Слизь задумчиво поковырялся щупальцем в том месте, где у гуманоидов находится голова.
— Вроде бы ТачМи в последнее время работает в ночную смену, но он уже не молод, и я не думаю, что трёхдневная доза противосонных препаратов пойдёт ему на пользу. А если мы его попросим, он их примет, и нас даже в известность не поставит. Ты его знаешь. Поэтому я думаю, лучше даже не намекать, что у нас организационные проблемы, если он тут появится до начала праздника. У Буку-буку Тягамы свободный график, но весьма эксцентричные вкусы — вряд ли она сможет, работая в одиночку, подготовить то, что обрадует всех остальных. Мне кажется, лучше всего будет привлечь Пунитто Моэ. Он работает днём, но у него на работе больше свободного времени, так что он мог бы готовить планы, которые ты бы по ночам воплощал…
— А это мысль! — обрадовался Момонга.
Пунитто, главный стратег гильдии, обожал продумывать и готовить всё заранее. Возможно, его планы не отличались дерзостью и яркостью, как у некоторых других членов команды, зато они всегда работали. Он учитывал множество факторов и минимизировал риски. В данном случае риск — это то, что праздник может кому-то не понравиться.
— Я сейчас же напишу ему!
— Хорошо, — над креслом Херо-Херо высветился смайлик согласия. — Прости, но если это всё, то мне пора бежать. Увидимся на прощальном ужине.
Следующие две ночи и один день слились для Сузуки и Момонги в сплошной круговорот работы — от виртуальной к реальной, и обратно. Противосонные препараты бывают двух типов. Одни действительно отменяют потребность во сне на протяжении некоторого периода — но за это приходится платить потерей части памяти и большого количества нервных клеток. Другие же, относительно безвредные, не «сжигают» часы сна, а как бы «сдвигают в сторону». То есть ты можешь провести на ногах неделю, и быть всё это время свежим, как огурчик… Но потом тебе придётся два с половиной дня дрыхнуть, как сурок, и пушкой не разбудишь.
Сатору пришлось использовать препараты первого типа, поскольку сразу после завершения праздника у него начнётся рабочая неделя, и дня, чтобы отоспаться, ему никто не даст. И хотя производитель «гарантировал», что это лекарство последнего поколения, у которого побочные эффекты сведены к минимуму, в этот раз уж точно-точно, уж Сузуки-то знал, какая цена подобным заверениям. Даже если бы его фирма не занималась как раз выпуском лекарств (не противосонных, но принципы маркетинга везде одни и те же), достаточно было взглянуть, как последние три столетия те же корпорации заверяли публику в полнейшей экологической безопасности их методов производства.
Но зато он мог быть уверен, что последние сутки в игре навсегда останутся в памяти у всех сопартийцев.
В шесть утра за круглым столом появился первый из Высших Существ Назарика — Перорончино. Следом начали подтягиваться и остальные. Некоторые заглядывали буквально на пару секунд, кидали «привет», или «я скоро буду» и снова исчезали. Другие же сразу включались на постоянной основе, таких было больше — всё же нейральный наноинтерфейс требовал времени и усилий для полного подключения, и переход из виртуального мира в реальный, как и обратно, слегка дезориентировал игрока в первые секунды.
Но когда в девять утра в широком кресле, которого хватило бы для трёх людей или четырёх эльфов, появилась тёмно-красная масса со множеством ртов, Момонга изумлённо выдохнул, и это была не самая экспрессивная реакция. Кое-кто даже вскрикнул, над головами других всплыли смайлики типа Shocked.
— Беллривер?! Ты же погиб! Твоя строка в приглашении была чёрной, да и ТачМи сказал, что…
— Он должен был это вам сказать, — грустно ответил на множество голосов Многоротый Бормотун. — Это был не его выбор. Ребята, мне очень жаль, что я заставил вас волноваться, но… там очень грязная история. Я оказался под угрозой, попал под программу защиты свидетелей национального уровня и должен был умереть для всех, даже для своей семьи. Мне сменили лицо, имя, адрес, но нейронаноинтерфейс от игры остался прежним. Я мог бы сменить персонажа, но решил оставить этого… даже если у меня не будет права им играть… это всё равно память обо всём, что мы сделали, и это лучше, чем снова играть нубом в одиночку. Но сейчас отключение, так что уже всё равно… Никто из вас не знает, кем я был в той жизни, кроме ТачМи, но он не расскажет, он подписал документы о неразглашении. А Беллривер исчезнет здесь вместе с остальными…
Теперь град удивлённых и возмущённых смайликов сменился на сочувственные и несколько появилось даже испуганных. Хотя все игроки «Аинз Оал Гоун» были «активными членами общества», это было прописано в уставе, никто из них не участвовал в делах мафии, спецслужб или «убойных отделов» корпораций. Ну или может, если кто-то участвовал, то умел держать язык за зубами.
