Ну… жаловаться причин не было. Как боец он несколько «деревянный», почти на любую угрозу отвечает стандартным «Огненным шаром», будто других заклинаний не знает (а я уже видела, что знает, да ещё какие). С другой стороны, нашим ребятам было проще под него подстраиваться, когда заранее известно, что он применит. С новым заклинателем это хороший способ избежать дружеского огня. Посохом он бьёт сильно, но неуклюже, если бы у противостоящих нам тварей были хоть какие-то мозги, они бы без труда уклонились от таких атак. Удар ногой поставлен чётко, но видно, что отрабатывался в тренировочном зале, против живого противника почти не применялся.
— Слушай, рогатый, — не выдержала я, — не против если я тебе дам пару уроков рукопашного боя?
— Ты? — бафолк воззрился на меня с изумлением, но вроде без злости. — Ты же маг…
— Я маг, больше года работающий в команде приключенцев. За это время у меня были РАЗНЫЕ ситуации. И мана кончалась, и заклинания блокировали, и враги с иммунитетами попадались. А вот ты в такой ситуации скорее всего просто не выживешь — даже мне видно, что у тебя с пластикой всё очень плохо.
— А нам ещё виднее, — подтвердила Имина. — Если собираешься делать карьеру бойцового раба, на одной магии ты никак не выедешь.
— Ну, — зверолюд слегка смутился, — думаю, за несколько уроков рукопашки я мог бы заплатить полторы сотни монет Робла… но только если они будут действительно полезны. Просто у меня ведь иные пропорции и устройство тела… Вы уверены, что приёмы, предназначенные для воинов-людей, мне пригодятся?
— Мастера боевых искусств мы из тебя не сделаем, — пожал плечами Хеккеран, — но поправить самые вопиющие ошибки — на это нас хватит. Мы достаточно наблюдали за монстрами с нечеловеческим сложением, чтобы знать, в какой момент их проще всего проткнуть. На обратном пути этим займёмся, если хочешь.
— Кстати, если уж речь зашла об обучении, — сказал Бафомет, когда мы, зачистив первый уровень, без единой царапины, что редкость в нашем деле, возвращались довольные в лагерь, — можете меня заодно научить готовить мясо в полевых условиях?
— А ты не умеешь? — я не сдержала удивления.
— У моего народа принято есть его сырым. Но в Бахаруте говори как бахарутец… и ешь как бахарутец. Жрать сырое, насколько я знаю, у вас считается дурным тоном, особенно на глазах у других. А портить вкус в угоду моде я тоже не хочу. Поэтому мне нужно научиться его жарить или варить так, чтобы оно по вкусу было хотя бы не хуже сырого.
— Разве что завтра, когда я схожу на охоту после зачистки подземелья, — вздохнула Имина. — У нас все запасы уже готовые.
— Мы же сегодня перебили… дай вспомню… сорок три монстра, кажется? Неужели среди них нет ни одного съедобного?
— Это же демоны и демоноиды, — фыркнул Робердик. — Их есть можно, но потом сам не рад будешь — мутируешь невесть во что, только успевай жрецов на экзорцизм звать.
Губы зверочеловека растянулись в оскале, который, как мне показалось, должен был изображать человеческую улыбку. Но получилось такое — не дай Четверо, приснится…
— У меня как раз очень удачно — врождённый талант. Стойкость к демоническим мутациям. Так что сделка со всех сторон выгодная — вы сохраняете свои припасы, а я получаю бесплатный урок походной кулинарии.
— Я проверю на следы осквернения, — предупредил, нахмурившись, Робердик.
— Без проблем, а сейчас я сбегаю в лабиринт и притащу самую аппетитную тушку. Покажете мне всё от и до.
— Ты уверен, что стоит такое проверять? — тихо спросила я, как только козёл прыжками умчался в склеп, будто усталость дня его вообще не касалась. — Может, он хочет демонизироваться, а отмазку про талант просто придумал? Что ты будешь делать, если результат окажется положительным?
— Ничего! — коротко и резко сказал Хеккеран. — Продолжим выполнять контракт так же, как и до этого. И заранее объясним ему, что продолжим. Что на наши обязательства это никак не влияет. А проверяем только из осторожности, чтобы представлять, с кем работаем. У некоторых аристократов Бахарута демоническая кровь, и это не мешает им быть вполне достойными работодателями. По крайней мере для таких как мы.
— Но я как клирик обязан…
— Ты клирик без лицензии, а потому ничего не обязан, кроме как хранить верность своей команде, пока ты в ней! В бою против мага, способного к заклинаниям пятого ранга, из нас останется в живых хорошо если половина! Тебе нужен такой исход ради Четверых, которым на тебя давно наплевать?!
— Не говори так! Они дают мне силу, это значит, что я хоть и лишён лицензии, но не утратил посвящения!
— Если их устраивает, что ты работаешь без лицензии, значит они хотят, чтобы ты и дальше продолжал работать, а не был убит сумасшедшим зверолюдом! Бороться с нечистью и государственные жрецы вкупе со жрецами-авантюристами смогут. А вот исцелять бедняков, не способных оплатить визит в храм — это ты один у нас такой, не надо по глупости умирать!
— Это правда? — раздалось у нас из-за спины.
