Отважных и т. д.
Вот он ударил раз, два, три —
И сам лишился сил.
Мне руку поднял рефери,
Которой я не бил.
Лежал он и думал: что жизнь хороша…
Кому — хороша, а кому — ни шиша.
Владимир Высоцкий, Песня сентиментального боксёра
Ты — невинный ангел
Ангел поднебесья
В этой жизни странной
Ты не моя
За тобой тень зверя
Вы повсюду вместе
А теперь поверь мне
Зверь этот я!
Позволь, я коснусь тебя
Войдет в кровь звериный яд
И лунный священный свет
В тебе свой оставит след
Ты будешь змеи быстрей
Всех женщин земных нежней
Позволь мне тебя коснуться или убей!
Ария, «Зверь»
Царь Зверей Меконгава:
— Ты не собираешься к зверолюдям, не так ли? — спросила Ямаико, как только мы начали собираться. — Ты это сказал только затем, чтобы успокоить Ульберта. На самом деле ты собираешься непосредственно в Святое Королевство…
Я пожал плечами.
— Меня учили идти туда, куда пошлют. Но думаю, так как зверолюди ценят силу, Воину среди них будет психологически комфортнее. Для меня окружение работорговцев-людоедов будет чересчур большим испытанием.
Я не сказал, каким именно испытанием. Захочется мне поубивать их всех с особой жестокостью, или присоединиться к им в их кровавой трапезе? Не исключено, что, учитывая моё воспитание и мою нынешнюю природу, оба желания проявятся одновременно, и в итоге я уничтожу и хищников, и их жертв. Мне сейчас вполне по силам «Всех убить, одному остаться» — только в отличие от многих согильдийцев, я этим не горжусь. Я знаю, как Мёртвые Апостолы пожирали целые города — мне эти засекреченные хроники не раз в кошмарах потом снились.
— Тебе понадобится как-то спрятать твой облик в таком случае, — озабоченно заметила Ямаико. — Если исполинов там ещё могут как-то потерпеть, то вампира — вряд ли… Пропорции у тебя, в отличие от нас, человеческие, так что сойдёт обычный плащ или доспехи, но нужно придумать легенду, почему ты странствуешь с исполином… и почему никогда не показываешь лица.
Слова «нефилим» в языке аборигенов не было — и скорее всего, легенды о происхождении таковых от ангелов, тоже. Здешнее слово, обозначающее таковых, по сути означало просто «великан», только в более пафосной форме. На японском мы его слышали как «кьёджин», но точно так же мы слышали и слово «гигант», обозначающее целую группу родственных получеловеческих рас. Тогда как в письменном языке аборигенов это были всё же два разных слова.
Я покачал головой:
— Тактику лжи уже избрала группа Тягамы-сан. Для актрисы это естественно, да и в Ре-Эстизе поголовной ложью никого не удивишь. Но мы идём в Святое Королевство, а потому нашим оружием должна стать только правда. Мы не будем скрывать ни нашу расовую принадлежность, ни полную силу. Мы появимся там такими, какие мы есть в действительности.
— Но на нас же немедленно нападут! — недоумевающе воскликнула Ямаико.
— Нападут, — согласился я. — Но кто сказал, что в нашем положении это плохо?
— Слушай, а мне нравится этот парень! — Воин Такэмикадзути хлопнул соплеменницу по плечу с силой, которая даже меня размазала бы тонким слоем по полу, хоть и не убила бы. — Вот это дипломатия! Порубим пару сотен нападающих в капусту — сразу зауважают!
— Нет, — я снова покачал головой с той же интонацией. — Если мы убьём солдат Королевства, мы получим уважение, основанное лишь на страхе, а нам нужно другое. Поэтому мы позволим им на нас напасть, но отвечать не будем. Мы просто подождём, пока им надоест, после чего попросим аудиенции со Святой Королевой.
Воин удивлённо заморгал всеми глазами. В его менталитет просто не укладывалось, как это возможно — не отвечать на атаки. Пришлось пояснить чуть подробнее.
— Ты атакер, но Ямаико-сан — танк. У неё есть неуязвимость к низкоуровневым физическим атакам. У меня — тоже. Не имеет значения, как и сколько нас будут бить, пока нападающие ниже шестидесятого уровня, это не расходует никакого ресурса. Мы можем стоять под подобными атаками хоть сутки напролёт.
— Но там будут не только физические атаки, — озабоченно заметила Ямаико. — Паладины и жрецы могут использовать божественную магию. И они её используют, как только поймут, что ты нежить. Мне-то от неё ничего не будет, а вот тебе…
— Верно. Убить меня они всё равно не смогут — с моим-то количеством хитов — но разозлить и ввести в голодное бешенство — вполне. А если я начну уклоняться, это разрушит иллюзию неуязвимости. Поэтому я надену Смирительную Плащаницу и Доспех Кардинала.
Ямаико рассмеялась. Будучи танком, она прекрасно знала специфику этих двух предметов. Вообще-то они оба имеют расовое требование «человек», но Аманомахитоцу-сан выковал мне (и не только мне) аналоги, пригодные для ношения гетероморфами.
