Вариант был только один — чтобы не подвести товарищей, я должен был действительно стать тем, кого изображал. Неважно, что я об этом думаю — один из первых дамагеров Назарика не может трусливо отсиживаться под землёй. Поэтому я обратился к Табуле Смарагдине и тот просто запечатал моё чувство страха, вложив вместо него непоколебимую уверенность и капельку агрессивности. Теперь я и на Пожирателя Девяти Миров вышел бы без колебаний. Правда, за это пришлось заплатить — мысли стали несколько «деревянными», собственный разум ощущался каким-то чужим — но это, может, даже и к лучшему в сложившейся ситуации. Умников у нас и так хватает, что в Назарике, что в командировках. А простых прямолинейных солдат — дефицит. К тому же Табула сказал, что это «оцепенение мыслей» можно в любой момент сбросить — достаточно только как следует напрячь волю.
Первыми, кого я встретил на территории Абелиона после телепортации, были три десятка полулюдей именуемых ортрусами. В игре этот вид встречался, хотя гораздо чаще в виде неписи — откровенно говоря, я не знал ни одного случая, чтобы такую расу взял игрок. Выглядели они в общих чертах как кентавры, только с нижней половиной не лошадей, а разных видов пород собак и волков. Также на почти человеческих плечах у них сидели почти собачьи головы, как у псоглавцев.
Учуяли они меня задолго до того, как увидели, и довольно грамотно взяли в окружение. Одни нацелили на меня копья, другие взяли наизготовку мечи, третьи натянули луки.
— Кто ты такой и что здесь делаешь? — прорычал один из них. — Это наша территория, убирайся, пока жив!
Похоже, мой рост их достаточно впечатлил, чтобы не пытаться нападать сразу. Что ж, на прямой вопрос — прямой ответ.
— Я Воин Такэмикадзути, нефилим, и я пришёл сюда, чтобы стать новым правителем Холмов Абелион. Присягните мне первыми и будете вознаграждены. Или идите своей дорогой и не получите ни выгоды, ни урона. Или атакуйте меня и немедленно умрёте.
— Что за чушь?! Может ты и силён, но… — зарычал один из псов, снаряженный победнее и потому ведущий себя более нагло.
— Я не просто сильнее, — прервал его я. — Я знаю, о чём вы сейчас думаете — «Если броситься в атаку всем отрядом, то пятерых-шестерых он убьёт, остальные его порвут — поэтому надо найти способ не оказаться одним из этих пятерых». Но это и близко не так. Здесь другое соотношение сил — я могу убить вас всех мгновенно, а сам не получу и царапины.
— Как ты можешь доказать, что это не блеф? — заговорил тот, что держался в задних рядах. По его изукрашенной броне и дорого выглядящему копью я предположил, что это командир отряда. — Докажи, что действительно обладаешь подобной силой, и мы уйдём.
— Как пожелаете, — я пожал плечами. — Только отойдите вон к тому холму — иначе даже простая демонстрация силы вас убьёт.
— Чушь! — рявкнул младший ортрус. — Мы отойдём, а ты задашь стрекача?
— Лично ты — можешь остаться. И все, кто не верят, что демонстрация будет, или что она опасна. Остальным всё же советую отойти.
Отошли только шестеро. Изначально, видимо, желающих было больше, но когда выдвинулись первые двое смельчаков, остальным тоже не захотелось показывать трусость. А небольшую группу я мог бы зарубить и не обладая сверхъестественной силой, просто за счёт превосходства в габаритах. Они этого допускать не желали. Что ж, по крайней мере более благоразумный командир был среди тех, кто отступил. За остальных я не отвечаю.
— Облик Колосса! — расовая способность всех нефилимов, позволяющая нам принимать рост в триста локтей — примерно 135 метров по современной системе исчисления. Трансформация сопровождалась ударом молнии и вспышкой, мощность которой можно регулировать. Я взял минимальную силу взрыва, но даже её хватило, чтобы часть стаи, которая осталась меня караулить, превратилась в куски поджаренного мяса, разбросанные метров на пятьдесят.
Моя голова в рогатом шлеме возносилась теперь выше холмов. Я сделал один шаг, от которого затряслась земля, наклонился вперёд и сгрёб в ладонь уцелевших ортрусов.
— Демонстрация была достаточно убедительна? — спросил я копошащихся в бронеперчатке муравьишек.
— Да, господин, безусловно, господин! Оставьте нас в живых и мы немедленно уйдём!
— Прекрасно, — я поставил их на вершину холма и сбросил трансформацию. Ортрусы бросились бежать, но я их догнал в пару прыжков. — Извините, забыл спросить. Где здесь ближайший город?
— В Абелионе нет городов, господин, — командир отряда держался с достоинством, но другие были в панике, двое даже обмочились. — Ближайшее поселение в том направлении — он махнул рукой куда-то на юго-восток. — Это Кернел, его население восемьдесят тысяч.
— Неслабо, — конечно, для современной Японии это действительно посёлок городского типа, но по средневековым-то меркам… — А почему тогда не город?