— Что именно? — выражение лица Хеккерана осталось спокойным, только он при этом стал бледным, как смерть.
— Что Робердик занимается целительством бесплатно? И помогает беднякам?
— Правда, — холодно ответил клирик. — Не каждый день, конечно, но случается. Тебе-то какое дело?
Бафолк отвернулся, но не из неприязни. Скорее, он не хотел, чтобы мы видели выражение его морды.
— Есть у меня один знакомый… паладин. Не могу сказать, что мы с ним в хороших отношениях, скорее наоборот. Мы не раз сражались, и он гораздо чаще побеждал, чем наоборот. Тем не менее, я считаю его… Ну, не то чтобы другом, но… важным для меня человеком. Хотя и называл дураком по сто раз в день. Он всегда говорил, что слабым надо помогать, независимо от того, будет за это вознаграждение, или нет. Я никогда с ним в этом не соглашался. Я говорил, что в мире действует только естественный отбор, что нет таких вещей, как милосердие или щедрость. И знаете, когда мы встретимся снова, я ему скажу то же самое. Но… возможно, подчеркну, только возможно! — что в чём-то этот мерзавец прав. Я ведь сам когда-то был бедным и слабым. Мне очень крепко досталось от жизни… но если бы досталось ещё чуть сильнее — одним тумаком больше, одна болезнь зашла чуть дальше — я бы сейчас с вами не говорил. И возможно, я выжил и достиг нынешней силы только потому, что кто-то похожий на Робердика оказался в своё время рядом.
Он помолчал. Мы тоже ошарашенно молчали — такого монолога меньше всего ожидаешь от монстра-людоеда.
Порывшись в сумке, бафолк вытащил два рога, украшенных разноцветными узорами.
— Возьмите. Это в подарок. Первый — Рог Амалфеи — позволяет раз в сутки создать пищу и питьё для всех присутствующих. Второй — Рог Дикой Охоты — позволяет тоже раз в сутки вызвать на помощь отряд воинов-фейри. Они не очень сильны, но могут помочь продержаться в осаде или выбраться из западни.
Той ночью мне не спалось, и думаю, Робердику с Хеккераном тоже. Я всё пыталась понять, какая хитрость стоит за подобным подарком. Ну не может же в самом деле зверолюд отдать два ценнейших артефакта просто так едва знакомому работнику! Но и на ловушку это совсем не похоже — очевидно же, что мы не станем применять ни то, ни другое, пока не отнесём в Академию для проверки! Робердик, между прочим, так ему и сказал. Козёл лишь усмехнулся и посоветовал на обратном пути из Академии внимательно смотреть по сторонам, так как желающих ими завладеть найдётся много. Будто мы сами не понимаем!
Только Имина спала совершенно беззаботно, до и после своего дежурства. Наверное, ей от эльфийского родителя досталось такое самообладание, иначе объяснить не могу.
Утром глаза слипались, а ноги заплетались. Отойдя на утренний туалет, я поспешно наложила на себя заклинание бодрости, пока бафолк не заметил и не предложил своё решение и для этой проблемы.
На первом уровне было тихо и спокойно. Предположительно, здешние монстры после полного истребления возрождаются раз в месяц. Точных сведений, увы, нет — мы не авантюристы, чтобы полные сведения по цели получать перед выходом. Но не каждый день — это точно.
Зато как только мы спустились на второй уровень, начался ад. Винтовая лестница выходила в самый центр огромного зала, битком набитого нечистью. Принятое вчера построение (бойцы ближнего боя впереди, затем маги, а в хвосте стрелок) оказалось бесполезным — на нас пёрли со всех сторон. Каждый отдельный монстр опасности бы не представлял, но с таким количеством…
Естественно, Хеккеран тут же скомандовал отступление, но проход наверх оказался закрыт массивной плитой — то ли она откроется после того, как все монстры будут перебиты, то ли выход в другом месте, не там, где вход. В любом случае, нам было немного не до того, чтобы проверять запирающие чары.
Ну конечно, день опять спас наш рогатый чудотворец, кто же ещё!
— Файр Сёркл! — произнёс он, и вокруг нас встала кругом огненная стена. От тех монстриков, что оказались внутри неё, отбиться мы уже смогли и сами. А те, что снаружи, в неё не лезли — да, демоны есть демоны, у многих там сопротивление к огню, но четвёртый ранг магии есть четвёртый ранг магии. Мы успели перегруппироваться, Робердик поставил собственный Круг Защиты от Зла, после чего к нам и вовсе ни одна собака не могла подойти. Мои заклинания, стрелы Имины, и когда врагов осталось уже не так много, мечи Хеккерана и моргенштерн Робердика с ними покончили. Переведя дух, мы продолжили работу.
После «засады» на входе было уже легче, хотя монстры здесь были гораздо сильнее, крупнее и злее, чем на первом уровне. Особенно много хлопот доставляли мутировавшие крысы — здоровенные двухметровые твари, ходящие на задних лапах, которых было до отвращения нелегко убить. Когда одна такая кидалась на целый отряд, это проблемой не было — можно обездвижить, окружить и рано или поздно добиться смертельного удара. Но если пока вы разбираетесь с одной, подходят ещё три сразу…