Я ещё не договорил, а поток знаний уже взорвался в моей голове… Или каким там местом я вообще думаю? Я ведь мимик — то есть моя анатомия должна быть не менее пластична, чем у слизей, и не менее экзотична, чем у растений! Однако Тягама жалуется на непривычные ощущения, Пунитто тоже, а я… А я как будто продолжаю играть в старый добрый ИГГДРАСИЛь! Если бы не пропавшие окна интерфейса, да появившееся восприятие магических потоков — я бы вообще не заметил разницы!
А потом сведения наконец всплыли из заботливо уложенного Табулой архива и достигли моего сознания…
Ксо! Вот это мы попали… Во всех, ксо, смыслах!
Пока Перорончино играл в героического спасителя деревень, Чёрное Писание, не забывая отбиваться от Волны, тихо и аккуратно сделало своё дело. Вот что значит профессионалы! Они же на территорию Э-Рантеля не любоваться видами пришли! И мировой предмет с собой не для красоты прихватили! Астролог Бесконечности предсказала, что со второй Волной в мир вернётся Лорд-Дракон Катастрофы, изгнанный шестьсот лет назад Шестью Богами. И угадала — да с такой точностью, что по её предсказаниям ракеты наводить можно! Писание как по нотам сумело его подчинить с помощью «Падения Крепости и Царства». Троих, правда, они при этом потеряли, но это была вполне приемлемая цена — даже если бы их смерть была необратима. А она обратима — не мы одни в этом мире умеем использовать заклинания воскрешения, а все погибшие были достаточно сильны, чтобы выдержать ослабление на местный эквивалент пяти уровней. Сейчас Писание верхом на усмирённом Лорде-Драконе уже, наверное, с триумфом высаживается в их столице. Теократия получила мощнейший козырь, где-то эквивалент ядерного оружия по нашим меркам — во всяком случае, боец Писания, чьи мысли читал Табула, был в этом совершенно уверен. Они теперь защищены и от Волны, и от агрессии других стран, и даже от остальных Лордов-Драконов. Пока Катастрофа у Теократии, ящеры в её сторону и дышать будут бояться. Не только огнём. Вообще дышать. Потому что люди-то может и успели забыть, на что эта тварь способна, зато ящеры, по мнению Куайса, пятого в Писании, знали это очень хорошо — многие были знакомы с ним лично.
— А это создаёт новую проблему, — заметил Херо-Херо. — Если мы снимем платье со старушки, порабощённый ею Лорд-Дракон немедленно освободится…
— Нет, — покачал головой Момонга. — Я изучал все доступные материалы об этом предмете. Карне только не сможет отдавать ему новых приказов. Но уже полученные дракон будет продолжать исполнять, пока жив он и пока существует платье. Принуждение с него будет снято только в двух случаях — если новый владелец платья скажет ему «Ты свободен, делай что хочешь», или если попытается подчинить кого-то другого. «Падение Крепости и Царства» контролирует лишь одного субъекта за раз, но без ограничений по дальности и длительности. Ни то, ни другое я делать не собираюсь, так что дракон останется укрощённым. Для нас не так важно, чтобы «Падение» было у нас. Гораздо важнее, чтобы его не было у аборигенов.
— В любом случае всё это дело с платьем можно отложить по крайней мере на пару дней, — подытожил Нисикиэнрай. — Если Флэтфут не против, я бы предпочёл сначала закончить сбор данных по пророчествам. Их и охраняют не так яростно, как мировой предмет, и ориентироваться с полной информацией будет проще для дальнейших действий.
— А главное, — добавил Табула Смарагдина, — они сами сделали за нас основную часть работы. Пока «Падение Крепости и Царства» контролирует Лорда-Дракона Катастрофы, оно не может контролировать никого ещё — а значит, совершенно безопасно для нас.
— Если только через него не прикажут этому дракону атаковать Назарик, — заметила Тягама.
— Чтобы приказать ему атаковать, они должны сначала знать о существовании такого объекта. А о нас пока никто не знает, и если мы будем достаточно осторожны — и не узнает. По крайней мере, в ближайшее время. Это, конечно, если исходить из предположения, что Лорды-Драконы вообще или Катастрофа в частности достаточно сильны, чтобы представлять для нас угрозу. Что далеко не факт.
— Тогда давайте продумаем план операции по извлечению архивов, — сказал я, положив конец затянувшемуся спору.
Где находится хранилище записей, мы уже знали. Табула вычитал это из памяти самой же Астролога Бесконечности, которая неоднократно посещала его и при этом, на наше счастье, была действующим бойцом Чёрного Писания. Будь она каким-нибудь пожилым профессором, носа не кажущим за пределы столицы, всё бы оказалось гораздо сложнее. Оттуда же мы извлекли сведения о структуре охранных чар и расположении стражников. Благо она сама же всё это пять лет назад и просчитывала.
«Заклинаний выше третьего ранга там нет, — объяснял Момонга, — то есть по нашим меркам это чистой воды нубятник. Но его стражники гораздо более бдительны и гораздо лучше продумывают свои действия, чем типичная игровая гильдия. Они не развлекаются, у них от этого зависит выживание. Это всё равно, что иметь дело со службой безопасности крупной корпорации».