Немного успокоившись, командир разъяснил, что городами называются в их языке огороженные, то есть защищённые поселения (не обязательно имеющие стену в буквальном смысле). С точки зрения обитателей Абелиона это была редкостная глупость — потому что нет такой крепости, которую нельзя взять и разграбить, вопрос лишь в том, чтобы находящиеся внутри ценности стоили сбора достаточного количества штурмующих сил. Поэтому хотя на удобном месте посёлок мог существовать много веков, его отдельные обитатели постоянно менялись. Кланы, семьи и одинокие вооружённые странники проживали на одном месте не более пяти лет, после чего, поднакопив жирку, отправлялись в другое. При этом, что интересно, не все их дома были шатрами или сборными деревянными конструкциями (хотя процент таковых был больше, чем в людских городах). Каменные палаты тоже вполне встречались, даже дворцы и башни кое-где можно было найти — просто они регулярно меняли владельцев.
Исключением были только поселения тёмных дворфов — их развитая индустрия требовала прикрепления к земле, в особенности к месторождениям руд. Но прирождённые мастера фортификации могли себе это позволить. К тому же никто не знал, где находятся их сокровищницы, а конкретно в мастерских в каждый конкретный момент времени было не так много ценностей, чтобы это стоило неизбежных стотысячных потерь при штурме. К тому же все дворфы, что светлые, что тёмные, отличались редкой злопамятностью, поэтому напавший на отдельный их город получил бы ответку от всех остальных городов, даже не столько в виде массовой резни (в Абелионе этим никого не напугаешь), сколько в виде повышения цен на много веков вперёд. А уничтожить ВСЕ города, даже если бы это было технически возможно — означало зарезать курицу, несущую золотые яйца. Индустрия была нужна всем зверолюдям.
— Весьма полезно, спасибо за информацию. Так как я буду править этими холмами, мне понадобится понимать, как здесь всё работает. Кстати, командир, простите, не знаю вашего имени… Можно поинтересоваться, почему вы не хотите перейти на мою сторону? Я не настаиваю, я уже сказал раньше, что выбор за вами. Но разве не выгодно примкнуть к сильному бойцу? Мне бы пригодился столь образованный и осторожный советник.
— Гектовайз Ах Рагара, — ортрус поклонился, но уважительно, а не униженно. — Как вы правильно заметили, господин Воин Такэмикадзути, я осторожен. И мне известно, что у столь могучего существа неизбежно появятся столь же могучие враги. Я не хочу, чтобы моё племя стало разменной пешкой в битве титанов. Разумеется, если вы потребуете этого под угрозой уничтожения…
— Ни в коей мере. Я собираюсь уменьшить количество войн в Абелионе, а не увеличивать его. Пока мне вполне хватает нейтралитета.
— В таком случае я сделаю всё от меня зависящее, чтобы этот нейтралитет со стороны ортрусов обеспечить, господин, — пообещал Гектовайз. — И если завоевание Абелиона будет удачным, как только оно завершится, мой народ принесёт Вам клятву верности, — впервые за весь диалог он использовал уважительную форму обращения, до этого момента я думал, что зверолюди её не знают.
Мы раскланялись и разошлись, вполне довольные друг другом.
Спустя несколько минут пути я уже видел помянутый Кернел, расположенный в излучине небольшой реки. После заката он чётко делился на две половины — светлую, заполненную тысячами огней, и тёмную, где почти ничего не горело. Я предположил, что на тёмной стороне квартируют зверолюди с развитым ночным зрением, а на светлой — не имевшие такового. Собственно ортрусы, составлявшие большинство текущего населения, погоды в этом смысле не задавали, так как с одной стороны — видели в темноте не намного лучше, чем люди, а с другой — в определённой степени могли положиться на развитое обоняние. Правда, при телосложении кентавра, наверное, не очень удобно нюхать воздух перед собой — нос слишком высоко расположен относительно тела.
Я уже собирался спуститься в долину, когда ощутил, что накатывает… ну, будь я человеком, назвал бы это сонливостью. Мы с Ямаико ни разу не спали с момента появления здесь и уже предполагали, что нефилимам спать вообще не нужно. Но то ли трансформация в Облик Колосса отняла много сил, то ли просто время подошло. А в Кернеле демонстрировать силу явно придётся больше и чаще. Поэтому разумнее будет сначала выспаться, а потом уже приступать к агрессивным переговорам.
Призвав Глаз-Разведчик, я довольно быстро нашёл место, где зверолюди вряд ли появятся до конца ночи, и создал там дом. Десять Терракотовых Воинов должны были охранять его до рассвета… или сколько понадобится, если сон нефилима окажется настолько же длиннее человеческого, насколько длиннее был период бодрствования. Перед сном я на всякий случай попытался вызвать Ямаико, чтобы узнать, хочется ли ей спать тоже, но её линия «Сообщения» была занята. Ладно, завтра спрошу… Убрав доспехи в Инвентарь, я попытался поудобнее устроиться на призванной кровати…
Ксо, почему так горячо?! — я поспешно вскочил с раскалённого камня, который почему-то заменил мою удобную постельку. У меня расовый иммунитет к огню, но именно к огню как стихии, а не к высоким температурам вообще. Здесь ничего не горело, поэтому за несколько секунд прикосновения к земле моя кожа успела изрядно расплавиться. Правда, благодаря расовой же регенерации ожоги почти мгновенно зажили, как только я перестал их получать, а сапоги немедленно призванного доспеха защитили мои ноги. Но всё равно ощущения мне не понравились, мягко говоря.