мановением руки взял Лидера под контроль и приступил к его допросу. Когда вампирша, дрожа от ужаса перед возможным наказанием за предательство Зуранона, вошла в помещение, первым что она увидела — был её непосредственный начальник, рассказывающий Момонге все тайны организации. Даже то, о чём не подозревала она сама. Это был сильный удар по психике, который должен был убедить Гертрауд, что бросать Момонге вызов бесполезно — можно только повиноваться.