Постепенно, когда потрясение прошло, разговоры вернулись к бытовым делам. Кто-то делился последними новостями, кто-то рассказывал о проблемах в реальном мире, кто-то обсуждал планы рейдов или создания гильдий в других игровых мирах… В 12:35 появился в кресле последний из Сорока Высших Существ — по иронии судьбы, это был опять же Херо-Херо, тот, кто появился первым на призыв Момонги в первый день. Даже при оплаченном выходном его всё равно задержали на работе на первую половину дня. Это было вообще-то незаконно, но никого не удивило — странным скорее было, что все остальные работодатели так или иначе пошли навстречу. Понятие «трудового законодательства» исчезло в горниле Третьей Мировой.
Как только его поприветствовали и посочувствовали, как только Беллривер в шестой раз объяснил, почему слухи о его смерти были слегка преувеличены, Момонга поднял руку, прося тишины, чтобы сделать объявление. Все с интересом уставились на гильдмастера.
— Друзья мои, — низкий загробный голос Оверлорда был тёплым, как никогда. — Я собрал вас здесь не только для того, чтобы мы могли просто пообщаться в последний раз. Раз уж нам выпал такой уникальный шанс проводить ИГГДРАСИЛь, мы с Пунитто Моэ долго думали, как сделать последний день воистину незабываемым. В реальном мире мы бы устроили роскошный пир, но в мире, где еда не имеет вкуса, а вино не опьяняет, это будет бессмысленным набором движений. Устроить спектакль с использованием NPC или фейерверк при помощи заклинаний и артефактов — было бы интересно, но потребовались бы недели, чтобы запрограммировать всё красиво и необычно, а у нас были лишь неполных два дня на подготовку.
Кивки и другие смайлики подтверждения. Момонга говорил известные вещи, но тем интереснее становилось, что же он всё-таки придумал. Теперь уже все смотрели на него, отвлёкшись от собственных разговоров и дел.
— Поэтому мы с Пунитто Моэ пришли к выводу, что основным предназначением DMMO-RPG являются всё же битвы. Именно они доставляют наибольшее наслаждение игрокам, именно ради них мы все платим деньги за подключение. Поэтому мы решили организовать последнюю, прекрасную и незабываемую битву! Я использовал мировой предмет, чтобы связаться с администрацией, и она решила пойти нам навстречу, организовав уникальный ивент. Ровно в два часа дня Великую Гробницу Назарик атакуют Пять Радужных Будд.
Смайлики изумления и восхищения. Человек пять, кажется, оказались недовольны таким решением, но подавляющее большинство было в восторге. Так как игра сегодня всё равно заканчивается, терять им нечего — даже если гробницу разнесут по камушку, она всё равно канет в небытие с отключением серверов. Можно использовать любые артефакты, которые они копили годами, без ограничений тратить деньги и применять способности, которые хотелось сохранить в секрете. Битва будет феерическая.
Пять Радужных Будд были коллективным боссом мирового уровня, иначе — мировым врагом. Не самым сильным и не самым опасным в игре вообще, но пятью из тридцати двух самых опасных. Существенно превосходил эту пятёрку только Пожиратель Девяти Миров, финальный босс сюжетной кампании. Они шли на одном уровне с другими коллективными боссами — Восемью Драконами, Лордами Семи Смертных Грехов и Десятью Архангелами Сефиры. Из всех коллективных мировых врагов Будды были единственными человекоподобными, и потому являлись особо символичным противником для гильдии гетероморфов. Кошмар для кошмаров.
Считалось, что для правильного рейда для них необходим и достаточен легион — шесть партий по шесть игроков сотого уровня. Сорока Высших Существ для этого должно было хватить даже слегка с избытком. А уж учитывая, что в отличие от обычного рейда на босса они примут бой на своей территории, то есть смогут использовать поддержку NPC, ловушки и почти бездонные запасы расходников… Момонга даже немного опасался, что бой может выйти слишком лёгким и потому не запоминающимся.
Но немного, потому что битва с мировым врагом никогда не бывала лёгкой, даже если ваша группа целиком соответствовала всем кондициям. Все тридцать два существа подобного рода не были простой неписью — в смысле программирования. Каждым из них управляла самообучающаяся нейросеть. Она делала выводы, планировала тактику, и поэтому каждое сражение с ней было непохожим на предыдущее. Невозможно было просто изучить алгоритм действий и предвидеть, что она сделает в следующую минуту.
Что же касается сугубо характеристик… Все мировые враги по лору были «мировыми предметами в форме людей», листьями великого древа Иггдрасиля, превращёнными в живых существ. Из-за этого они все имели три важных общих атрибута — инвентарь бесконечной ёмкости, отсутствие ограничения сотым уровнем и иммунитет к воздействию мировых предметов. Точнее как, если, скажем, ударить их перчаткой мирового уровня, которая просто наносит много урона, то урона будет меньше — но он всё-таки в принципе пройдёт. А вот все качественно уникальные эффекты — например, Лонгин, вызывающий полное исчезновение цели из игры — на них не работали.
Источником вдохновения для конкретно этого группового босса послужили Дхьяни-Будды, Будды Высшей мудрости или Дхьяни-Татхагаты — пять Будд, которые в тибетском буддизме символизируют собой пять аспектов Высшей Мудрости изначального Будды — Ади-Будды.