Уверенности это мне, надо сказать, ни капли не прибавило. В реальной жизни я работаю… то есть хочу сказать, работал охранником в мелкой фирмочке-стартапе, и на что способны корпораты — знаю не понаслышке. Приходилось с ними пару раз сталкиваться… больше не хочу. Шеф на первом же инструктаже достаточно выразительно объяснил: «Если эти ребята говорят „Прыгай“, ты сначала прыгаешь, и только потом вызываешь меня и докладываешь о совершённом прыжке».
Противопоставить нашим заклинаниям поиска и обнаружения с седьмого по десятый ранг им определённо нечего. Только эти заклинания все действовали не дальше десяти километров — игровой, чтоб его, баланс. При этом среди заклинаний низкого ранга хватало таких, которыми можно обшарить целый мир — но они легко блокируются даже слабой контрмагией. «Чёртовы разрабы» (™) не хотели, чтобы борьба гильдий выродилась в перестрелку заклинаниями между базами.
Поэтому план в базовой версии выглядел так. Момонга с помощью зеркала и заклинания «Врата» высаживает нас в безопасной зоне где-нибудь в полутора десятках километров от столицы. Там мы должны самостоятельно найти укрытия в радиусе досягаемости хранилища — и уже оттуда применить заклинания дальновидения.
Без этого геморроя можно было бы обойтись, просто обратившись к Нигредо, которая у нас выполняла ту же роль, что и Астролог Бесконечности в Чёрном Писании. Но когда я об этом заикнулся, Табула Смарагдина печально покачал головой и сказал, что с её психикой даже ему придётся долго работать. Вот уж точно — «Может ли всемогущий бог создать такой камень, который сам не в силах поднять?». Штатный психолог-телепат, ещё и алхимик со специализацией на варке зелий (из которых многие имеют психотропные эффекты) — да в нашем старом мире крупнейшие корпорации за такого мастера передрались бы! Казалось, нет проблемы с чужими мозгами, которую он не может решить просто щелчком когтей… Ан нет, есть — его собственное творение, чьи психозы он много недель с любовью прописывал. Нигредо — настоящее произведение искусства, жаль, что искусства безумного… Во всех смыслах.
Все города Теократии Слейн строились по одной схеме, и шутка, что если ты видел один из них — считай, видел все, была лишь наполовину шуткой. Звёздчатая крепость в виде гексаграммы. Каждый из шести треугольных «лучей» был посвящён одному из Шести Богов, там стоял храм этого Бога и проживали последователи. В центральном же шестиугольнике находились главный храм, правительственный дворец, рыночная площадь и всё прочее, что требовало сотрудничества разных сект. Планировка Силксунтекса, столицы Теократии, в этом смысле не отличалась от маленьких пограничных крепостей, не считая того что её лучи раскинулись на добрых восемь километров, а диаметр обычной крепости не превышал двухсот. А вот высота стен была примерно одинакова — всего пять метров. Возводить больше в этом мире как правило не было смысла, поскольку высокоуровневый противник чаще всего мог летать тем или иным образом, а для остановки толпы низкоуровневых мобов этого было вполне достаточно.
Оперативная база Чёрного Писания, как нетрудно догадаться, располагалась в Квартале Тьмы, населённом последователями Суршаны, бога смерти. У остальных горожан этот район, как и его обитатели, традиционно пользовался дурной славой. При том что преступность здесь была практически на нуле, а уровень жизни уступал только центральным кварталам. Но здесь совершенно легально практиковалось искусство некромантии, которое в остальных районах считалось опасным чернокнижием и без пяти минут ересью. Увы, запретить его совсем власти бы не смогли, даже если бы захотели — ведь этот их Суршана был, судя по сохранившимся описаниям, самым обыкновенным высшим личем. Естественно, его культисты старались всеми силами приблизиться к своему богу, делая то, что делал он, пусть и на гораздо более низком уровне. Ну а если учесть, что они платили больше всех налогов и выставляли наилучшие войска, становится понятным, почему последователи остальных пяти Богов не пытались их «призвать к порядку».
Днём этот район преимущественно спал, лишь кое-где на улицах можно было заметить редких прохожих. Активная жизнь тут начиналась с наступлением ночи. И вовсе не потому, что тёмные искусства легче творить во тьме. Простая техника безопасности — так меньше было шансов, что вышедший из-под контроля зомбяк загрызёт случайного прохожего. Местные-то привычны, а вот единоверцам потом ещё доказывай, что это случайно… Особую нетерпимость в этом вопросе проявляли жители Квартала Света — из памяти Нигуна я знал, что некоторые его соплеменники были бы не прочь довести дело и до погромов. Конечно, столько воли им не давали, агрессию и нетерпимость удачно переправляли вовне, на еретиков и нелюдей. Но изводить чёрных постоянными придирками и проверками, требовать соблюдения законов и заповедей даже в мелочах это им не мешало. Остальные четыре секты на «зловещих колдунов» Тьмы и «долбанутых крестоносцев» Света смотрели примерно с одинаковой подозрительностью и раздражением.