Доспех Кардинала назван в честь брони, которую, по легенде, носил Ришелье при осаде Ля-Рошели. Весило это облачение более сорока семи килограммов, бегать или сражаться в таком «переносном бункере» было, конечно, невозможно, но для военачальника это и не требовалось, а вот от случайного выстрела со стен осаждаемой крепости они давали почти полную гарантию. Игровая версия доспеха действовала так же — адски увеличивала защитные параметры, но ценой снижения скорости. Впрочем, при высокой Силе носителя штраф можно было уменьшить, а у меня как у вампира этот параметр задран в небеса. Да и начальная скорость, от которой штрафы идут, тоже гораздо выше, чем у любого человеческого рыцаря.
Что касается Смирительной Плащаницы, то она аннулирует атаки любым оружием класса ниже божественного. Но тоже не бесплатно — носящий её утрачивает способность атаковать сам. При этом он остаётся уязвим для атак заклинаниями и голыми руками, но что касается второго, то я сомневался, что там найдётся много обладателей класса «Монах», а от заклинаний поможет моя классовая защита от магии. Во избежание применения в качестве средства быстрого парирования Смирительную Плащаницу нужно надевать и снимать минимум минуту (чем ниже уровень носителя, тем больше штраф на смену экипировки). Но если ты хочешь защитить не только себя от окружающих, но и окружающих от себя, то этот недостаток превращается в достоинство!
— Раз пошла такая пьянка, — улыбнулась Ямаико, — то я, пожалуй, надену мой собственный Доспех Кардинала. Надеюсь, никто не рискнёт применять Оценку на нашу экипировку, а то придётся долго доказывать, что мы не из Теократии, в таких костюмчиках.
Меня совсем не удивило, что такая вещь завалялась у неё в Инвентаре. Для танка она несомненно полезна, а Сила у нефилимов даже больше, чем у истинных вампиров (скорость, правда, меньше).
— Ну вот, — расстроился Воин Такэмикадзути, — значит, я с вами пойти не смогу?
— Нет, нам придётся разделиться ещё на выходе из Назарика. Твоя оборона активная, ты просто так под градом атак стоять не сможешь. Не переживай — думаю, не далее как через неделю мы увидимся вживую, а до тех пор держим связь «Сообщением».
Мы подошли к Стене в четыре часа дня, когда солнце только-только начало клониться к закату. Ощущения от его света оказались более неприятными, чем я ожидал, однако прямого вреда мне лучи не причиняли. Ямаико же откровенно наслаждалась степным пейзажем, солнцем и ветром, и чуть ли не мурлыкала, подставляя ему щёки.
— Жаль, что здесь нет моих учеников, — печально сказала она. — Даже в аркологиях не увидишь такой красоты…
— Здесь есть много детей, чья участь не лучше, — заметил я. — Тем ребятам поможет оригинальная Ямаико, которая осталась в нашем мире. Она не так сильна, как ты, конечно, но сделает всё, что от неё зависит… А мы можем сделать многое здесь.
— Эй! — окрик со Стены прервал нашу дружескую беседу. — Кто вы такие и какого вам здесь надо, твари?!
— Истинный вампир Меконгава и нефилим Ямаико к вашим услугам, — я поклонился, усилив свой голос магией. Между нами было ещё метров семьдесят, так что только благодаря усиленному слуху я мог разобрать, что мне орут. Для более слабых чувств Ямаико голос был слишком тихим, его почти полностью заглушал ветер. — У нас послание для Святой Королевы.
В форте на Стене воцарилось потрясённое молчание. Мы продолжали не торопясь идти навстречу.
— Я не знаю, что вам НА САМОМ ДЕЛЕ нужно, но в Святом Королевстве Робл чудовищам не место, — раздался другой голос, более сдержанный. — У нас нет войны с вашими народами, так что лучше убирайтесь подобру-поздорову. В Абелион или откуда вы там…
— Сожалею, сэр, никак не можем, — я развёл бы руками, но Смирительная Плащаница не позволяла такого жеста, поэтому я ограничился поклоном. — Послание важное и нам действительно ОЧЕНЬ нужно увидеть Её Величество.
— Ещё тридцать шагов и мы будем вынуждены открыть огонь! — предупредил голос.
— Да не стесняйтесь, — дружески махнула пухлой ручкой Ямаико. — Можете хоть прямо сейчас, тридцать шагов погоды не сделают.
— Они сами напросились, — проворчал офицер себе под нос. — Ладно, рота — огонь!
В этом он был, несомненно, прав. Мы действительно напросились сами — нам нужно было продемонстрировать аборигенам свои силы, чтобы немного их всполошить. Чтобы они начали собирать в столице лучших бойцов, узнав, что мы туда идём. Иначе драка на дворцовой площади будет недостаточно эффектной и злые языки начнут трепаться, что мы просто застали власти врасплох.
Три десятка стрел, которые выпустили в нашу сторону, были зачарованы магией, и ночью, наверное, представляли собой эффектный фейерверк. Но в дневном небе это были просто едва заметные цветные росчерки. Большинство нападений зверолюдей происходило после заката, так как многие из них обладали ночным зрением и охотно использовали своё преимущество. Наш дневной визит представлял собой невиданную наглость.
Я не мог не оценить, как хорошо снабжает сво